Павел, не выдержав, моргнул, но взгляда так и не отвел:
– Правда. Догадался?..
– Ты знаешь, если бы не сотрясение мозга… Я ему, видишь ли, не очень сейчас доверяю.
– Ну, а опыт, который ты продемонстрировал химичке в восьмом классе, помнишь?
– С опилками магния и марганцовкой? И большим громким «бумом»? Конечно, помню. Но он мог тебе и рассказать… – Герка коротко мотнул головой в сторону Полины. – А вот про случай в раздевалке… в седьмом вроде бы?.. Это уж он вряд ли тебе…
– Не надо!.. – дернулся к приятелю Павел, словно собирался заткнуть тому рот. При этом он покраснел так, что каштановые локоны стали казаться светлее кожи.
– А вот теперь верю, – вздохнул Герка. – Сходил таки к камешкам?..
– Сходил, – опустил голову Павел.
– А она? – кивнул друг на Полину.
– Тоже.
– Эк вас, ребята… Говорил же я!.. Правда,
Начал Павел. Собственно, он же и рассказал Герке всю историю. Полина лишь изредка поправляла его и вставляла свои замечания.
К концу рассказа Коготков заметно побледнел, травмы все же давали о себе знать. Но он мужественно стиснул зубы и дослушал всю невероятную историю.
– Вот, теперь старуху думаем поискать, – сказал Павел.
– Вряд ли она старуха, – скрипнул зубами Герка.
– Ну уж, что не старик – это точно! – хмыкнул Павел.
– Да? Ты так уверен? И ты тоже сейчас мужчина? В полном расцвете сил…
Павел хотел возмутиться, но, подумав, решил, что крыть ему, собственно, нечем.
– А кто же она тогда?
– Не знаю. Только вряд ли она человек.
– Ну, ты скажешь! – засмеялся Павел. – Может, дух камня?
– Боюсь, что как раз дух, – очень серьезно отреагировал Коготков. – Только вряд ли камня.
– Может, она простая колдунья! – подала голос Полина.
– Я-то ведь ее не встречал.
– Не понял, – нахмурился Павел. Полина тоже недоуменно захлопала глазами.
– Ну, чего непонятного? Колдунья могла бы внушить вам, что вы поменялись телами. И вы бы были в этом обмене уверены на все сто. Но только я-то бы увидел, что вы – это вы. Нет таких колдунов, что могли бы подобные фокусы с физическими телами проделывать.
– А кто же тогда? Ты сказал – дух? Но не камня… А чего?
– Да чего угодно! Дерева, травы… Чего она там собирала – чернику? Черники вот…
– Дух черники поменял нам тела? – фыркнула Полина. – Хорошо еще, не дух варенья! Черничного. Кстати, я его люблю.
– Павла? Это заметно, кстати. Поздравляю.
– Какого Павла?! – подскочила Полина. – Ну, вы даете, Герман! Я про варенье!..
Герка визгливо охнул и заржал вдруг, сотрясаясь всем телом, отчего лицо его, по которому текли уже слезы, судорожно искажалось гримасами боли.
– Ты чего?.. Чего ты, Герка? – испугался Павел, хватая друга за здоровую руку и пытаясь придержать его за талию. Проходившая мимо медсестра грозно насупилась:
– Девушка! Прекратите домогаться больного! Видите, ему плохо уже от вас!..
От этих слов Герку разобрало еще сильнее. Он просто лег на лавку, продолжая трястись.
– Он у тебя ненормальный, да? – покрутила у виска Полина, все еще не отошедшая после Геркиного замечания.
– До падения с дельтаплана вроде нормальный был, – неуверенно пожал плечами Павел.
– Ой!.. – тихо стал постанывать приходящий понемногу в себя Герка. – Ох!.. Полина, ну не надо же так… Ой-ей-ей! Я же поломанный весь… Рассыплюсь совсем.
– А чего я сказала? – возмущенно мотнула головой Полина.
– Как ты меня назвала?.. Нет, не надо, не надо, не повторяй! Второго раза я не перенесу.
– А как было надо? Раз вы… то есть, ты – Гера? Герасим, что ли?..
Герка, начавший было приподниматься, снова лег. Он простонал лишь: «Ну я же просил!» и снова затрясся в судорогах хохота.
Павел осуждающе посмотрел на Полину:
– Георгий он! Тоже мне, Му-му…
Теперь уже взвизгнула Полина – мужским, разумеется, басом, – и чуть не повалилась прямо на Герку – Павел едва успел вытянуть руки и воспрепятствовать этому. Самого его тоже вовсю пробирало от вида двух корчащихся в безудержном хохоте тел.
Стали раскрываться двери палат, из которых завысовывались любопытные физиономии больных. Из двери напротив выглянула сморщенная старушенция в сером пушистом платке, подслеповато сощурилась на стонущие подергивающиеся тела и сплюнула:
– Прямо тута! Ну-ка, гляньте-ка! Срамота!..
Она громко хлопнула дверью, но та тут же распахнулась снова, и уже две румяные тетки высунулись поглядеть на «срамоту». Не увидев ожидаемого, они с сожалением юркнули назад, и из-за закрывающейся двери донеслось:
– Ты, Семеновна, уже совсем из ума выжила! Помирать пора, а тебе всюду секс мерещится.
Разумеется, теперь уже и Павел сдержаться не смог. Так бы, наверное, и перешел Георгий Коготков из состояния «средней тяжести» в разряд «крайне тяжелых» больных, если бы на шум не примчалась все та же медсестра.
Она устроила Павлу с Полиной настоящий разгром и за рукава поволокла их было к выходу, но Герка завопил:
– Люсенька, погодите! На три минутки их отпустите! Мы не будем больше шуметь, я только расскажу, как мои цветочки поливать!..
– А что, жена полить не может? – рассерженно буркнула Люсенька.
– Так не женатый я, – горестно вздохнул Герка, влюбленными глазами лаская медсестру.
Та сразу растаяла, выпустила рукава Полины и Павла, игриво заправила под белую шапочку локон волос и погрозила пальцем:
– Три минуты! Я засекла.
Павел с Полиной ринулись к Герке.
– Что? Кто? Как нам быть?!..
– Погодите, тихо вы! – поднял здоровую руку Коготков. – Если это дух, то, скорее всего дух ручья, родника, речки… Была там поблизости речка?
– Может, и была, – пожал плечами Павел.
– Я из ручья воду пила, – побледнела Полина. – После этого и встретила старуху…
– Ну, вот, – торжествующе закивал Герка. – А ручей тот, скорее всего, берет начало из родника, что находится возле Святилища.
– Почему ты так уверен, что возле сейдов есть родник?
– Из скандинавской мифологии. Сейды всегда расположены в месте, где бьет ключ. И тому есть множество подтверждений.
– Допустим. И что это нам дает?
– По сути, ничего. Ведь вызывать духов вы не умеете?
– Если только она, – кивнул на «девушку» Павел. – Скажет: «Три карты! Три карты!.. Герман, приди!»
Герка поперхнулся, с осуждением и болью в глазах посмотрел на Павла, но от смеха удержался. Ему действительно было очень больно.
– Павел!.. – возмущенно дернула Полина за жакет владельца своего прежнего тела.
