госбезопасности поступали самые последние сведения о планируемых действиях Мубарака, начал расставлять своих людей. На всем протяжении попытки убийства сведения о маршруте Мубарака были точными и своевременными; Сирадж поддерживал очень безопасную и эффективную связь как со своими эфиопскими источниками, так и с отрядами боевиков.
Что в конечном счете погубило операцию — так это проволочки и смятение в рядах сопровождения Мубарака. Президент Мубарак, как предполагалось, должен был прибыть в аэропорт чуть раньше 8:30 утра и тут же отправиться в переговорный центр, находящийся примерно в полумилях от аэропорта. Как и было запланировано, силы эфиопской и египетской служб безопасности рассредоточились вдоль пути следования вскоре после 8:15. Самолет Мубарака прибыл вовремя, но его свита не смогла вовремя организовать колонну сопровождения. Видя, что отъезд Мубарака задерживается, усталые эфиопские полицейские начали бродить по окрестностям. В это время второй отряд боевиков, чтобы не казаться подозрительными, должен был засунуть свои гранатометы обратно в дорожные сумки и слегка отойти со своих боевых позиций.
Тем временем Мубарак начал проявлять нетерпение. Примерно в 8:55 он неожиданно приказал тем машинам сопровождения, которые были под рукой, немедленно двинуться к переговорному центру. И хотя эфиопские офицеры госбезопасности смогли вовремя предупредить Сираджа и его людей, часть боевиков уже не находилась в нужном месте.
Когда сопровождение Мубарака двинулось вперед, первый отряд, как и планировалось, открыл огонь из стрелкового оружия, но синий грузовик «Тойота», который должен был перекрыть дорогу перед автоколонной, двигался недостаточно быстро. Этот грузовик, который должен был остановить сопровождение Мубарака или хотя бы замедлить его движение, был пунктом, внесенным в план террористов в последний момент. А поскольку членам второго отряда боевиков было приказано по соображениям безопасности держать свои гранатометы в дорожных сумках, они не смогли теперь подготовить оружие к бою за столь короткое время.
Третья команда, включая и водителя-самоубийцу, находилась на месте. Но тут короткая задержка синей «Тойоты» оказалась решающей. Первый отряд сосредоточил свой огонь на главном лимузине — эфиопском правительственном автомобиле, — где, как предполагалось, находился Мубарак. Но на самом деле Мубарак ехал в специальном «Мерседесе», привезенном из Каира: он был не только пуленепробиваемым, но и мог выдержать выстрелы из гранатомета.
И посреди всего этого смятения вдруг появилась синяя «Тойота». Немного опоздав, водитель уже не мог остановиться перед сопровождением Мубарака и заблокировать дорогу.
Машины сопровождения неслись теперь прямо на него, и «Тойота» едва не врезалась в эфиопский лимузин.
Машины рванули в разные стороны, чтобы избежать аварии, — все еще находясь под обстрелом. Водитель Мубарака решил, что ему не удастся прорваться через этот завал, и пошел на резкое нарушение планов безопасности. Он развернул «Мерседес» на 180 градусов и рванул назад в аэропорт. Это принятое за доли секунды решение спасло Мубараку жизнь, поскольку примерно в 300 футах дальше места засады на дороге ждал автомобиль с взрывчаткой.
Увидев, что план сорвался, участники операции тут же приступили к плану эвакуации. Сирадж и те его помощники, кто был посвящен в организационные и разведывательные аспекты операции, за несколько часов благополучно добрались до Хартума. Остальных же террористов бросили в качестве приманки для сил безопасности, чтобы не перегружать систему эвакуации. Некоторые из них погибли в перестрелке с эфиопской полицией и египетскими коммандос, тайно действовавшими в Аддис-Абебе.
Но продуманность плана и приготовлений к операции оценили все. В качестве составной части плана Мустафа Хамза организовал ряд взрывов и других вооруженных выступлений по всему Египту, чтобы создать впечатление широкого народного восстания и вызвать всеобщее состояние паники после шокирующих известий об убийстве Мубарака. С этой целью Тураби предоставил Хамзе лучшие базы в Судане вместе с учебными лагерями и военными инструкторами, а также необходимое для этих операций оружие и взрывчатку. Оперативный план предусматривал развертывание многочисленных отрядов хорошо подготовленных египетских террористов. Получив зеленый свет, они должны были в предрассветные часы 26 июня проникнуть в Египет, двигаясь по тайным маршрутам, и присоединиться к задействованным сетям сочувствующих практически во всех городах Египта. Вместе они бы подняли беспрецедентную волну терроризма и насилия.
Днем 26 июня, когда известия о сорвавшемся покушении пришли в Хартум, Тураби и Хазма решили отменить операцию. Хотя в Египте были предприняты меры повышенной безопасности, исламистскому командному центру в Хартуме удалось отозвать подавляющее большинство боевиков, уже проникших в Египет, — прежде чем их обнаружили египетские органы безопасности. Удалось также предупредить многочисленные сети поддержки по всему Египту, и те вернулись в подполье еще до того, как начались облавы. В результате множество египетских исламистов, как в Судане; так и в Египте, уцелели, чтобы нанести удар когда-нибудь в другой раз.
Несколько дней руководство египетских исламистов решало, чтр теперь делать. Наконец 4 июля ответственность за покушение на жизнь Мубарака взяла на себя «аль-Джамаа аль-Исламия» — организация шейха Омара Абдула Рахмана. В заявлении говорилось, что операцию проводил отряд, названный «Талат Ясин» — в честь исламистского командира, убитого египетской полицией в 1994 году.
В своем заявлении «аль-Джамаа аль-Исламия» объясняла, что покушение было частью ее беспощадной борьбы, направленной на разрушение светского режима и установление в Египте исламского правления. Убийство должно было «спасти египетский народ, живущий ныне в условиях отсталости и бедности… Наш джихад не прекратится до тех пор, пока в Египте не воцарится шариат Аллаха». «Аль- Джамаа аль-Исламия» напоминала миру о том, что она участвовала в убийстве Анвара Садата в 1981 году, и подчеркивала, что она готова убить любого египетского лидера, отклоняющегося от правильного пути, в особенности Мубарака. ««Аль-Джамаа», которая удостоилась чести осуществить Божью волю в отношении аль-Садата за его еретичество и измену исламу, должна была помочь Богу покарать Ун-Мубарака за то, что он избрал тот же путь». («Ун-Мубарак» — это каламбур, обыгрывание имени президента; в переводе — «не благословенный».) «Аль-Джамаа аль-Исламия» также требовала, чтобы военные, сотрудники органов безопасности и все остальные, кто содействует «диктатору и его агрессивным методам борьбы с исламом и мусульманами в целом, раскаялись в своих грехах перед Аллахом и отказались участвовать во всех проклятых делах диктатора». А единственным способом истинного покаяния было присоединиться к исламистскому восстанию, которое, как подчеркивалось в заявлении, будет продолжаться. Операция «доказала, что аль-Джамаа может наносить болезненные удары по врагам Аллаха, сколько бы времени на это ни потребовалось».
Как и покушение на жизнь Мубарака, крупнейшие террористические операции осуществляются организациями из стран, поддерживающих терроризм, которые преследуют свои долгосрочные стратегические интересы. Эти организации, выпускающие коммюнике и заявления, являются неотъемлемой частью механизма государственной поддержки терроризма. На них возложена специфическая задача — они доказывают необходимость операции, объясняют ее причины и цели, не упоминая при этом о формальной ответственности государств.
Учитывая ярко выраженную эскалацию международного терроризма и чрезвычайно высокие ставки, существование таких организаций-ширм, прикрывающих государства, поддерживающие терроризм, — в частности, Иран с его стремлением к всемирной исламской революции, — чрезвычайно важно для системы международного терроризма. Однако, несмотря на возросшую роль террористических организаций, реальный контроль над операциями по-прежнему осуществляют государства, поддерживающие терроризм.
На первый взгляд, покушение на президента Мубарака было откровенным провалом: президент уцелел, а полученных улик вполне достаточно, чтобы обвинить в подготовке покушения государства- покровители терроризма. Но при более пристальном взгляде на операцию и ее последствия становится ясно, что и поддерживающие терроризм страны, и сами исламистские организации получили от покушения ряд выгод.
Стратегический план Тегерана и Хартума учитывает многие последствия этой операции.
