Девятая так спешила, что чуть не уронила Майлза. Широко раскрыв рот, она начала пить, захлебываясь, кашляя и глотая воду с еще большей жадностью, чем сырое мясо. Она пила, и пила, и пила, обливала водой руки, лицо и голову, смывая с себя кровь, и снова принималась пить. Майлз уже решил было, что она никогда не напьется, но в этот миг Девятая попятилась, откинула с лица мокрые волосы и уставилась на него. Смотрела она чуть ли не целую минуту, а потом вдруг взревела:
– Холодно!
Майлз подскочил.
– А… холодно… да. Мне тоже, и носки у меня промокли. Тепло, тебе нужно тепло. Ну-ка, посмотрим. Э- э… давай попробуем вон там, где потолок ниже. Здесь бессмысленно, все тепло будет собираться наверху, нам не достанется…
Девятая шла за ним с напряженным вниманием фокстерьера, выслеживающего… э-э… ну да, крысу. А Майлз петлял вокруг колонн – туда, где до потолка оставалось чуть больше метра.
– Хорошо бы открыть вот эту. – Он указал на широкую трубу под потолком. – По ней нагнетается горячий воздух. Но я не вижу здесь удобных переходников.
Он нахмурился, пытаясь найти решение. Композитный пластик необычайно прочен.
Девятая нагнулась и дернула трубу, потом легла на спину и несколько раз ударила по ней ногами… Это ни к чему не привело, и на ее лице отразилось глубочайшее разочарование.
– Попробуй вот так.
Дендариец с опаской взял чудовище за руку и провел ее твердыми ногтями по всей окружности. Она царапала и царапала, а потом снова посмотрела на него, словно хотела сказать: «Не получается!»
– А теперь снова попробуй лягать и тянуть, – посоветовал Майлз.
Веса в Девятой было, наверное, не меньше полутора центнеров, и она налегла всем телом, уперевшись ногами в потолок и выгибаясь. Труба треснула по линии царапин, и наружу с шипением начал выходить горячий воздух. Девятая подставляла ему руки, лицо – чуть ли не обернулась вокруг этой трубы; потом встала на колени, обдуваемая жарким ветром. А Майлз стянул с себя носки и бросил их на теплую трубу сушиться. Вот подходящий момент бежать – если бы было куда. Кроме того, Майлзу не хотелось выпускать из виду свою добычу. Он напомнил себе о невообразимой стоимости мышцы левой икры Девятой, а она уселась на камень и уткнулась лицом в колени.
«Мне не говорили, что она умеет плакать!»
Майлз вытащил из кармана форменный носовой платок (вот и нашлось применение этому бесполезному куску материи) и протянул его Девятой.
– На, утри слезы вот этим.
Девятая взяла, высморкала плоский носище и попыталась вернуть ему платок.
– Оставь себе, – сказал Майлз. – Э-э… Скажи, как тебя зовут?
– Девятая. – Ее хриплый, низкий голос был странно напряженным. – А как зовут тебя?
«Боже, целое предложение!» – Майлз изумленно моргнул и представился:
– Адмирал Майлз Нейсмит.
Девятая подняла на него потрясенный взгляд:
– Военный?! Настоящий офицер?! – И с сомнением добавила, словно впервые как следует его рассмотрела: – Ты?
Майлз решительно кашлянул.
– Самый что ни на есть настоящий. Но только сейчас немного не в форме, – признался он.
– Я тоже, – уныло проговорила Девятая и шмыгнула носом. – Не знаю, сколько я уже сижу в этом подвале, но попила я в первый раз.
– По-моему, три дня, – сказал Майлз. – А… э-э… еды тебе тоже не давали?
– Нет. – Она нахмурилась. В сочетании с клыками это производило потрясающее впечатление. – Это хуже того, что они делали со мной в лаборатории. А я-то думала, что там плохо!
Да уж. Как говорится, лучше ошибиться, чем обмануться…
Майлз вспомнил свою карту и представил себе, как берет столь тщательно разработанный план всего этого предприятия и аккуратно спускает его в мусоропровод. Вентиляционное отверстие на потолке не давало ему покоя. Девятая ни за что в него не пролезет…
Великанша отбросила с лица мокрые волосы и снова уставилась на Майлза. Глаза у нее были светлые, золотисто-зеленые, отчего она еще больше походила на волчицу.
– А что ты в самом деле здесь делаешь? Это еще одна проверка?
– Нет, это все взаправду. – Майлз чуть не улыбнулся. – Я… э-э… совершил ошибку.
– Наверное, я тоже, – сказала Девятая, опуская голову…
Майлз подергал себя за губу.
– Интересно, что у тебя была за жизнь? – пробормотал он.
Девятая ответила так, словно ей задали самый обыкновенный вопрос:
– Я жила у приемных родителей, пока мне не исполнилось восемь. Как все клоны. Потом я стала большая и неловкая и начала все ломать. Тогда меня поселили в лаборатории. Там было неплохо, тепло и много еды.
– Они не могли тебя сильно упростить, если серьезно думали сделать солдата. Интересно, что показали твои тесты на умственное развитие? – проговорил Майлз. Он не ждал ответа, а просто размышлял вслух.
– Сто тридцать пять.
Майлз едва не потерял дар речи: рекордно высокий показатель!
– По… понятно. Тебя когда-нибудь учили?
Она пожала плечами.
– Было много проверок. Это было… ничего, неплохо. Кроме тестов на агрессивность. Мне не нравится электрошок. – Она помрачнела, вспоминая. – И психологов я тоже не люблю. Они всегда врут. – Девятая ссутулилась. – Все равно я не справилась. Мы все не справились.
– Как можно говорить, что ты не справилась, если тебя как следует не обучали? – презрительно сказал Майлз. – Специальность военного включает в себя сложнейшие навыки и умение взаимодействовать в больших группах. Я уже сколько лет изучаю стратегию и тактику, а знаю еще очень мало. Все дело вот в этом, – и он постучал пальцем по голове.
Девятая пристально посмотрела на Майлза.
– Если это так, – и она перевела взгляд на свои когтистые руки, – то почему они сделали со мной такое?
Майлз замолчал, почувствовав, что в горле у него странно пересохло. «Итак, адмиралы тоже врут. Иногда даже самим себе». После неловкой паузы он спросил:
– А тебе самой не приходило в голову сломать водопроводную трубу?
– Когда что-то ломаешь, тебя наказывают. Или меня наказывали. Может, тебя и нет. Ты ведь человек.
– А ты не думала вырваться, убежать? Долг попавшего в плен солдата – бежать. Выжить, освободиться, навредить врагу. Вот в такой последовательности.
– Врагу? – Девятая подняла глаза к нависшему над ними массиву лабораторного корпуса. – А кто мои друзья?
– Хм!
Что ответишь на такой вопрос? И куда бы бежал этот гигантский генетический коктейль с клыками? Девятая сделала глубокий вдох, и Майлз понял, каким должен быть его следующий шаг.
– Твои друзья ближе, чем ты думаешь. Зачем, по-твоему, я сюда приехал?
«Вот именно, зачем?»
Девятая только кинула на него хмурый взгляд.
– Я пришел за тобой. Мне о тебе рассказали. Я… веду набор. Точнее говоря, вел. Все пошло не так, как надо, и теперь приходится удирать. Но если ты убежишь со мной, то сможешь присоединиться к дендарийским наемникам. Команда высшего класса, и там всегда найдется место нескольким талантливым людям… или не совсем людям. У меня есть один сержант, которому просто необходим такой новобранец, как ты.
