— Это не та рана, Ланс. Этот шрам идет через все тела. Его видно не только на физическом теле. — Объяснил Арек. — Вот поэтому я и боюсь за него. Эти твари один раз уже… В общем, астрал — очень мерзкое и жуткое место. Для нас там очень холодно и страшно.
— А для нас?
— В теле? Никак… Да и из тела вам лучше не выходить…
— Ой, только не надо меня пугать, — развеселился Ланс.
— А я и не пугаю. Но я, например, если и могу погибнуть, то именно в астрале. А тебя там вообще съедят и не заметят. И хватит об этом.
— О чем? Ты же мне так ничего и не объяснил? Что такое этот астрал?
— Может, бока ему намять для разнообразия? — весело предложил Иль.
Лансу было и весело, и боязно входить с ними в такой близкий контакт. Но ничего страшного не произошло, наоборот было здорово. Накувыркавшись в траве Иль и Арек ушли. Ланс остался, куда ему было идти, собственно. А на улице он себя чувствовал хоть частично на свободе… Он просто лежал на траве и даже ни о чем уже не думал. Ну, не понимал он ничего и всё тут.
В полдень за Лайтменом пришел Раен. Ланс постарался убрать подальше все негативные эмоции и присмотреться к нему повнимательнее.
Раен вышел с черного хода, пару секунд постоял, вряд ли разыскивая глазами Ланса, тот и так был на виду. Потом, не спеша, спустился к ручью. Ни в его поведении, ни в эмоциональной окраске ауры ничего угрожающего не было. Разве что сознание собственной силы буквально растекалось перед ним, но мог ли он это спрятать, интересно?
Ланс понял, что идут по его душу, и решил послушаться для разнообразия. Раен, увидев, что Ланс встал, без слов, повернул к дому. Он не стал дотрагиваться до него.
Лаймену тоже понравилось опыт бесконтактного общения. До сей поры, его буквально таскали за собой. Действительно, погулял и хватит. В «родной» камере его ждал нехитрый обед — какие-то незнакомые травы и сырое мясо. Мясо тоже чужое, но желудок принимал его.
Раен не стал входить в комнату Ланса. Похоже, жизнь налаживалась. Но неужели все так просто? Ланс немного поел, потом спрятал остатки мяса в одну из ниш в стене, предназначенную, видимо, для хранения личных вещей. Потом он на всякий случай дотронулся до двери, мысленно спросив разрешения у компьютера (компьютера ли?) Дверь открылась!
Ошарашенный Лайтмен вышел в коридор и медленно пошел вдоль него, пересчитывая одинаковые двери камер и количество шагов между ними. Камеры шли с обоих сторон. Плюс дверь в кабинет Хозяина и лифт. В кабинете Ланс уже был, и он попытался войти в лифт. Вошел. Никаких кнопок в лифте не было. Как же он управляется? Ну, не мысленно же? «А почему бы и нет? — услышал Ланс у себя в голове. — Куда едем-то?» «А куда можно?» «Туда, где проложена шахта, разумеется. В космос, разумеется, нельзя». «Ты не компьютер, — возмутился Ланс. — У компьютеров нет чувство юмора».
«А ты не человек. У тебя нет разума, — парировал компьютер. Зачем ты сюда залез? А вдруг это не лифт вовсе?»
«Ах, так, — развеселился Ланс, — тогда может, ты решишь за меня, куда мне ехать? Наверное, никуда. Я же пленник».
«Ну, все мы в какой-то мере пленники, — выдал компьютер, — Я бы советовал тебе поехать в спортзал». «Валяй», — согласился Ланс.
Лифт пришел в движение, и через минуту вынес Ланса на крышу дома. (Судя по высоте, местные городские небоскребы этому конкурентами не были. В спортзале Ланс нашел Хэннэ.
Бедный Саймон, он и думать не смел, что такое может произойти с ним. Настало утро. Он очнулся в зелёной светлой комнате в полном неведении относительно своего вдруг изменившегося тела.
У Саймона не было привычки потягиваться по утрам. Он просто поднял голову и осмотрелся. Комната ему понравилась, ведь он скорее ожидал увидеть себя в камере. Приятную лёгкость в теле Саймон приписал отсутствию протезов (что, в общем-то, совпадало с реальностью). Правда, теперь, без протезов, он уже не был абсолютно неподвижен и беспомощен, но пока не знал этого и лежал тихо, терпеливо ожидая, что будет дальше.
Вошёл человек со спокойными серьёзными глазами и грацией мастера по восточным единоборствам. Он сел на постель Саймона, сказал ему: «Доброе утро» и приподнял голову, чтобы напоить.
Саймон не отказался, хоть и почувствовал в воде какой-то привкус. Вообще-то Саймон умел сопротивляться и в таком положении — мышцы шеи и челюстей он развил превосходно.
Вошел Хозяин. Саймон узнал его, но не испугался. Чего бояться, когда он и так в его власти?
Хозяин наклонился к Саймону и взял его на руки вместе с одеялом. На миг сердце ушло в пятки, но когда Саймона куда-то понесли, он заставил себя довериться силе чужих рук и расслабился. Они прошли длинный люминесцирующий коридор, по обе стороны которого располагались одинаковые двери, вошли в лифт, большой и бесшумный, который вынес их вверх, в огромный почти доверху застекленный спортзал с бассейном метров на 25. Похоже, спортзал располагался на крыше — видно сквозь стекла было только небо.
Хозяин поднес Саймона к краю бассейна и… вытряхнул из одеяла в воду. Пока не умевший плавать Саймон, барахтался в воде, В. С. медленно разделся и прыгнул следом.
— Извини, — сказал он, подхватывая Саймона, как младенца, под живот, — нужно было как-то включить рефлексы.
Саймон отплевывался, молотил по воде руками и ногами, силясь понять, спит он или бредит.
— Ляг на воду, успокойся, я держу тебя.
Саймон замер, тяжело дыша от страха и напряжения, и пытаясь сообразить, что же еще нужно сделать, чтобы проснуться. Руки и ноги то слушались, то не слушались.
— Твой мозг разучился командовать мышцами. Постепенно все придет в норму
Хозяин, видя, что Саймон устал, помог ему выбраться из бассейна. Двигаться юноше было трудно, и он просто лег на край. И вдруг с силой ударив рукой о пластиковый угол бассейна, вскрикнул от боли.
Хозяин сел рядом с ним, молча показал границу между «старой» и «новой» кожей на руке.
— Это сон? — спросил Саймон.
— Есть только одна штука, более фантастичная, чем сон. Это — жизнь, Саймон. Поехали. Тебе пора отдыхать, мне — работать.
Саймон с облегчением расслабился у него на руках. Он испугался было, что придется идти самому. Саймон жутко устал и уснул еще до того, как его положили на кровать.
Хозяин вернулся в свой кабинет. Перевалило за полдень. Город затих. Ничто не требовало его срочного вмешательства, и можно было перейти к планам на перспективу.
Последние три дня Хозяин, кроме пары сотен обычных своих дел, занимался еще и подготовкой революции. Он решил изменить форму правления в той части России, где жил сейчас, а потом и отделить эту территорию от государства.
На данный момент он обдумывал второй шаг — следовало вынудить определенную часть населения, уже слегка напуганную реформами, быстро разбежаться. Выезжающим В. С. планировал предложить денежное пособие, помощь с обменом жилья и транспортировкой пожитков. Правда, льготы следовало соотнести с запросами именно той категории населения, от которой и предполагалось избавиться.
Новые законы Хозяин устанавливал пока исключительно силовыми методами, пользуясь также психическим давлением и гипнозом. Ну а милицию и ОМОН он перекупил у государства и криминальных структур еще год назад. Теперь пришло время показать когти, и он с удовольствием наблюдал растерянность в аппарате власти. А параллельно — строил приюты для детей, столовые для бедных и именные банки, где пенсионерам выдавали альтернативную пенсию, а необходимым ему категориям бюджетников — альтернативную зарплату.
Строил он быстро. До него на Земле не знали гелиопластики, когда для постройки здания требуется 5–6 часов, грамотная компьютерная модель и несколько тонн промышленных отходов, земли, воздуха или вообще чего угодно.
Людей для своих проектов Хозяин тщательно отбирал и обучал уже пару лет, и недостатка в специалистах сейчас не испытывал.
Позвонил мэр и, заикаясь, спросил, что делать с новым уголовным кодексом, который господин
