же бумаги, которыми укрывают пищу на столе...
Едва кончилась бумага, как заструился водопад всевозможных тканей. Вот тонкий холст из Кильчжу и Мёнчхона, вот замечательный холст из Хверёна и Чонсона, танское полотно, холст «весенний», ткань из Юкчина, киповый холст, полотно в четыре шэна, полотно из Чынсана...
За холстом показались хлопчатобумажные ткани: добротная ткань из Канджина и Хэнама, великолепная ткань с полей Кояна, которая шла на платье придворным чиновникам, полотняные ткани из Ыйсона, Ансона и Ядари, плотные и тонкие прочные ткани, сотканные мастерами Имчхона и Хансана из волокон китайской конопли.
Хлопчатобумажные ткани сменились шелком самых различных расцветок. Узорами небесного персикового дерева, плоды которого вкушает Сиванму в своем дворце у Яшмового пруда, сияли ослепительные шелка под названиями «солнечный блеск» и «лунный блеск». Сверкал белизною целомудренный шелк «сонджодан» с видами заснеженных пустынных пиков. Вот шелк «тэдан» с изображением Конфуция, взошедшего на Тайшань, откуда великому философу вся Поднебесная показалась маленькой. Вот шелк «дремлющий дракон» с изображением двух несравненных мужей древности в Наньянской хижине.
Один за другим появлялись куски шелка «янтхэмун» с крупными узорами в виде колец, напоминающих поля круглой шляпы, и штуки всеми любимой шелковой ткани «сугапса», шелк «ынчжонса» — «серебряные полосы» и шелк «поксудан», усеянный иероглифами «пок» — «богатство», «су» — «долголетие». Был там и дешевый шелк «кунпхо» — утеха тех, кто, как говорится, ест девять раз в три декады.
На одной ткани — узоры в виде следов конских копыт, по полю другой разбросаны следы птичьих лапок.
Клубами громоздился воздушный шелк «унмундан» с узорами в виде белых облаков, безбрежным океаном расстилался шелк «чогэдан» с рисунком в виде двустворчатой раковины.
Затем явились изделия мастеров Хэджу и хлопчатобумажная ткань из Монгольских степей, отливающий блеском шелк «мобондан» и плотный киперный шелк «мочходан», ворсистый шелк для одеял и легкие прозрачные ткани «ёнчхо» и «кванса». Далее последовали летняя узорчатая ткань «кильсанса», травчатый шелк «сэнсу», шелковые ткани из Китая и Японии, добротная ткань «капчин» и узорчатые шелка «сэнчхо» и «чхунса».
При виде этого богатства жена Хынбу запрыгала от восторга.
— И красный шелк, и синий шелк! Да как много! Для полного счастья нам остается лишь одеться во все шелковое!
Теперь у супруги Хынбу все из шелка: шелковая головная повязка, шелковые ленты, шелковые кольца, шелковая кофта, шелковая блузка и обе юбки с шароварами. Даже носки — и те из шелка!
— А мне-то во что же одеться? — воскликнул Хынбу.
— Сделайте из шелка шляпу, мангон, тесемки... Пусть будут шелковыми и колечки на мангоне... Если вам мало этого, сшейте из шелка большой мешок и наденьте на себя!
— Ты что же, хочешь, чтобы я в нем задохнулся? — смеется в ответ Хынбу. — Давай-ка примемся за следующую тыкву.
Отбив шнуром прямую линию, Хынбу приставил пилу к тыкве.
Мерно ходит пила, мягко врезаясь в тыкву.
Крак! — тыква с треском разделилась, и показался сундук чистого золота, запертый золотым замочком в виде черепахи. А вслед за этим послышался голос:
— Открой сундук, Хынбу!
Ликуя в душе, Хынбу опустился на колени и приоткрыл крышку: сундук был доверху наполнен золотом, чистым серебром, черным самородным серебром, серебром высшей пробы и прочими металлами. Были там также янтарь разных сортов, кораллы, жемчуг, киноварь, мускус, камфара и ртуть.
Когда же Хынбу опорожнил сундук, тот вновь до краев наполнился сокровищами. Опорожнил еще раз — а сундук все так же полон.
Радости супругов не было предела. Не в состоянии ни есть, ни пить, они шесть дней и шесть ночей подряд торопливо опустошали неисчерпаемый сундук. В мгновение ока Хынбу стал великим богачом.
Восхищенный Хынбу сказал жене:
— Для такой уймы вещей наше жилище тесновато. Недурно было бы все это где-нибудь сложить. Давай-ка распилим еще вон ту тыкву. Попробуем построить себе дом!
С этими словами Хынбу сорвал еще одну из оставшихся тыкв, и супруги весело принялись за работу.
— Ну-ка, жена, наберись еще немного сил! Тяни пилу посильней!
Мерно ходит взад и вперед пила.
Крак! — тыква раскололась на две части, и из нее валом повалили мастера-плотники, а потом — зерно всех видов.
Плотники прежде всего выбрали благоприятное место для постройки жилища, затем расчистили площадку и взялись за сооружение дома.
Построили они его о четырех углах — с женской половиной, главным залом, помещениями для слуг и
