И лишь одним порывом выше, Чтоб стало вдруг яснее — но темней, Чтоб дождь слышнее стал — но тише… Стремительной душе наперекор Идет медлительное тело… Как! ты еще бессмертна — до сих пор… А я уж умереть хотело… Из пустоты… густеющей… у ног… Исxодит… зыблется… колеблет… И стелет… пеленающий венок… Свои медлительные стебли… Иссеро-призрачная… белизна… Колеблемое… удлиняет… И еле зыблемая… голизна… Те колебанья пеленает… ……………………………………………………. Нащупавши в кармане коробок, Он пальцы озарил до боли И осветил полноса, четверть щек И подбородка своеволье… Движением озябнувшей руки Как бы надрезал мрак неспешно… И, резким каплям ветра вопреки, Пыланье черточки кромешной… И сделалось вокруг еще темней… Как в ночь первоначальной веры Сбирается с лица толпа теней В ладони светлую пещеру… Меж пальцев — щели городских камней, Меж пальцев — тротуара щели… Ладонь пещеры глубже и темней И свет вмещает еле-еле… Священный строгий миг… Но, Боже мой, Но, Боже мой, какие тени… В своей красноречивости немой Какие тяжкие хотенья… И есть благословение в огне Столь человечески-ничтожном — Божественно-языческом вдвойне — И без него жить невозможно… И тень одна уходит за другой, Оставшись светлой, стала серой, Ладонью, как пещерою благой, Согретая уже без веры… И тень одна все медлит, не спешит, От этих щек, от этой трети, И озаренный низ лица страшит — Он в ореоле, но не в свете… И скудный свет все тени разорит, Все тени сразу расточая, И он того тем мягче озарит, Кто жил, себя ожесточая… И тень одна все медлит, не спешит От этих щек, от этой трети, Не в силах все еще никак решить, Куда идти и что не встретить… И скудный свет все тени разорит, Все тени расточая сразу, И он того скуднее озарит, Кто служит сам всему отказом… Стремительной душе наперекор Идет медлительное тело… Как! ты еще бессмертна — до сих пор… А я бессмертия хотело… Вошел в туман — и скрылся до колен ; И вышел из него — и с головою Исчез — и снова виден средь пелен Бесколыбельных с жизнью неживою…
