высокие деревья… и почти все деревья повалены… я оглядывался по сторонам в поисках воды… куда можно было бы сплавить мою штуковину!.. тут было несколько грязных заросших травой и илом болотец… но слишком далеко от нашей тропинки… я бы не хотел, чтобы из-за меня кому-нибудь разворотило кишки!.. а вдруг она разорвется под носом у этого эсэсовца?… тогда мне крышка!.. нет, пусть он спокойно проводит нас к Харрасу, а остальное его не касается!.. Харрас же, несмотря на весь свой нацизм, был человеком неглупым, немного философом, и потому не склонным впадать в крайности, в общем, он был мало похож на всех этих простоватых тупых скотов из Партии… горилл с нарукавными повязками… он нас выслушает… я на это очень надеялся… в противном случае, мы обречены… мигом повяжут, и в машину!.. мы уже достаточно засветились! да с тем же Преториусом хотя бы!.. с его глюками и
– Финский бассейн!
Неужели это все финны?… огромная изба рядом – это их баня… они туда заходят, разогреваются, а потом выскакивают и с ходу кидаются вниз головой… и так без остановки… один!.. за другим!.. пока эсэсовец распространяется о тонизирующем действии подобных бань, в которых он сам частенько бывал, и т. д. и т. п., я извлекаю эту чертову фанату из глубины своего пиджачка и кладу ее на край бассейна… пусть она туда свалится… я ее слегка подталкиваю… так, чтобы никто не видел…
– О, мой дорогой Селин!..
Очень мило…
– Мое почтение, мадам, рад вас видеть!
А я его не узнал!.. сам Харрас!.. в свою очередь я тоже ему представляю…
– Мсье Ле Виган, знаменитый актер!
Ле Виган кланяется… мы все просто счастливы видеть друг друга!.. о, зато теперь-то уж мы окончательно себя скомпрометировали, обнацистились до мозга костей… не так ли?… как бы там ни было, а это вам не хухры-мухры! Президент
– О, дорогой Харрас, это в честь падения еще двадцати пяти вражеских городов! не иначе как снова взят Ростов!.. а в придачу и Севастополь!
– Ну а вы-то как, дружище Селин?
– Да никак, дорогой профессор!.. ваши полицейские никак не могут нас узнать! мы изменились до неузнаваемости!.. у нас фальшивые фотографии!.. хотя вы ведь нас узнаете? не так ли?
– О, чепуха!.. я все улажу!
Я говорю ему, что он прекрасно выглядит… судя по всему, он в отличной форме!
– Вас преследуют неудачи! но Селин, вы всегда сами и создаете себе проблемы!
Громко хохочет он!..
– Вы в Берлине… и не идете ко мне!
На мой взгляд, смеяться тут было не над чем, хотя его жизнерадостность и вселяет в меня некоторый оптимизм! мы сделали все от нас зависящее, чтобы спастись!.. и веселого в этом было мало… а после того как нам пришлось бежать с Монмартра, нам стало и вовсе не до смеха… какой уж тут смех!.. но такой уж этот Харрас был весельчак!.. и тем не менее, этот шутник мог наконец-то обеспечить нас жратвой, ночлегом и разобраться с полицией… а для нас, меня, Лили, Ля Виги и Бебера, это было важнее всего…
– Слышь ты, скоро у нас будет хавка и он займется фотографиями!..
Толкаю я Ле Вигана, чтобы вернуть его на землю, так как он снова отключился!
– Да, старик, ты прав!
– А взгляни-ка на его халат!
Я даже даю ему его пощупать… супер-губка! наверняка, из Лондона или Америки! где он его достал?… ну, это не секрет…
– Из Лиссабона!.. и для вас найдется! там внизу, в казематах, у меня полно всякого барахла!
Добрая душа, этот Харрас! грех было этим не воспользоваться! тем более, что речь шла о таких пустяках!.. конечно, он был нацистом! но только теперь, спустя годы, думая о том, сколь многие тогда погрели себе руки, сколько евреев и нацистов успели сколотить себе миллиардные состояния, и в общем-то, совсем неплохо устроиться, я понимаю, какими наивными целочками мы были… подождите, вот выпустят Жоановиси из карантина,[71] он вам еще и не такое расскажет!.. если уж Герцогиня, случайно опрокинувшая своей задницей трон, сумела заработать на этой трогательной истории около трехсот миллионов[72]… то о такой героической личности, как наш мсье Жозеф, и говорить нечего!
О-ля! ля-ля! опять меня заносит! так вы ничего не поймете!.. просто какой-то навязчивый маньяк… каких немало!.. любитель потрепать языком!.. мы же вроде как куда-то пришли? вы совершенно правы… к профессору Харрасу в просторный парк
– А вы случайно не собираетесь тут все взорвать?
– 14 июля, Селин! 14 июля![73] не раньше!
– Но 14 июля уже прошло!
– В таком случае, в день рождения Адольфа!
С ним можно было не стесняться!.. наоборот!.. он видел нас насквозь и считал пораженцами… однако мы говорили по-французски, и это было самым главным, за это нам прощалось все!.. с нас нельзя было спрашивать как с обычных людей, так как ненормальность была заложена в самой нашей природе! он был из числа тех бошей, что совершенно теряют голову, млеют от восторга и радости, как дети, от соприкосновения со всем, что хоть как-то связано с Францией… ни наши задвиги, ни наше пылкое вранье их не смущают! так, пустяки, ребячество!.. а наша животная изворотливость? плутовская традиция!.. к тому же, у нас замечательное «историческое чутье»!.. ach, was nun?[74]… мы все еще не утратили «вкус к жизни»!.. в общем, нам есть чем гордиться… и тевтоны – чуть ли не