переживаются иначе, чем в другом мире, но смолчал, момент был не подходящий.
— О чем ты?
— Так вы ж не дадите сказать.
— А Свят замешан? — Моих соседей разбирало любопытство, и я не стал хитрить, а честно признался:
— В том-то и дело, что не будь Свята... в футболе не было бы и Брайко.
— Но они же ровесники?
— Почти. Свят на год старше и на полгода раньше дебютировал. Но все равно. Знаете, — я даже оживился, — это удивительно, я только сейчас подумал: Брайко тогда поддержал не кто-то из старших, а такой же мальчишка, как и он сам.
Я снова все видел перед собой. Спустя столько лет...
И пусть меня не очень-то внимательно слушают — игра ведь идет, — но я расскажу об этом...
Семнадцатилетний Брайко появился в «Звезде» одновременно со своим земляком, двадцатилетним Поспеевым. О Брайко знали лишь специалисты, занимавшиеся юношеским футболом, да кое-кто из журналистов. Поспеев же, хоть и играл до приглашения в «Звезду» в командах рангом пониже, уже успел заявить о себе во многих отношениях, и не только на футбольном поле.
Тогдашний тренер «Звезды» Савельев, окрыленный или ослепленный победой в Кубке, вдруг решил посадить на скамейку запасных тех, кто определял игру команды и, по сути, вел ее — Сергея Каткова и Соснору. Старшему Каткову уже было за тридцать, Соснора приближался к этому критическому по футбольным меркам возрасту. Отношения между тренером и этими ведущими игроками сложились так, что Савельеву не терпелось поскорее избавиться от них, доказать, что кубковой победой «Звезда» обязана не столько им, сколько его тренерской квалификации. Он, конечно, понимал, что без них на поле будет нелегко, но ему просто изменила выдержка.
В тот день объявление состава на предстоявшую игру прошло в какой-то настороженной и мрачноватой обстановке. Впрочем, Брайко слишком многое было вообще в новинку, и потому он сперва ничего необычного в настроении тренеров и товарищей не заметил.
Когда же Савельев бесцветным голосом произнес его фамилию, Алеша готов был провалиться сквозь покрытый линолеумом пол: футболистов, которых он и Поспеев заменяли, молодежь боготворила — невозможно было представить себе «Звезду» без них, и в мечтах Алеша надеялся только на то, что именно старший Катков и Соснора сделают его дебют —когда придет для него этот долгожданный день — счастливым.
А тут еще вратарь Неуронов, обычно неразговорчивый, хмурый, вдруг попросил:
— Покажите хоть его, новенького-то.
И Алеша, не дожидаясь приказания или приглашения тренера, смущенный, побледневший от волнения, да еще от необычности своего дебюта, не встал, а словно взметнулся, и смотрел он не на вратаря, пожелавшего его увидеть, и не на тренера, доверившего ему столь многое, а на одного из тех знаменитых футболистов. Он не ждал ни поддержки, ни сурового взгляда — он и сам не знал, что с ним происходит.
Старший Катков не хотел омрачать дебют Брайко, он улыбнулся, подбадривая юношу. А тот, побелев еще больше, быстро отвел взгляд в сторону, и капельки пота заблестели на лбу, на светловатых бровях.
Но все-таки ярче Алеша помнил не эти минуты, хотя они сыграли в его судьбе важную роль, а то, что произошло чуть позже, уже в коридоре. Он видел, как остановились два брата. Слов, которыми они обменялись, Алеша в своем волнении разобрать не мог, однако не мог и уйти, застыл в пяти шагах, не ожидая ни поддержки, ни упреков, хотя и то и другое принял бы безоговорочно. И тут он услышал решительные и твердые слова, обращенные к нему:
— Иди, готовь себя к игре. Твоя судьба зависит от нее. Не от меня.
Алеша не сразу понял смысл этих слов: выходит судьба зависит не от него самого, а от того, какой окажется сегодняшняя игра, — когда же понял, то едва не побежал к тренеру, чтобы попросить его о том, что могло означать лишь отступление в самую важную минуту.
— Иди, готовь себя к игре, — повторил старший Катков, это уже звучало как приказание, которому нельзя было не подчиниться.
В тот раз «Звезде» выпал тяжелый, изнурительный матч. Она снова превратилась в команду тех времен, когда поражения словно искали ее. Старались все, но это старание было работой, а не игрой. Исчезла недавняя размашистость, исчезла та неожиданность решений, которые так украшали игру «Звезды» в последних матчах.
Брайко же, выдвинутый по тренерскому плану вперед, скоро затерялся среди чужих защитников, хотя и пытался спасти свой дебют: он быстро сообразил, что успех придет, если он сумеет включить себя в то, что замышляли и пытались провести младший Катков с партнерами. Но именно этого ему не позволяли опытные соперники.
Он старался изо всех сил, и старание его не могло остаться бесполезным, таков уж закон футбола: он первым заставил стадион громкоголосо зашуметь, трибуны словно взорвались, но затем негодующий стон прокатился над полем.
Алеша удачно выбрал время для рывка. Удачно в штрафной площади принял мяч, посланный младшим Катковым из глубины, удачно и мощно ударил по мячу. Он все сделал хорошо. Мяч летел под перекладину. Вратарь, откидываясь гибким телом назад, попятился, он уже миновал линию ворот, когда мяч с силой ударился в его ладони и отвесно скользнул вниз, ему под ноги, опустился на землю за линией ворот и отскочил в сторону.
Гол?
В ту минуту я был уверен, что это гол.
После удара Брайко упал на колени, но не отрываясь следил мячом. Он ждал, что к нему бросятся товарищи по команде, будут поздравлять, тормошить, увлекут в центральный круг. Однако никто не появился рядом с ним.
Вратарь второпях выбил мяч за боковую линию.
Футболисты обеих команд окружили судью. Началась нередкая в таких случаях перепалка. Кто-то раздосадованно кричал, кто-то порывисто хватал судью за рукав. Это могло кончиться наказаниями: желтыми и красными карточками. Но страсти остудил резкий и неожиданно властный голос младшего Каткова:
— Да бросьте вы! — Свят не уговаривал своих товарищей, он вдруг начал командовать — вот чего не мог ожидать Алеша. — Забьем еще!
Легко сказать, но игра-то все равно не шла, а вскоре посыпал мелкий дождик.
В самом конце тайма Катков все-таки забил свой гол: послать мяч мимо ворот он не смог бы и при желании — такой удачный пас ему выдал Поспеев, старший дебютант.
А в перерыве, в теплой и полной свежего воздуха раздевалке, еще и тренер сказал:
— Судья правильно не засчитал гол.
Конечно же, он сказал так, чтобы снять возбуждение с футболистов. Но Алеше от этого не стало легче. Он не мог поверить, что этот первый гол так и не станет его первым голом в высшей лиге. Он долго и терпеливо готовил себя к большому футболу — сейчас же ему казалось, что все рухнуло.
Не вспоминал он тот пригородный поезд, в котором по утрам, в тесноте и духоте, добирался до футбольной школы. Не вспоминал он и не очень-то успешное выступление в юношеской сборной — просто тогда нашлись ребята более яркие, чем он. Не вспоминал он и дрожь, охватившую его, когда незнакомый суетливый мужчина, отыскав юношу дома, в шахтерском поселке, предложил играть в «Звезде» — и до него многих приглашали, но не все потом выходили на поле в ее футболках.
Ничего не вспоминал он. Растерянно смотрел по сторонам и, не видя своих товарищей, то опускал голову, пряча лицо на груди, прижимая подбородок к мокрой футболке, то вскидывал, словно не хотел верить случившемуся, но в действительности-то знал, что все так, а не иначе и что в первом его матче нет его гола…
