На веки вечные

отделе­ния автоматчиков — сержантов Коробцова и Громова, два танковых пулемета и пушка — это ли не сила! Вмиг догнали вражескую колонну.

Не отставал от них и танк лейтенанта Мостовенко. Гитлеровцы, видимо, не ожидали, что их так быстро настигнут советские танкисты. Вспыхнула, осветив при­дорожный лес, замыкающая машина. Лев Брейтер упра­вился с выскочившим экипажем. Следующей полыхнула огнем автомашина с солдатами в кузове.

5.

Марш проходил по извилистой дороге. Слева тяну­лась горная гряда, а справа, почти вплотную к дороге, протекала река Ипель. Головную походную заставу воз­главлял танковый взвод лейтенанта Колонтая в составе трех экипажей — самого командира взвода, младшего лейтенанта Белоусова и старшего лейтенанта Немченко.

Миновав один из поворотов танки обнаружили боль­шое скопление вражеской техники на окраине населен­ного пункта Дермотки. Белоусов быстро зарядил пушку, повернул башню. Наводчик орудия Шашков прицелился в ближайший танк.

Огонь!

Выстрел!

Немецкий танк загорелся. А в батальон уже поле­тело донесение. От следующих выстрелов вспыхнул бронетранспортер. Свалились в реку несколько мото­циклистов. К огневому бою подключились все машины взвода. Гитлеровцы, не выдержав его, подожгли скирды соломы и под прикрытием дыма бросились к мосту.

Сосредоточить огонь по переправе! — скомандо­вал по радио лейтенант Колонтай.

Запылали еще несколько бронетранспортеров и авто­машин.

Младший лейтенант Белоусов на секунду высунулся из башни, чтобы получше рассмотреть образовавшуюся на подходе к мосту пробку, и тут в его танк угодил вражеский снаряд.

Протяжно застонал наводчик орудия Шашков. Что­бы самому сесть за прицел, Белоусов; помог ему пере­браться на боеукладку. Но время было упущено, штур­мовое орудие ударило по танку еще раз. Теперь ранило и командира...

Два оставшихся танка — Колонтая и Немченко — устремились вперед, к мосту. К этому времени сюда подоспела одна из рот батальона Мосиященко. Ее воз­главлял сам комбат.

Бой разгорелся жаркий. Гитлеровцы в панике мета­лись вдоль реки. У входа на мост горела их техника, и воспользоваться переправой им не представлялось возможным. Неся большие потери, противник сопротив­лялся с отчаянным упорством. Погибли капитан Мосия­щенко и его радист-пулеметчик Афанасьев... Однако столь серьезная утрата не поколебала боевого порыва танкистов. Населенный пункт Дермотки был взят.

А через два дня, 26 декабря, гвардейцы бригады совместно с мотострелками других частей отрезали вра­гу пути отхода из района южнее Сакалоша на запад.

На этом окружение гитлеровских войск в Будапеште было завершено. Кроме того, наши войска, выйдя к Ду­наю севернее столицы Венгрии, отсекли от города со­лидные силы противника в излучине реки и вскоре их полностью ликвидировали.

Венгрию, последнего своего союзника, фашистская Германия использовала как мощный рубеж на подсту­пах к своей территории и как поставщика сельскохозяй­ственной продукции и нефти. Поэтому обороне Буда­пешта гитлеровское командование придавало исключи­тельное значение.

Чтобы облегчить положение окруженным и дать им возможность прорваться, 1 января 1945 года в 22 часа 30 минут гитлеровские войска из района юго-восточнее Комарно предприняли контрудар против нашей 4-й гвар­дейской армии.

Вечером 5 января к танкистам приехал заместитель командира корпуса генерал Лавриненко, накоротке со­брал командование бригады и комбатов.

— Противник продолжает нас теснить, и теснит крепко, — сказал он.— Задача нашей шестой гвардей­ ской танковой армии заключается в том, чтобы вместе с общевойсковой армией нанести удар по, противнику севернее Эстергома в направлении на Комарно, к исхо­ду седьмого января овладеть переправами через Дунай у Комарно и выйти в тыл комарнинской группировки противника. Вашей бригаде,— продолжал он,— отводит­ся особая роль. Она, так сказать, на острие удара. Вместе с сорок шестой бригадой действуете в составе основных сил армии. Главный удар наносите в направ­лении на Порхань, Мужла, Комарно.

Затем генерал дал ряд указаний по боевому обеспе­чению, переправе танков.

— Артиллерийской подготовки не будет,— предупре­дил он.

В ночь на 6 января танки бригады под артиллерий­ским огнем врага переправились через приток Дуная Грон. Вскоре к реке подошла колонна автомашин пере­дислоцировавшегося медсанбата корпуса.

Противник держит переправу под обстрелом,— доложил его командир майор Семенов начальнику медслужбы корпуса подполковнику Гаврилову.

— Ждать затишья мы не можем, надо расположить­ся здесь и принимать раненых,— сказал начальник.

Товарищ подполковник,— обратился к нему стар­ший военфельдшер Зверев. — Машины через мост про­пустить можно.

Это каким же образом?

Я засек по часам: артналет по переправе ведется через каждые сорок — пятьдесят секунд. Их вполне до­статочно, чтобы одна машина успела проскочить по мосту и укрыться в безопасном месте.

А ведь дело говоришь, старший лейтенант,— одобрил подполковник.

Так и сделали. Менее чем за час весь батальон был уже на противоположном берегу.

...Первым в бой вступил 2-й танковый батальон ка­питана Чулкова (он сменил погибшего Мосиященко). За ним — 1-й. Танки рот Устинова и Рязанцева, вне­запно вырвавшись вперед и овладев Порханью и Наной, на рассвете подошли к Мужле и здесь завязали ожесто­ченную схватку с противником. Тридцатьчетверка са­мого Устинова, уничтожив одну пушку и штурмовое орудие, остановилась. На запрос комбата ротный не от­ветил — вместе с механиком-водителем. Рыкуновым они были убиты. Остальные члены экипажа получили тяже­лые ранения... Чуть позже перестал отзываться и коман­дир роты Рязанцев. Его машина также была