руководил Фермерским музеем в Миддл-Хаммок. А с Кристи Фагтри Квиллер познакомился, когда Фонд К. помог ей добиться статуса исторического памятника для родового поместья. Теперь Митч и Кристи были женаты. Она занималась разведением коз. Митч научился делать козий сыр. Супруги жили в доме, который прапрадедушка Кристи, капитан Фагтри, построил, вернувшись с войны, кирпичном строении в викторианском стиле, с башней. Если верить легенде, однажды «темной и ненастной ночью» с этой самой башни бросилась в отчаянии некая «несчастная девица».
Отправившись за город на семейное торжество в субботу днём, Квиллер услышал звуки беспечного веселья, далеко разносившиеся в деревенской тишине, задолго до того, как прибыл на место.
Первым его впечатлением по прибытии были… яркие цвета. Ферма уже не выглядела мрачной, как в прежние годы, когда погибло всё стадо Кристи.
Теперь даже трава казалась зеленее, а кирпичные стены — краснее. Что до людей в праздничных одеждах — они напоминали пришедший в движение сад.
Мужчины подковывали лошадей, молодежь играла в бадминтон. Старики нежились в шезлонгах на лужайке. Диктофон Квиллера добросовестно записывал беззаботную болтовню.
— Его несколько раз повысили, так что с деньгами у них теперь все в порядке.
— Тебе нравится, как Хелен покрасилась?
— Вы, кажется, не были на свадьбе Гейл. Чудесная свадьба!
— Не слишком ли громко включили радио?
— Не думала, что у Кристи будут дети. Близнецы просто очаровательны!
— Макс и Тео приехали вместе. Значит, они не ссорятся больше?
— Дядюшка Морри заплатил за их билеты на самолет.
— Ах, бедняга! Иметь столько денег и никакой возможности радоваться этому!
— Недолго ему осталось.
— Почему Морри так добр к этим мальчикам? Они начисто лишены честолюбия.
— Морри говорит: остальные получат всё, что захотят.
— А вы видели новый дом Уилсонов? Такой современный!
— Их сына приняли в колледж на баскетбольную стипендию.
— Лора поговаривает о разводе. Плохи дела!
— Как вам козы? Кристи просто без ума от них.
— Она говорит, что козье молоко очень полезно для её желудка.
— Надо будет попробовать. Да что это радио так орёт?
Квиллер спросил Кристи, как им удалось устроить родню на ночлег. Она ответила:
— Детям нравятся палатки на заднем дворе, а старшие спали наверху. У нас теперь лифт. Остальные болтаются где-то с Огилви.
— Кто приехал раньше всех?
— Фагтри из Техаса.
— Вы их как-нибудь развлекаете?
— Как вам, может быть, известно, Митч — прекрасный рассказчик, а я всех знакомлю со своими козами. Они такие славные и общительные. Ещё Митч рассказывает гостям, как делать козий сыр. К тому же вы уже, наверное, заметили, что большой популярностью пользуются настольные игры: карты, парчизи, шашки, пазлы…
— Все между собой ладят?
— Дети пару раз поцапались, но Митч умеет с ними управляться. Ещё он организовал комитет, который должен придумать, что Огилви и Фагтри могут оставить на память городу, уезжая.
— Уже есть идеи?
— Пока нет.
Квиллер покрутился на празднике. Многие приезжие знали, кто он такой, и хотели сфотографироваться с ним. Их особенно привлекали усы.
Он с удовольствием побеседовал с двумя молодыми женщинами, сестрами, которые играли на мандолине и флейте. Потом двое молодых людей, двоюродные братья, расспрашивали его про охоту на зайцев в Мусвилле. А Кристи сказала, что повар, обслуживающий торжество, приготовит рагу из заячьих потрохов, если они добудут зайцев.
Охотники отправились в лес, а Квиллер поехал домой покормить кошек. Позже он скажет Полли: «Мне совсем не хотелось быть там, когда двое улыбающихся парней приволокут из лесу за уши несчастных зайцев».
По пути домой Квиллер заехал в книжный магазин. Они с Полли решили отказаться от обычного субботнего ужина и музыкального вечера в преддверии хлопотливого уик-энда.
Квиллер сказал:
— Джо попросил меня подвезти Клариссу на вечеринку, но обратно домой её доставит Джадд Эмхёрст. Так что вечером мы можем послушать Моцарта и Берлиоза у тебя дома.
Она согласилась.
— Как тебе праздник Огилви и Фагрти?
— Неплохо. И покажется ещё лучше, когда я распишу его в красках.
— Я волнуюсь насчёт завтра, — заметила Полли. — Я видела «Великий пожар» уже четыре раза, но всегда плачу, когда ты говоришь об отце, который пытался спасти двух маленьких детей.
Квиллер признался, что и у него всякий раз в этом месте ком стоит в горле.
В сценарии было написано: «И один человек пытался спасти своих малолетних детей, но не мог, потому что его правая рука полностью сгорела. Так что он был вынужден выбрать одного из двух!»
Они помолчали несколько минут, а потом Полли сказала:
— Не забудь, что в следующую субботу Аукцион фамильных вещей. Ты подумал, что можешь выставить на торги?
— Только плетёную качалку, но я уже однажды вынужден был выкупить её обратно, потому что Коко устроил голодную забастовку. Если легенда не врёт, всякому, кто в ней сидит, приходят в голову великие мысли.
— Где ты её держишь? — спросила Полли. — Я её уже давным-давно не видела!
— Дело в том, что в интерьере амбара лучше смотрятся сугубо утилитарные современные вещи. Я держу качалку на кошачьей половине. Юм-Юм валяется на ней, а Коко очень нравится чашеобразное сиденье. Ну пока, увидимся завтра после шоу!
По пути в свой амбар Квиллер вдруг подумал, не обязан ли Коко плетёной качалке своими феноменальными озарениями. Квиллер всегда объяснял их тем, что у сиамца шестьдесят усиков вместо обычных сорока восьми. Но, возможно, хитроумное животное оттого так любило сидеть в качалке, что там ему в голову приходили необыкновенные мысли?
Когда Квиллер въехал во двор, «умница Коко» приплясывал на кухонном подоконнике. Это значило, что на автоответчике имеется сообщение.
Мужской голос сказал: «Квилл! Это Митч. Не пиши ничего про семейный сбор! У нас тут большие неприятности!»
Не поверив своим ушам, Квиллер прослушал сообщение ещё раз. В ту же секунду Коко, который вертелся у его локтя, вытянул шею и издал леденящий душу вопль. Этот крик зародился в глубинах его существа и постепенно перешел в оглушительный визг. Уже не в первый раз Квиллер слышал такое и знал, что это означает. Кого-то убили.
Связав между собой загадочное сообщение Митча и пронзительное откровение Коко, Квиллер воздержался от звонка на ферму. Он мог себе представить, каким ступором сменилось праздничное оживление.
Чтобы узнать подробности, он пошел более коротким путем — позвонил в газету.
Глава десятая
