— Вау! — бесцеремонно завопила Катька и щелкнула «мышкой».
То, что появилось на экране монитора после этого, заставило нас слегка приоткрыть рты — сообщение было на английском языке.
— Ну-ка, ну-ка... — забормотала Катька, роясь в багаже своих познаний английского. — Администратор почтовой службы... сообщает что ли... ваше сообщение... нет, сообщение для вас...
— Ваше сообщение, — не вытерпел я, — не было доставлено, поскольку не существует адресата с таким именем. Что-то типа того...
— Точно? — еле слышно прошептала Катька.
— Ну, может не дословно, но смысл такой, — угрюмо подтвердил я. Все-таки по английскому у меня была «пятерка» в свое время.
— Как это? — подняла на меня растерянные глаза Катюха. — А ты адрес точно запомнил?
— Да что там запоминать... — начал я, но сомнения прокрались уже в мою душу. — Ну, пошли домой, проверим.
— Пойдем скорей! — потянула меня за руку Катьку, а переминающемуся с ноги на ноги Павлу сунула в руку червонец и угрожающе бросила: — Может мы еще вернемся!
Едва зайдя в квартиру, мы бросились к лежавшим на диване листкам и стали судорожно вырывать их друг у друга из рук. Наконец, ухватив тонкую пачку с двух сторон одновременно, впились в верхнее письмо двумя парами глаз.
— Ты так набирала? — спросил я почти безнадежно, поскольку диктовал я Катюхе именно этот адрес.
Катька кивнула и плюхнулась на диван.
— Ни-че-го не понимаю! — сказала она на манер Колобков из знаменитого мультика.
— Может, она ящик закрыла? — предположил я.
— Зачем?
— Ну, мало ли... Обиделась на меня... Чтоб не писал больше.
— По-моему, инициатива как раз от нее исходила! — напомнила Катька.
— Тогда не знаю!
— А если это спецслужбы? — сказала вдруг моя благоверная.
— Ну вот, и ты туда же! — с укоризной покивал я.
— А если она все же не сумасшедшая? — глядя куда-то в стену пробормотала Катя.
— Скоро мы сумасшедшими станем! — Я начинал сердиться. — Давай-ка пошлем эту Люси по известному адресу!
— Адрес нам теперь как раз и неизвестен... — думая о чем-то своем и по-прежнему глядя в стену проговорила Катька. — Слушай! — встрепенулась вдруг она. — Последняя попытка! Завтра
— Какая разница, если адреса не существует!
— А если он заблокирован спецслужбами для всех, кроме тебя? — выдала Катька.
Я просто остолбенел. «Нет, зря я ввязал все же в это дело Катюху! — подумал я. — Точно ведь крыша поехала у любимой у моей!» Вслух же я произнес как можно более мягче:
— Хорошо, я обязательно напишу завтра Люси. А теперь приляг, дорогая, отдохни. Ты сегодня устала.
— Ты подумал, что я спятила?! — захохотала вдруг Катька, и я с облегчением понял, что психическому здоровью моей супруги пока ничего не грозит. — Ну держись! Ты за это ответишь!
Катька вскочила с дивана и набросилась на меня, словно рысь. Мы повалились на пол, застеленный мягким ковром. До этого он пару лет провисел у нас на стене, но недавно Катюха заявила, что теперь это немодно и мы постелили его на пол. Сейчас это оказалось очень кстати. Мы кувыркались на мягком ворсе, словно котята, шутя, но довольно чувствительно мутузя друг друга. Чем все это закончилось, думаю, объяснять не стоит.
Мы все еще лежали на пушистом коврике — на спинах, тяжело и блаженно отдуваясь, когда Катюшка вновь стала серьезной.
— Напиши ей, Макс! — приподнялась она на локте. — Причем, смени тактику. Соглашайся со всем. Извинись за глупые шутки. Попытайся выведать как можно больше информации! Почему-то я уверена, что твое письмо дойдет. И я уже почти уверена, что вариант с сумасшествием отпадает.
— Но тогда остается... — начал я, тоже поднявшись на локте.
— Вот именно! — прошептала Катька, и я увидел, как заблестели ее глаза.
11
С самого утра, вернее, даже с самого пробуждения я придумывал, что и как напишу я Люси. С фантазией у меня, откровенно говоря, не очень, но «ЦУ», данные накануне Катюхой, должны были сыграть свою важную роль. По крайней мере, я очень на это надеялся.
Продолжал я сочинять письмо и по дороге на работу, и уже сидя перед монитором. Почтовую программу я пока не открывал, решив набрать текст сначала в «Word’е». За напряженной работой ума я не заметил даже, как к моему столу подкралась (?!) Гена.
— Максим Андреевич! Как встретили?! — раздалось над самым ухом.
Покачнувшись, я в панике попытался свернуть «вордовский» документ с письмом. Впрочем, Гена, по-моему, осталась довольной уже тем, что я «работаю» с каким-то «документом», а попытку прочесть его она даже и не замышляла. (Кстати, мне иногда кажется, что Геша вообще не умеет читать, во всяком случае, я ее за этим занятием ни разу не видел.)
— Что?.. Кто?.. Кого то есть... — завякал я ничем не лучше самой Геши. — Здравствуйте, Генриетта Тихоновна!
— Здравствуйте! — Геша крутанулась туда-сюда пару раз, стоя на месте, словно делая зарядку. — Встретили родню? Вчера... Как доехали? Из Астрахани... сестра брата?
Я зарделся. Тьфу, бестолочь, чуть не влип! Забыл совсем, что отпрашивался вчера! Но почему из Астрахани? По-моему я вообще не называл никакого населенного пункта!
— Почему из Астрахани? — озвучил я свои мысли. И сам не зная зачем, сказал: — Из Архангельска! Сестра мужа жены... — Когда до меня дошло, что я только что отчебучил, мне стало плохо. Но Геша радостно заулыбалась, сделав умильно-округлые глаза:
— Сестра мужа! О! Как хорошо! В Астрахани яблоки вкусные, и эта... вобла! Будете с братом пиво под рыбу... Привез? Там ведь Волга... это самое... впадает.
— Северная Двина, — поправил я. — Архангельск...
— У меня тетя мужнина из Астрахани! — продолжала радоваться Геша. — Там... это самое... звала нас все в гости. Арбузы привезли? Там арбузы растут! Я арбузы... это самое... о-о-о! — мечтательно закатила глаза Генриетта Тихоновна. — Ела бы и ела! Умерла, не успела...
Я аж вздрогнул.
— К-кто умер?
— Сестра мужа... тетя его, — вздохнула Геша очень печально. — Передавайте привет! — И убежала.
Следом за Гешей бледные, с бисеринками пота на лбах, вылетели за дверь Валя с Юлей. Хоть бы успели добежать, бедолаги!
Как оказывается трудно сочинять! Никогда бы не подумал! Одно дело писать, отвечая на вопросы, или рассказывая что-то произошедшее в действительности... Да хоть мысли свои излагать, в конце-то концов! Но придумывать, стараясь увязать при этом все в какое-то подобие логической цепочки... Бр-р-р! Бедные писатели! Особенно фантасты... Вот уж, поистине, каторжный труд!
