где богатейшее мощные концерны имеют больший политический вес, нежели официальные народные представители. В этих странах концерны присвоили себе громадные территории и контролируют транспорт и другие коммуникации. Американские корпорации занимались и занимаются подкупом чиновников; с их ведома и с их помощью были свергнуты некоторые латиноамериканские правительства, пытавшиеся проводить земельную реформу в интересах крестьянского населения, чтобы обеспечить ему стабильный доход.
До последнего времени забастовки на банановых плантациях жестоко подавлялись. Так, в 1999 году произошло массовое увольнение наемных рабочих на трех плантациях одной из дочерних фирм «Del Monte» в Гватемале, а вслед за этим — нападение 200 тяжеловооруженных наемников на руководство профсоюза, организовавшее массовый протест против увольнений. Под давлением общественности «Del Monte» все же пришлось отмежеваться от насильственных действий (22). Поэтому теперь профсоюзные активисты возлагают большие надежды на информированность потребителей. «Общественные кампании за соблюдение трудовых и природоохранных норм в банановой индустрии ныне имеют большой резонанс и становятся все более действенными».
С помощью одной из таких кампаний несколько лет назад удалось привлечь общественное внимание к другому продукту питания — апельсинам. Точнее, к апельсиновому соку. Немцы выпивают примерно по 10 литров этого напитка в год. В Австрии потребление на душу населения вообще приближается к 20 литрам.
Более 90 процентов потребляемых нами напитков поступает из Бразилии. Европейский Союз — основной потребитель бразильского апельсинового концентрата (650 тысяч тонн в год) . А всего его производится в год около миллиона тонн. И это несмотря на то, что у ЕС проблемы с перепроизводством собственных апельсинов (в основном, из Испании). Причина этого в том, что бразильский апельсиновый сок попросту дешевле.
Почему —-тоже ясно как день. Если за литр апельсинового сока мы платим приблизительно один евро, то бразильский сборщик в среднем получает лишь одну четырехсотую часть от этой суммы, а именно — 0,26 цента. Малая часть тратится на транспорт и хранение, а львиная доля с ненормально высокой прибылью достается большим концернам, производящим и продающим фруктовые соки.
В Европе 7 из 10 крупных концернов — немецкого происхождения. Наиболее известные марки производят «Eckes AG» (Granini, Hohes С, Dr. Koch, Fruchtiger и др.), «Procter & Gamble» (Punica) и «Coca-Cola» (Minute Maid и Сарру).
Большая часть апельсинов выращивается в районе к северо-западу от бразильского промышленного гиганта Сан-Паулу. Там в середине 1960-х годов немецкий эмигрант Карл Фишер начал промышленное разведение ценной культуры. В настоящее время пять семейств распоряжаются 150 миллионами апельсиновых деревьев и примерно 70 тысячами сборщиков.
Урожай контролируется с помощью самых современных технологий. На мониторах компьютеров, работающих по программе «Parana Citrus», при легком нажатии на кнопку мыши высвечиваются все деревья в радиусе 50 километров, уже готовые к сбору урожая. Туда-то каждый день и направляют сборщиков.
Оплата труда этих рабочих, по словам Хельмута Адама из «TransFair», австрийской организации, придерживающейся принципов «fair trade», примерно на треть ниже прожиточного минимума (23). После изменения законодательства в 1995 году, когда сборщики получили статус свободных предпринимателей, их социальное положение не стало стабильнее.
За ящик апельсинов поденщикам платят примерно 15 центов. При рекорде — 80 ящиков в день — дневная выручка не превышает 1.2 евро. А затраты на покрытие основных потребностей — такие лее, как в Западной Европе. Сезон сбора урожая длится максимум полгода, в остальное-время у людей нет никаких доходов. Другие возможности заработать в этом регионе попросту отсутствуют.
Поскольку ни один сборщик урожая не в состоянии прокормить свою семью, на плантациях работает много детей. 10 — 14-летние таскают мешки с апельсинами весом 25 килограммов 14 часов в сутки. По подсчетам руководства профсоюза CUT, в 1994 году 15 процентов сборщиков апельсинов в Сан-Паулу были младше 14 лет. Еще в 1996 году в плодородном регионе Итаполис из-за бедности сборщиком становился каждый третий ребенок (24).
С тех пор, как а ситуацию вмешались правозащитные организации и профсоюзы, большинство западных концернов, производящих фруктовые соки, запретило на своих плантациях детский труд. Объединение бразильских экспортеров цитрусовых (Abecitrus) в 1999 году также обязалось последовательно соблюдать запрет на детский труд и одновременно оплачивать проекты в пользу детей из специально созданного фонда.
Даниэла Капеллари, руководитель отдела продаж фирмы «Rauch», лидера на австрийском рынке фруктовых соков, в интервью для книги «Prost, Mahlzeit! Essen und Trinken mit guten Gewissen»{8} говорит: «Пять-шесть лет тому назад тема детского труда была действительно актуальна. Но сейчас мы можем утверждать, что ни один ребенок сборщиком не работает» (25).
Группы правозащитников типа «Agentur Sued wind» считают подобные утверждения, по меньшей мере, весьма смелыми. Далее если повсюду будет официально объявлено, что под давлением общественности детский труд сошел на нет, все равно постоянно появляются исследования и свидетельства очевидцев о том, что на апельсиновых плантациях трудятся лица младше 14 лет (26).
Своим запретом концерны так и не решили ключевую проблему: низкая оплата труда. И не решат ее без давления со стороны потребителей.
Вот уже долгое время в центре критики потребительских организаций находится сеть ресторанов быстрого питания концерна «McDonald's». Каждые четыре часа где-нибудь на планете открывается новая точка «McDonald's». Около 30 тысяч филиалов империи гамбургеров разбросано по 118 странам. 36 процентов своих постоянных доходов концерн получает в Европе (27).
Величайшая сеть ресторанов планеты одновременно является и величайшим покупателем говядины, а в США — мяса вообще.
Уже в 1980-е годы «McDonald’s» критиковали за то, что большая часть мяса, которое в конечном счете оседает в желудках граждан США в виде тонких ломтиков между двумя кусками белого хлеба, своим происхождением обязана Южной. Америке. Огромные пространства тропического леса гибнут, уступая место пастбищам для коровьих стад, принадлежащих американской транснациональной корпорации.
В 1997 году в Лондоне разразился процесс концерна против двух его критиков, привлекший всеобщее внимание, Критики обвиняли «McDonald's» в том, что еще в 1990-е годы он ввозил в Великобританию и Швейцарию бразильскую говядину. Свидетели подтвердили под присягой, что говядина с ферм в Бразилии и Коста-Рике, как и прежде, поставляется концерну в США. Эти фермы находились на пространствах бывшего тропического леса, при корчевании которого часть индейского населения была изгнана из мест своего привычного обитания (28).
Ныне мясо, предлагаемое в 5200 филиалах Европы, — это мясо европейских коров. Немецкие мясорубки прокручивают для «McDonald's» более 30 тысяч тонн говядины в год. Это 40 процентов всей баварской мясной индустрии. Примерно треть корма, необходимого для содержания животных, ЕС импортирует. Половина его поступает из стран «третьего мира», где для выращивания этого корма используются колоссальные сельскохозяйственные пространства. Здесь речь идет о самых плодородных и климатически выгодных землях, которые, таким образом, выпадают из местного производства продуктов питания.
Всего в мире на мясо забивается 1,3 миллиарда коров. При этом на корм для них уходит примерно половина мирового урожая зерновых, а это 600 миллионов тонн в год. В Бразилии пятая часть пашни отдана под разведение корма для стран Евросоюза (29). А между тем в стране усиливается голод: коровы богачей пожирают хлеб бедняков.
