самолетов… он нашел всех своих пчел там, в кабинах… вот уже два года, как оттуда не взлетал ни один самолет… последний самолет с последним пилотом врезался во взлетную полосу… и аппарат, и пилот так и остались там, глубоко под землей… всего на аэродроме насчитывалось двенадцать самолетов, совершенно неподвижно и спокойно стоявших на земле… а пчел так всех прямо и тянуло туда!.. особенно им нравилось залезать внутрь крыльев…
– Я объясню все это в Берлине!.. они ведь ничего не знают, они никогда сюда не приезжали!.. небо принадлежит Богу! Бог создал пчел! да свершится воля Его!
– Sicher! конечно!
Мы придерживались того же мнения!.. Хьельмар в каске с пикой тоже смотрел одобряюще… хотя лично меня больше всего интересовал мед…
К нам кто-то направляется… в сапогах… Крахт, наш Sturmapotheke!.. [130] а ему-то какого здесь хрена надо?… Хьельмар мне объясняет, что он пришел наблюдать… он ведь должен написать о нас и обо всем, что тут происходит, отчет своему Standartfuhrer'y, в Берлин… ладно!.. вот и он!.. стремительно… пересекает двор… вопросов пастору он не задает, но делает нам знак: всем встать! собраться!
– Komm! Komm!
Нам нужно следовать за ним!.. куда он еще собрался?…
Хьельмар, прикованный к пастору, не может двигаться… быстро! быстро!.. ключ! он поднимается!.. с него снимают его наручник! так… мы все пойдем друг за другом, вереницей… наконец Крахт объясняет: мы направляемся в авиационный лагерь для расследования… ну а мы-то ему зачем?… ладно!.. вот мы и на тропинке… сперва идем через заросли люцерны, а потом через лес… все идем… идем… кажется, это далеко… после Берлина мне все стало казаться очень далеким… я с трудом тащусь… отстаю от остальных… ах, ну вот!.. очень большая поляна… мы пришли!.. Хьельмар захватил с собой рожок и барабан… все это болтается у него на спине… он тоже хромает, даже больше, чем я… должно быть, тоже был ранен на войне… наверное, мы одного возраста… его амуниция ужасно бренчит!.. он снова посадил пастора на цепь, приковал его к себе наручником… я не очень хорошо понимаю… чего хочет Крахт, зачем он притащил нас сюда?… у меня ведь были дела и в замке, и на ферме, и еще там, у бакалейщицы… почему мы должны терять тут свое драгоценное время?… люди, если у них только есть такая возможность, могут вынудить вас потерять не только часы, но даже целые месяцы… они используют вас в качестве подопытных кроликов, изощряясь на вас в своем идиотизме… бла-бла-бла! бла-бла-бла!.. если вы, хотя бы просто из вежливости, позволите им говорить даже всего какой-нибудь час, то потом вам все равно потребуется несколько дней, чтобы опять прийти в себя… бла! бла!.. возьмите чистокровного рысака, запрягите его в телегу, и потом ему понадобится месяц, даже два, чтобы снова обрести свою поступь… а может, ему это уже и не удастся… так же и с вами, самые обычные вежливость и готовность выслушать другого могут вам выйти боком…
Но Крахт вовсе не был похож на обычного разговорчивого шутника, он даже не стремился к себе никого расположить, тем более, у него должен был быть веский повод, чтобы привести нас сюда, на этот военный объект… к тому же мы были французами, да еще с совершенно неопределенным статусом… уж нам-то тут было совершенно не фиг делать!.. я вижу, как что-то высовывается из-под земли… из траншеи!.. это авиатор… сержант… желтая кайма на пилотке… heil! heil!.. вот он полностью вылезает из своей норы… у него только одна рука… насколько я понимаю, он охраняет лагерь и самолеты… но что за самолеты?… и где?… далеко!.. он показывает нам куда-то на другой конец поляны… через его бинокль я вижу… а у него есть бинокль… действительно, там стоят шесть самолетов… ведь именно этот сержант и арестовал пастора… прямо под кабиной… на месте преступления… так больше продолжаться не могло… он уже задерживал его три раза!.. с него достаточно!.. пусть Хьельмар теперь им занимается!.. этот сержант- авиатор, как я понимаю, командует здесь временно… настоящий комендант уехал в Берлин… или в Потсдам, за указаниями… сержант пытался с ним связаться… но все линии были отрезаны… учитывая то, что происходит, удивляться не стоит… все же на рассвете в Цорнхоф доставили что-то вроде официальной газеты, «Коммюнике Werniacht'a», где было две-три важных «директивы»… «Сейчас мы отступаем на всех фронтах, но очень скоро наше секретное оружие уничтожит Лондон, Нью-Йорк и Москву».
На подобные «директивы» тут уже никто не обращал внимания… ни солдатня, ни домашние хозяйки, ни пленные… их интересовала только бумага, но ее все реже привозили сюда велосипедисты… уже четверо из них бесследно исчезли!..
Кстати, у тюремного фургона тоже было не много шансов когда-нибудь сюда прибыть… пастор уже с этим смирился, Хьельмар тоже… а тем временем в облаках появились волны пены, которые как бы накатывались одна на другую… так забавно… тянулись… растягивались еще… а потом вдруг! как будто их обрезали! как пятна на «абстрактных» картинах… и брум! кратер за кратером!.. так, что мы и здесь, за сто километров, слышали взрывы мин… это не сон!.. я правильно сделал, что купил себе трости… должно быть, тот магазин уже превратился в пыль… правда, он уже и тогда был весь дырявый!.. кстати, по поводу этой их газеты… где они ее печатали?… я спрашиваю у Крахта…
– В bunker'e, в десяти метрах под землей, на юге Потсдама!..
Да уж, вот это настоящее упорство!.. но я все равно никак не мог понять, зачем он привел нас сюда?… если такие, как он, приглашают вас прогуляться, значит, они что-то задумали… как этот Харрас с его Феликсруе… на кой хер мы вообще туда таскались?… я и сейчас задаю себе этот вопрос… ну а сюда мы пришли только для того, чтобы полюбоваться небом и этой мешаниной из облаков и пены… и вдруг он мне говорит:
– Доктор, вы не против? давайте сходим вместе к самолетам! вы ведь их видите? в конце участка… я бы хотел узнать ваше мнение для моего рапорта…
– Конечно!.. конечно!..
Но с какой целью?… этот эсэсовец внезапно стал таким Дружелюбным… хочет прогуляться в лесок?… увести меня от остальных?… весь участок покрыт пеплом… но земля очень мягкая… он обут в сапоги, поэтому проваливается еще больше, чем я… ему еще тяжелее идти…
Но вот мы и у самолетов… шесть аппаратов… подходим к одному! он снимает с него брезент, сразу видно, состояние плачевное!.. дыры в крыле!.. в крыльях! сплошные зияющие дыры… ржавчина… а кабины, а винты!.. сплошной металлолом! я говорю об этом Крахту, ведь рядом никого нет… он отвечает мне вполне откровенно…
– Доктор, на самом деле все обстоит еще хуже!.. гораздо хуже!.. у них больше нет пилотов!.. масла тоже!.. и бензина!.. последний пилот остался там!..
Он показывает мне вдаль на какую-то яму… впадина прямо во взлетной полосе… оттуда торчит хвост самолета… слегка возвышается!..
– Пилот там, в этой яме… последний пилот… погребен… из Берлина должны были прибыть эксперты, но они так и не приехали… я залил его негашеной известью… это все, что можно сделать, не так ли?… эта яма полна негашеной извести… я доливаю ее туда каждую неделю…
Ну а где же пчелы?… он мне показывает… внутри! в каждом крыле… я вижу! три… четыре роя… пастор был прав, что искал их здесь… он даже оставил все свои коробки и сачок на том самом месте, где его застал сержант… но тот просто не мог оставить их у себя, в своем жалком убежище… там просто нет места! к тому же, у него не было ни цепи, ни наручников, поэтому он и передал его Хьельмару, который официально исполнял обязанности тюремщика в ожидании «камеры на колесах»… в общем, приходилось приспосабливаться к достаточно сложным условиям…
– Послушайте, доктор, так вот… я пригласил вас, чтобы попросить оказать мне небольшую услугу…
– Я буду счастлив, Крахт… просто счастлив!..
Я так и думал, ну наконец-то!..
– Небольшая достаточно деликатная услуга… достаточно деликатная… у вас есть сигареты?…
– Да нет, Крахт!.. я ведь не курю… моя жена тоже… но у меня есть ключ от большого шкафа… вы же это знаете…
Бесполезно ждать, что он мне скажет, чтобы я залез в этот шкаф… я ведь не могу сказать ему «нет»… но и «да» тоже прямо ему сказать я не мог! вот он и привел меня на край участка, чтобы прощупать мое настроение… надо достаточно пожить на этом свете, чтобы изучить манеры этих агентов-провокаторов… они всегда начинают свою работу с того, что как бы мнутся, не решаясь «открыть вам свою душу»… ну а после того как «душа открыта», шухер!.. вы видите перед собой их настоящее мурло! но я бы так и остался
