вечеру четверга.
Квиллеру было нелегко найти тему для пятничной колонки. Кларисса в своих четырех статьях уже все сказала! Благая цель аукциона, его организация, энтузиазм студентов-волонтеров, щедрость анонимных дарителей. Что бы ни написал теперь Квиллер, всё было бы перепевом. И тем не менее читатели остались бы разочарованы, если бы он вовсе обошел аукцион вниманием.
И Квиллер решил порадовать их ностальгическим воспоминанием о первых торгах, на которых присутствовал, и о том, как ему удалось перебить цену на историческое бюро с выдвижной крышкой. Он намеренно не назвал имени известного, а точнее, печально известного владельца вещи — Эфраима Гудвинтера. Он знал, что это умолчание вызовет поток писем от любопытных читателей, так что редакции будет занятие на неделю. Арчи Райкер придет в ярость от «подлого трюка», хотя на самом-то деле — и Квиллер прекрасно знал это — издателю нравились горячие читательские отклики.
Когда Квиллер, явившийся сдать материал, проходил мимо отдела очерков, Кларисса заметила его и выскочила в коридор.
— Не уделите мне минутку, Квилл? — Она кивнула в сторону пустого конференц-зала.
— Как только брошу статью на стол Джуниору.
— А вы не запоздали с этим?
— Я нарочно, — объяснил он. — Когда я сдаю материал впритык, у главного нет времени ничего исправлять. Эти редакторы обожают редактировать.
Джуниор выхватил у Квиллера текст и позвонил мальчику-курьеру.
— Твоя девушка, как будто, справляется, Квилл.
— Она не моя девушка. Она искала работу, и Арчи взял её в штат.
Он нашёл Клариссу в конференц-зале. Они сели за длиннющий стол.
— Прежде всего, разрешите сделать комплимент вашей серии статей об аукционе, — сказал он. — Обстоятельно, но не нудно.
— Благодарю. Выучка. У вас в школе журналистики было ИИ?
— Смотря что вы под этим понимаете.
— Исследование и изложение. Каждый семестр нам давали тему, и мы должны были собрать по ней материал, глубоко изучить его, а потом изложить.
— И что это были за темы?
— О, самые разнообразные: закон Волстеда…[20] анатомия кошек… названия сорока восьми штатов… плесень в аспекте экологии. Правило было такое: собери всю доступную информацию, а потом задай ещё один вопрос.
— И какая тема вам полюбилась больше всего?
— С названиями штатов вышло забавно. Знаете ли вы, например, что названия, которые начинаются с согласных букв, вызывают более сильную психологическую реакцию, чем те, что начинаются с гласных? Техас не только крупнее Огайо — в нем ещё и три сильных согласных.
— М-м-м. Я бы сказал, что маленький Огайо вполне преуспел, несмотря на гласные. Восемь американских президентов были из Огайо, не говоря уже о Томасе Эдисоне и братьях Райт.
Он мог бы ещё упомянуть Кларка Гейбла, актрису Дорис Дей, бейсболиста Сая Янга, журналистку Эрму Бомбек, но Кларисса трещала без умолку.
— Вы из Огайо? — спросила она.
— Нет-нет, просто написал серию очерков «Знай своего соседа».
— Хотела бы я вести постоянную колонку, — мечтательно произнесла Кларисса.
— Не завидуйте! Репортер получает задание и собирает материал, а ведущему колонку приходится из раза в раз заполнять глубокую дыру.
На пороге появился Арчи Райкер:
— Выметайтесь отсюда! У меня здесь совещание.
— Я не задержу вас, Квилл. Просто хотела сообщить хорошие новости.
— Вы получили приглашение от «Нью-Йорк таймс»?
— Моя лучшая подруга, — радостно объявила она, — приезжает из Калифорнии на Четвёртое июля. Она хочет приобрести котёнка на кошачьем аукционе!
— Прекрасно! Не забудьте сказать об этом Мэгги Спренкл. Она будет рада такой популярности своего детища. А не захочет ли ваша подруга послушать про Великий пожар? Пока ещё есть места.
— Мы вместе учились в школе журналистики, но она пошла в рекламный бизнес. Ещё она пишет детективные рассказы и напечатала несколько в журналах. Надеется найти здесь какой-нибудь вкусный материал.
Он хмыкнул в усы:
— У вашей подруги есть имя? А то я слышал, на перенаселенном Западном побережье вместо них ввели номера.
Вечером в пятницу Квиллер, развалясь в кресле, читал кошкам. Юм-Юм любила сидеть у него на коленях и тыкаться мордочкой ему в ребра. Переливы его баритона напоминали ей, видимо, биение материнского сердца, когда она была ещё в утробе. Коко восседал на ручке кресла. Внезапно зазвонил телефон, и Коко спрыгнул. Юм-Юм тут же исчезла.
Это была Полли, слишком взволнованная, чтобы ждать одиннадцати часов:
— Квилл, у меня потрясающие новости! Нас просто завалили заказами на книги, которые ты будешь подписывать в будущую среду. Мне уже пришлось дважды заказывать новые партии.
— И что ты об этом думаешь, Полли?
— Люди говорят, что будут рассылать книги по всей стране — друзьям, которые здесь выросли и слышали о заколдованном замке в лесах. А интерьерные снимки Буши усилят впечатление. Ну, как тебе?
Они обо всём договорились, ещё раз сообщили друг другу о своих чувствах, и Квиллер вернулся к чтению, но его опять прервал телефонный звонок.
— Квилл! Я забыла сообщить тебе самую убойную новость. Наша капризная градоначальница сегодня пришла в магазин и, представь себе, купила книгу! Более того, она была очень любезна!
— И что она купила? — спросил он.
— Знаешь, вообще-то это неэтично — обнародовать выбор своих покупателей, — поддразнила Полли.
— Ты ведёшь себя нечестно. Ладно, возвращайся к своей книге. Что ты читаешь?
— Это сугубо личная информация.
И так далее.
Во время подобных пикировок кошки Квиллера обычно бегали кругами. Почему? Когда-нибудь он напишет об этом книгу…
Глава тринадцатая
Было много разговоров о прошедших выходных — в кофейнях, на улицах, на каждом углу.
Об убийстве на семейном торжестве:
— Подозреваемого отпустили, потому что нет свидетелей но, похоже, тут убийство…
— Вот что случается, когда в городе столько приезжих!
— Слава богу, что это не кто-нибудь из нас. О новой журналистке из газеты:
— Что, ближе Калифорнии было не найти?
— Вам нравится, как она пишет?
Об Аукционе фамильного имущества:
— Видели эту медную доску с Линкольном?
— У моей бабушки был медальон с портретом Линкольна на крышке и автографом на обратной стороне, а внутри лежал кусочек ткани от жилета, в котором его застрелили. Медальон, кстати, пропал.
