Я врач? да? или черт знает кто?… они размахивают двумя!.. восемью!.. двенадцатью ложками!.. хотят, чтобы я прыгнул, перескочил через трещину!.. привет!.. я вам говорил, что коридор раскололся надвое! по всей длине!.. до входного проема… мы с одной стороны, они с другой!.. и они требуют! «Давайте! прыгайте! откройте ей рот! больная задыхается! спасите ее!..» миленькие советы! но муж, боров этакий, он не трогается с места!.. он не шевелится!.. мог бы чуток помочь! мог бы заполнить собой, перегородить расщелину!.. а как бы он это сделал! да своей тушей! черт возьми! черт возьми!.. мы бы пробежали по нему!.. как по мостику!.. он скорчился возле стены, приклеившись тюрбаном… кровью, свернувшейся кровью… он почти без сознания, он храпит… но он может быть полезен своей массой, признаю… а взрывы на мостовой грохочут, и языки пламени взвиваются! искры осыпаются ему на пузо… можно обойтись и без него… потихонечку перебраться по одному!
– Мадам Туазель, прыгайте! вы! первая!
Я показываю, в каком месте она могла бы рискнуть! Аллэ! ап! ах, но! она не хочет! те, другие трусят, дрейфят, корчат Рожи… я их достал, я их разозлил! я не хочу прыгать!
– Вы самозванец! вы просто не умеете лечить! вы осел! Профессор Брамс предупреждал об этом!
Профессор Брамс? Они знают профессора Брамса?
– Он сказал «камфара»! камфара! уколы!
– Чем делать-то уколы? пальцем?
Ничего нет… у меня ничего нет… нет аптечки! шприца, иголки!
– Кофеин, доктор! эрготин! кураре!
Ну и что я должен делать… они все знают! что я должен, чего не должен делать… но никто не хочет мне помочь перейти через провал!.. я начинаю заводиться!
– Держите!.. держите!
Я хватаю тюрбан толстяка! тяну вверх! достаточно с меня советов! чудовище, недотепа, может, он мне поможет?… пересечь расщелину… когда он хочет, он силен!.. да, он истекает кровью, он храпит… вот и все, на что он способен сейчас!.. кровь хлещет из головы! стекает по черепу, я вижу!.. но он не проснется от такой малости… огрызается, ворчит, брюзжит, вот и все.
– Скотина! отвратительный садист!
Вот так! вот как они меня обзывают с той стороны провала!.. ладно! ладно!.. пережду, пока рушатся плитки! в расщелину… и со стен тоже!.. с другой стороны! все рушится!..
– Идите же, выслушайте ее, по крайней мере!
Слушаю вас, моя птичка!.. нужно, чтобы толстяк канул в бездну! для начала! целиком! чтоб они его столкнули!.. в яму! эту тушу!.. и тогда я пройду по брюху! я отважусь!.. он заполнит собой расщелину… но такой, как сейчас, сидящий в луже собственной крови и нечистот, он ничего не стоит!.. Сколько же крови он потерял!.. я вижу… там… я вижу… вишневка? не только, там и кровь! и не только кровь… дерьмо, грязь! всего полно!.. месиво! липкое!.. копошатся в дерьме!.. Пирам тоже… у Пирама вся шерсть склеена, перепачкана наливкой и кровью… он больше не может прыгать! даже он, псина! не сможет! а что говорить о нас, о консьержке, обо мне… и речи быть не может!.. я выглядываю наружу… на проспект… гляжу на мельницу… поворот на Дэрёр… нет больше мебельных заторов, все рассосалось… а то как же… контрудар! глубинные бомбы!.. небеса тоже медленно гаснут… почти не светятся… и искр поменьше… или мне кажется?… может, потому, что ослепленные глаза мои так болят?… что я почти ничего не вижу?… может, я вообще стал хуже видеть?… еще не время выходить!.. наоборот, я утыкаюсь носом в стену… сворачиваюсь калачиком на полу… соседи могут звать меня, сколько им угодно!.. Г-жа Туазель тоже не шевелится… застряла возле толстяка, между ним и стеной, валяется в луже… она не бросила лекарства!.. удар! ответный!.. она прижимает его к груди, кутает в шаль… Пирам между нами… ползает, как и мы!.. чего я боюсь, так это проклятого провала! Мне очень хочется, чтобы Норманс туда скатился! но она, эта трещина, то расширяется, то сужается! с глубинными взрывами! и при каждом взрыве я твержу себе: всё! надо бы выбрать подходящий момент! странные толчки идут снизу, из монмартрских глубин, из склепов! мины не задерживаются на поверхности! они падают прямо в пропасть!.. прямо в катакомбы!..
– Монмартр как сито! Милостивые дамы и господа!
Я их предупреждаю! я кричу об этом! но им плевать, этим болванам! их интересует только одно, чтобы я прыгнул! чтобы я бросился! а как же тогда быть с камфарой? об этом они не думают? с уколами? эфиром? у меня ничего нет! у меня есть только «лекарство»! по крайней мере, у консьержки…
– Давай! ты! прыгай!
Я поворачиваюсь в сторону Жюля, задираю голову… к Жюлю, что там, наверху, выше всех! безногий калека-в-гондоле! Наверху! вот кому следовало бы прыгнуть! вот кто за все в ответе! кто разыграл эту более чем странную игру!.. со своими жестами!.. атмосферными!.. стратосферными!.. но совсем не католическими!.. ах, если бы Оттавио был здесь, не прошло бы и минуты!.. минуты, как он бы мне его приволок! под мышкой! Оттавио другой, это не Норманс, мужчина, храбрец во всем! не то, что Норманс – груда мяса!.. Норманс силен, я хотел бы быть таким сильным! но силен в чем?… проломить стену, выбить двери!.. а ведь настоящая сила, действительно сила, это нечто другое! не только гора мяса и мускулов! Был бы здесь Оттавио, я сказал бы ему: давай! и он бы мне преподнес этого типа! и времени это бы немного заняло! обрубок-в-гондоле! под мышкой!.. без долгих разглагольствований!.. я бы ему предоставил выбор, обрубку-в-гондоле: перепрыгнуть через провал единым махом, он же выделывает акробатические номера, или сбежать! прогрохотать по всему проспекту в каталке! одному! прорваться через пламя!.. он, всех затрахавший рассказами о своей печке… печь с «сильным огнем»!.. пусть покажет свое мастерство, если он считает себя таким «ценным» виртуозом!
Но Оттавио нет… он был наверху, на службе, в башенке на куполе Сакре-Кёр!.. это он запускал сирену! вручную!.. Именно он подавал сигнал тревоги!
Ну и? А что с толстяком Нормансом? самому столкнуть его в трещину? затолкать в яму?… он был таким необъятным, каким я хотел бы быть! я смотрю на его пузо… чтобы его сдвинуть, нас таких нужно по крайней мере десяток!.. двенадцать!.. пятнадцать!.. эти пятнадцать рядом! с другой стороны расщелины! а здесь только консьержка, я и Пирам… но если мы его не столкнем в яму, он нас раздавит! я предвижу… один толчок из глубины… и он придавит нас сверху! он страшнее самого страшного чудовища! все вокруг рушилось… лопалось!.. стены!.. покрывались трещинами! мне кажется, я обречен быть «замурованным»!.. прекрасно!.. живьем! решение PUEA! Памела была уверена, что именно так и слышала… «замурованного»! дерьмо! мы все дерьмо! все вместе! стоит только посмотреть на коридор! а как он орал! бесился! PUEA! не PUEA! a потолок!.. дамы под столом орут! но из-за меня, что я так и не пошел! не из-за Дельфины, которую я не спас!.. скорее, из-за боязни скатиться! в бездну!.. все, что до сих пор еще не исчезло в провале, как пузыри!.. вскрытые тайники!.. все, что выкатилось из комнаты Армель!.. чего она только ни прятала там, эта гадалка!.. кто бы мог подумать! арманьяк!.. анисовка!.. виски!.. они еще не все вылакали!.. горы бутылок!.. лавиной обрушиваются в селевые потоки проспекта!.. падают в трещину в коридоре!.. а она пульсирует, сужается и расширяется!.. точно живая! миленькая картинка!
Нужно признаться, что америкаки не глядят, куда бросают! как это водится, их интересует лишь нажива! они сбрасывают мелинит!.. это же богатство! целое состояние! а как воют их эскадрильи!..
Пока я размышляю, расщелина вдруг смыкается!.. еще раз!.. в каморке настоящий взрыв безумия! они пытаются поймать склянки!.. бросаются в коридор!.. за ними! «Пить! пить!»… выпрямляются!.. пошатываются… девчонка Туанон здесь же, вот гадина!.. она протащилась мимо меня… она блюет… ее выворачивает!.. она машет руками надо мной!.. следующая волна!..
Что я болтаю! Г-жа Туазель тоже с ними! она воспользовалась моментом, когда расщелина сомкнулась, чтобы вернуться к себе!.. она не бросила лекарство… она в своей кладовке, с потерявшей сознание… она показывает мне бутылку, целебное средство!.. «Доктор! доктор!..» она ничего не может без меня!
– Доктор, откройте ей рот! заставьте ее выпить!
Я вижу ее оттуда, где мы сгрудились… я ее прекрасно вижу… она не может раскрыть ей рот… она пытается… они все пытались, десять!.. двадцать раз! все дело в судорожно сжатых челюстях…
