сияющий клинок и описал им полукруг.
— Я знаю Слово; я вижу, моя вера тверда, моя рука справедлива… — шёпотом произнёс он сокровенное и с резким выдохом опустил меч.
В чертоге словно молния пронеслась. Чмокнула плоть, дёрнулись ноги, голова Змея отделилась от тела… Теперь он был мёртв — и мёртв навсегда.
— Брат Вычислитель, поторопись, — раздался голос Экзекутора. — Эти твари не должны возродиться!
Задыхающиеся, окровавленные рептояры корчились на полу. В их глазах метались искорки страха. Не привыкшие уважать и ценить чужое право на жизнь, они силились уползти, заслониться от окончательной смерти.
— О Боги, ниспошлите мне Свою силу! — дважды произнёс Вычислитель. Бережно убрал за спину меч… и с горестным стоном наклонился над раненым Третьим.
Помочь соратнику уже было нельзя. Дыхание воина слабело, из распоротой шеи уже не потоками — каплями точились остатки крови и уносили с собой жизнь.
Оставалось лишь укрепить своё сердце и помочь другу завершить свой жизненный путь без новых мучений…
— Счастливой дороги, брат… — закрыл ему веки Вычислитель, на ощупь сунул в ножны кинжал. — Когда-нибудь свидимся. Все одной дорогой уйдём…
Потом снял с погибшего хитон, скрипнул зубами и принялся срезать кусочек кожи на груди, против сердца. Там был наколот замысловатый знак, такой же как тот, что виднелся сквозь разорванную одежду у него самого.
— До встречи! — Он накрыл хитоном лицо погибшему и оглянулся на Экзекутора. — Ну что, брат, Огненная Роза? Так, чтобы никаких следов?
— Да-да, конечно, — встрепенулся Экзекутор. Вытащил кожаный кошель, всыпал в него что-то из нескольких отдельных мешочков и принялся энергично трясти. — Она ещё не подводила, как и кристалл.
Тем временем Герострат, ещё не отошедший от зрелища боя, схватил с пола чей-то кинжал, подскочил к статуе и с криком стал осыпать ударами скалящееся Божество. Бронза высекала искры из камня, но на изваянии не оставалось никакого следа.
— Хватит, не стоит злить чужих Богов! — строго посмотрел на него Вычислитель и кинул быстрый взгляд на Экзекутора, ещё колдовавшего над кошелём. — Сажай Розу, если она готова расти.
— И повиновение. — Экзекутор затаил дыхание, закрыл глаза и, распустив завязку, высыпал на пол содержимое кошеля. — Посажено. Полить бы надо…
— А то засохнет, — отозвался Вычислитель, быстро подошёл и, опорожнив склянку с жёлтой вонючей жидкостью, властно приказал: — Уходим, братья! Роза уже растёт.
И всё повторилось в обратном порядке: древняя галерея, свежевырубленный туннель, нижний ярус храма, тайный ход наверх… Шли в молчании, соблюдая порядок и тишину, и, только оказавшись в сокровищнице, Вычислитель приказал:
— Уберите его отсюда! Он всего лишь храмовый раб.
Сторож-иеродул всё ещё лежал на полу, безмятежно похрапывая.
— И повиновение, — отозвались Бойцы, дружно перекатили безвольное тело на драгоценный щит и понесли — почти как героя, павшего на поле брани.
Оставив опистодом, они быстро миновали целлу и оказались наконец за пределами храма, в ласковых объятиях звёздной ночи.
Щит с иеродулом едва успел упокоиться под сенью деревьев, когда Герострат вдруг раскинул руки и закричал как безумный:
— Храм Артемиды свободен! Люди, храм…
— Тихо! — Вычислитель легонько взял его за горло, приподнял над землёй, встряхнул, поставил обратно. — Я тебе советую молчать. И сейчас, и всегда. Очень советую. Ты понял меня?
В голосе его слышалось такое, что неокор отважился лишь на шёпот:
— Да, я понял тебя. Я понял…
— Ну и отлично. Иди, — тоже шёпотом велел Вычислитель, страшно улыбнулся, кивнул и повернулся к своим. — Уходим. За мной!
И как-то по-звериному, бесшумно и легко, направился к стене. Экзекутор и оба уцелевших Бойца двинулись за ним. Без труда одолев ограду, они уже спускались с холма, когда в ночи над их головами нараспев разнеслось громогласное и возвышенное:
— Люди Эфеса! Слушайте меня, люди! Артемисион очищен от скверны! Лик прекрасной сестры Аполлона всё так же светел и улыбается нам! И это благодаря мне, неокору Герострату. Идите, люди, и смотрите! Это говорю вам я, Герострат, гражданин Эфеса. Люди…
Кричали где-то близ ворот Акрополя. Голос постепенно удалялся в сторону Старого города, туда, где до утра галдели кабаки и непотребные дома.
— Похоже, брат Вычислитель, он не вполне понял тебя, — угрюмо хмыкнул Экзекутор и непроизвольно тронул ножны меча. — Зря ты не убил его за первый же крик.
— Другие, я думаю, позаботятся, — ответил Вычислитель, бросая взгляд на вершину холма. — Смотри. Вот вся слава, которая достанется Герострату.
Высоко над ними росло, освещало ночь багровое зарево. Это стремительно распускалась, набирала силу безжалостная Огненная Роза. Её адское пламя пожирало камень, как простой костёр — смолистую щепу. Казалось, там неистовствовал Тифон[41].
— Да, брат Вычислитель, слава Герострата скоро станет посмертной. — Экзекутор кивнул и сделал знак Бойцам, остановившимся полюбоваться заревом. — Вперёд, братья, вперёд! Скоро здесь будет слишком жарко!
Благополучно они спустились с Акрополя, остановились, вслушиваясь, перевели дух и осторожно двинулись к берегу Каистра. Там в укромном месте их должна была ждать лодка. Ладная, хорошо просмолённая парусная лодка… И она ждала в тихой заводи, среди молчаливых камышей, под охраной доверенного кормчего.
Дальше всё было просто. Сесть, отчалить, развернуть парус и предать себя милости Эола. Течение было попутным, ветерок крепчал, так что лодка бежала всё быстрее и быстрее.
Однако её обгоняли слухи о том, что какой-то безумец спалил храм Артемиды Эфесской. Если верить глашатаям прибрежных городов, звали ужасного преступника Геростратом…
