Николай поднялся внезапно со стула и стала ходить взад-вперед по кабинету. Впрочем, «ходить» – слишком громко сказано. Два-три шага в одну сторону, столько же обратно. Все, что позволяли размеры комнаты.
– Не знаю, что и делать, – вздохнул вдруг он, останавливаясь возле стола, вынул из пачки сигарету и закурил. Я заметил, что руки его дрожали. Доктор отчего-то сильно разволновался. Сделал несколько быстрых затяжек, с отвращением швырнул окурок в окно и повторил, глядя мимо меня: – Не знаю… Меня самого после этого… в психушку сдавать можно… Но у нас же частный разговор? – Он посмотрел мне прямо в глаза. С сомнением, выжидающе.
– Ну, да… – ответил я, не понимая, к чему клонит врач.
– Ладно. – Николай махнул рукой и снова сел на стул. Только не знал, куда деть руки – то складывал их на груди, то сжимал ими колени. – В общем, прости меня за комедию… Но… – Все-таки он на что-то никак не мог решиться. Посмотрел на меня так, словно умолял меня помочь ему. И я выдавил:
– Да не тяни ты!.. Я и правда здоров. Ты что-то плохое мне хочешь сказать? Так не переживай, мне уже ничего не страшно.
– Ну, смотри… – Доктор снова встал и достал из стеклянного шкафчика какой-то пузырек и отщипнул от ватного кома кусочек. Пояснил: – Нашатырь. На всякий случай. – И снова сел.
– Нервы у меня крепкие… – начал было я, но вспомнив, с каким диагнозом оказался в больнице, осекся и замолчал.
Николай все понял.
– Вот-вот, – сказал он. – И все же… Промолчать я не могу. И никому другому рассказать это тоже не решаюсь. Не любят у нас чудеса. А когда начинает чудить человек, которому доверены жизни людей…
– Слушай, – не выдержал я, – если ты боишься, что я тебя заложу, то напрасно. Да и кто мне поверит?
– Не в этом дело! – замахал руками Николай. – Я боюсь, что
– Нет, – сухо сказал я. – Не подумаю. Поверю. – И я не покривил душой. Я и правда чувствовал, непонятно как и чем, что Николай не шутит, не пытается обмануть меня, не затевает некую игру или психологический тест.
– Ладно! – хлопнул доктор ладонями по коленям. – Слушай. Но сначала ответь: вы с женой хорошо жили?
Я дернулся. Захотелось вспылить, ответить зло и грубо: «Какое твое дело?», но я тут же осадил себя. Ведь я сам же подтолкнул Николая на откровенность…
– Да, – ответил я и посмотрел в пол. – Очень хорошо. Мы… любили друг друга… – Я резко поднял голову и посмотрел прямо в глаза врачу: – Я и сейчас ее люблю.
– И ты утверждаешь, что твоя жена утонула, спасая тебя?
– Да, – скрипнул я зубами. – Но ее тело не нашли. Я не видел ее мертвой…
– Я видел ее живой, – тихо сказал Николай. Он пристально поглядел на меня, будто хотел убедиться, дошли ли его слова до меня. Меня это удивило, ведь ничего странного я в них не услышал. Мир, как говорится, тесен. Это избитое выражение я и повторил вслух.
– Ты не понял меня, – почти шепотом проговорил доктор. – Я видел ее, когда ты уже лежал здесь.
Я вскочил с кушетки.
– Оля нашлась?! Она жива?!..
Николай тоже вскочил, положил мне на плечи ладони и силком усадил назад. Потом помотал головой. На скулах его заходили желваки, щеки покрылись красными пятнами.
– Ты был вне себя, когда попал к нам. Рвался бежать, искать утонувшую жену. В тот день тоже дежурил я. Мне нужно было проверить… Ты сумел назвать свой адрес и телефон. Я позвонил. Никто не ответил. Потом ты сказал, что вы отдыхали здесь, в деревне неподалеку… Не знаю зачем, но я решил съездить туда…
Я снова дернулся, собираясь вскочить, но доктор остановил меня резким жестом.
– Я сразу пошел к реке… Тоже не знаю зачем. И у реки… я встретил женщину. Сразу понял, что она не местная…
– Она ловила рыбу на спиннинг?.. – спросил я севшим враз голосом.
– Не знаю. Она увидала меня издали и пошла мне навстречу. И первое, что спросила…
– Не утонул ли недавно какой-нибудь мужчина?..
– Нет… – приподнял брови Николай. – Она откуда-то знала, что я врач и спросила, правда ли, что к нам поступил мужчина, который едва не утонул. Я подтвердил. Женщина очень обрадовалась и спросила твое имя. Я назвал. Тогда она схватила меня за руки, начала кружить, а сама смеялась, смеялась!.. Признаюсь, во мне тотчас проснулся психиатр. Но женщина, заметив мое недоумение, пояснила, что она твоя жена. Тогда я предложил ей поехать со мной. Она кивнула, попросила подождать минутку и побежала к реке. Я прождал, наверное, целых полчаса. Пошел к реке. Женщины нигде не было… Я пошел в деревню, спросил у местных, где остановилась городская пара. Мне показали дом, но сказали, что женщина утонула, а ее муж тронулся умом и попал в больницу. Женщину искали, но тело так и не нашли…
Я закивал. Моя догадка полностью подтвердилась! Оля приходила, чтобы найти меня, предупредить!..
– Вот видишь! – воскликнул я. – Я был прав!..
– Тогда я вообще не знал, что и думать… Первой мыслью было, что рехнулся и ты, и твоя жена. Слова деревенских жителей я в расчет не брал – ты мог им попросту запудрить мозги. К тому же, мертвое тело твоей жены они не видели. Собственно, так я думал довольно долго. Пока к нам в больницу не позвонила одна женщина… Она разговаривала с главврачом, дословно я разговора не знаю, но суть в том, что это была мать твоей супруги. Она справлялась о твоем здоровье, хотела поговорить с тобой, но ей ответили, что твое состояние этого не позволяет. Главврач был в курсе непоняток с твоей женой и осторожно спросил про нее у матери. Та заплакала и сказала, что дочь утонула. Вот тогда-то я и пересмотрел взгляды насчет твоего сумасшествия… Мне очень хотелось съездить в ваш город, но это ж почти семьсот километров!.. В общем, я ограничился звонком…
– Олиной маме?
– Нет. Я снова позвонил на ваш номер… Мне ответили. Ответила… Ольга. По крайней мере, так она мне представилась. Мне показалось, что голос ее похож на голос той женщины, у реки, но я не был уверен, ведь разговаривал с ней очень мало. Я осторожно спросил, не жена ли она Александра Балыгина. Женщина заплакала и сказала, что да… А потом поправилась, сказав, что уже не жена, а вдова. И рассказала, что ты утонул… Я подумал, что меня кто-то непонятно зачем водит за нос, но все же сказал, что ты жив и лежишь у нас в больнице в тяжелом состоянии. И бросил трубку. Потом, правда, опомнился, позвонил снова, но трубку уже никто не брал. Ни в тот день, ни в последующие… Не знаю, помнишь ли ты, что я спрашивал у тебя рабочий телефон жены?
– Не помню, – честно признался я. – Только я вряд ли сказал… Оля очень не любит, когда ей звонят на работу.
– Да нет, как раз сказал… – Николай опустил глаза. – Ведь если жена утонула… на работе ее как бы…
– Ну да, конечно, – понял я, что сморозил глупость.
– Я позвонил ей на работу, – сказал доктор. – Мне ответили, что Ольга Балыгина погибла.
Николай замолчал.
– И?.. – не выдержал я.
– И все. Я не мог понять, кто все-таки сошел с ума – я сам, или все вы. Учитывая, что вероятность одновременной потери рассудка у несколько человек много меньше, чем у одного…
– Ты решил, что сошел с ума сам? – закончил я мысль Николая.
– Ну, да. Правда, во всем остальном, что не касалось тебя и твоей жены, я чувствовал себя вполне адекватным…
– А остальные что об этом думают?
– Я больше ни с кем не делился. Главврач после разговора с твоей тещей понял, что ты говоришь
