и разгоряченные ее подошвы приятно охладила каменная площадка. Маргарита позвонила раз, другой. Но никто не открывал. Маргарита стала посильнее жать кнопку и сама слышала трезвон, который поднялся в квартире Латунского. Да, по гроб жизни должен быть благодарен покойному Берлиозу обитатель квартиры № 84 в восьмом этаже за то, что пред седатель Массолита попал под трамвай, и за то, что траурное заседа ние назначили как раз на этот вечер. Под счастливой звездой родил ся критик Латунский. Она спасла его от встречи с Маргаритой, став шей ведьмой в эту пятницу.
Никто не открывал. Тогда во весь мах Маргарита понеслась вниз, отсчитывая этажи, долетела донизу, вырвалась на улицу и, глядя вверх, отсчитала и проверила этажи снаружи, соображая, какие именно окна квартиры Латунского. Несомненно, что это были пять темных окон на углу здания, в восьмом этаже. Уверившись в этом, Маргарита поднялась в воздухе и через несколько секунд сквозь от крытое окно входила в неосвещенную комнату, в которой серебри лась только узенькая дорожка от луны. По ней пробежала Маргари та, нашарила выключатель. Через минуту вся квартира была освеще на. Щетка стояла в углу. Удостоверившись, что дома никого нету, Маргарита открыла дверь на лестницу и проверила, тут ли карточка. Карточка была на месте, Маргарита попала туда, куда нужно было.
Да, говорят, что и до сих пор критик Латунский бледнеет, вспоми ная этот страшный вечер, и до сих пор с благоговением произносит имя Берлиоза. Совершенно неизвестно, какою темной и гнусной уголовщиной ознаменовался бы этот вечер, – по возвращении из кухни Маргариты в руках у нее оказался тяжелый молоток.
Нагая и невидимая летунья сдерживала и уговаривала себя, руки ее тряслись от нетерпения. Внимательно прицелившись, Маргарита ударила по клавишам рояля, и по всей квартире пронесся первый жалобный вой. Исступленно кричал ни в чем не повинный беккеровский кабинетный инструмент. Клавиши в нем проваливались, ко стяные накладки летели во все стороны. Инструмент гудел, выл, хрипел, звенел. Со звуком револьверного выстрела лопнула под уда ром молотка верхняя лированная дека. Тяжело дыша, Маргарита рвала и мяла молотком струны. Наконец, уставши, отвалилась, бух нулась в кресло, чтобы отдышаться.
В ванной страшно гудела вода и в кухне также. «Кажется, уже по лилось на пол…» – подумала Маргарита и добавила вслух:
– Однако рассиживаться нечего.
Из кухни в коридор уже бежал поток. Шлепая босыми ногами в воде, Маргарита ведрами носила из кухни воду в кабинет критика и выливала ее в ящики письменного стола. Потом, разломав молот ком двери шкафа в этом же кабинете, бросилась в спальню. Разбив зеркальный шкаф, она вытащила из него костюм критика и утопила его в ванне. Полную чернильницу чернил, захваченную в кабинете, она вылила в пышно взбитую двуспальную кровать в спальне. Разру шение, которое она производила, доставляло ей жгучее наслажде ние, но при этом ей все время казалось, что результаты получаются какие-то мизерные. Поэтому она стала делать что попало. Она била вазоны с фикусами в той комнате, где был рояль. Не докончив этого, возвращалась в спальню и кухонным ножом резала простыни, била застекленные фотографии. Усталости она не чувствовала, и только пот тек по ней ручьями.
В это время в квартире № 82, под квартирой Латунского, домра ботница драматурга Кванта пила чай в кухне, недоумевая по поводу того, что сверху доносится какой-то грохот, беготня и звон. Подняв голову к потолку, она вдруг увидела, что он на глазах у нее меняет свой белый цвет на какой-то мертвенно-синеватый. Пятно расширя лось на глазах, и вдруг на нем взбухли капли. Минуты две сидела домра ботница, дивясь такому явлению, пока наконец из потолка не пошел настоящий дождь и не застучал по полу. Тут она вскочила, подставила под струи таз, что нисколько не помогло, так как дождь расширился и стал заливать и газовую плиту и стол с посудой. Тогда, вскрикнув, домработница Кванта выбежала из квартиры на лестницу, и тотчас же в квартире Латунского начались звонки.
– Ну, зазвонили… Пора собираться, – сказала Маргарита. Она се ла на щетку, прислушиваясь к тому, как женский голос кричит в сква жину двери:
– Откройте, откройте! Дуся, открой! У вас, что ль, вода течет? Нас залило.
Маргарита поднялась на метр вверх и ударила по люстре. Две лам почки разорвало, и во все стороны полетели подвески. Крики в скважине прекратились, на лестнице послышался топот. Маргарита выплыла в окно, оказалась снаружи окна, размахнулась несильно и молотком ударила в стекло. Оно всхлипнуло, и по облицованной мрамором стене каскадом побежали вниз осколки. Маргарита поеха ла к следующему окну. Далеко внизу забегали люди по тротуару, из двух стоявших у подъезда машин одна загудела и отъехала.
Покончив с окнами Латунского, Маргарита поплыла к соседней квартире. Удары стали чаще, переулок наполнился звоном и грохо том. Из первого подъезда выбежал швейцар, поглядел вверх, немно го поколебался, очевидно, не сообразив сразу, что ему предпринять, всунул в рот свисток и бешено засвистел. С особенным азартом под этот свист рассадив последнее стекло в восьмом этаже, Маргарита спустилась к седьмому и начала крушить стекла в нем.
Измученный долгим бездельем за зеркальными дверями подъез да, швейцар вкладывал в свист всю душу, причем точно следовал за Маргаритой, как бы аккомпанируя ей. В паузах, когда она перелета ла от окна к окну, он набирал духу, а при каждом ударе Маргариты, надув щеки, заливался, буравя ночной воздух до самого неба.
Его усилия, в соединении с усилиями разъяренной Маргариты, дали большие результаты. В доме шла паника. Целые еще стекла рас пахивались, в них появлялись головы людей и тотчас же прятались, открытые же окна, наоборот, закрывались. В противоположных до мах в окнах на освещенном фоне возникали темные силуэты людей, старавшихся понять, почему без всякой причины лопаются стекла в новом здании Драмлита.
В переулке народ бежал к дому Драмлита, а внутри его по всем ле стницам топотали мечущиеся без всякого толка и смысла люди. Дом работница Кванта кричала бегущим по лестнице, что их залило, а к ней вскоре присоединилась домработница Хустова из квартиры № 80, помещавшейся под квартирой Кванта. У Хустовых хлынуло с потолка и в кухне и в уборной. Наконец, у Квантов в кухне обру шился громадный пласт штукатурки с потолка, разбив всю грязную посуду, после чего пошел уж настоящий ливень: из клеток обвисшей мокрой драни хлынуло как из ведра. Тогда на лестнице первого подъ езда начались крики. Пролетая мимо предпоследнего окна четвер того этажа, Маргарита заглянула в него и увидела человека, в панике напялившего на себя противогаз. Ударив молотком в его стекло, Маргарита вспугнула его, и он исчез из комнаты.
И неожиданно дикий разгром прекратился. Скользнув к третьему этажу, Маргарита заглянула в крайнее окно, завешенное легонькой темной шторкой. В комнате горела слабенькая лампочка под колпач ком. В маленькой кровати с сеточными боками сидел мальчик лет че тырех и испуганно прислушивался. Взрослых никого не было в ком нате. Очевидно, все выбежали из квартиры.
– Стекла бьют, – проговорил мальчик и позвал: – Мама!
Никто не отозвался, и тогда он сказал:
– Мама, я боюсь.
Маргарита откинула шторку и влетела в окно.
– Я боюсь, – повторил мальчик и задрожал.
– Не бойся, не бойся, маленький, – сказала Маргарита, стараясь смягчить свой осипший на ветру, преступный голос, – это мальчиш ки стекла били.
– Из рогатки? – спросил мальчик, переставая дрожать.
– Из рогатки, из рогатки, – подтвердила Маргарита, – а ты спи!
– Это Ситник, – сказал мальчик, – у него есть рогатка.
– Ну конечно, он!
Мальчик поглядел лукаво куда-то в сторону и спросил:
– А ты где, тетя?
– А меня нету, – ответила Маргарита, – я тебе снюсь.
– Я так и думал, – сказал мальчик.
– Ты ложись, – приказала Маргарита, – подложи руку под щеку, а я тебе буду сниться.
– Ну, снись, снись, – согласился мальчик и тотчас улегся и руку подложил под щеку.
– Я тебе сказку расскажу, – заговорила Маргарита и положила разгоряченную руку на стриженую голову. – Была на свете одна тетя. И у нее не было детей, и счастья вообще тоже не было. И вот она сперва долго плакала, а потом стала злая… – Маргарита умолкла, сняла руку – мальчик спал.
Маргарита тихонько положила молоток на подоконник и вылете ла из окна. Возле дома была кутерьма. По асфальтированному троту ару, усеянному битым стеклом, бегали и что-то выкрикивали люди. Между ними уже мелькали милиционеры. Внезапно ударил колокол, и с Арбата в переулок вкатила красная пожарная машина с лестни цей…
Но дальнейшее уже не интересовало Маргариту. Прицелившись, чтоб не задеть за какой-нибудь провод, она покрепче сжала щетку и во мгновение оказалась выше злополучного дома. Переулок под нею покосился набок и провалился вниз. Вместо него одного под но гами у Маргариты возникло скопище крыш, под углами перерезан ное сверкающими дорожками. Все оно неожиданно поехало в сторо ну, и цепочки огней смазались и слились.
Маргарита сделала еще один рывок, и тогда все скопище крыш провал ил ось сквозь землю, а вместо него появилось внизу озеро дро жащих электрических огней, и это озеро внезапно поднялось верти кально, а затем появилось над головой у Маргариты, а под ногами блеснула луна. Поняв, что она перекувыркнулась, Маргарита приня ла нормальное положение и, обернувшись, увидела, что и озера уже нет, а что там, сзади за нею, осталось только розовое зарево на гори зонте. И оно исчезло через секунду, и Маргарита увидела, что она на едине с летящей над нею и слева луною. Волосы Маргариты давно уже стояли копной, а лунный свет со свистом
