подарок.
После этих слов деда я чуть не подавился борщом. Я молчал с минуту, потом уже сам разлил по стопкам водку, выпил и сказал:
– Ну ты, дед, даешь! Ты кого из меня пытаешься сделать?
– Александр, я не хочу обращаться к чужим людям, мы с Люсенькой обсудили этот вопрос и пришли к общему мнению, что лучшая кандидатура – это ты.
Я с удивлением спросил:
– Дак Люся в курсе этого дела?
– Конечно, в курсе, у нас с ней нет друг от друга тайн, я предложил ей найти любовника где-нибудь на стороне, но она категорически против, боится, что это может разрушить нашу семью И тогда мы подумали о тебе, ты нашу семью разрушать не будешь.
– Ну конечно, не буду, я же люблю тебя, дед. Но трахать твою жену мне как-то неудобно.
– Александр, вот именно для этого я и попросил тебя купить водки.
Дед снова разлил по стопкам водку и проворчал:
– Выпей, внук, и все будет удобно. И воспринимай это как помощь своему родному деду.
Дед все прекрасно рассчитал, трезвый я бы ни за что не согласился на это мероприятие, но сейчас, немного опьянев, согласился:
– Хорошо, дед, я постараюсь тебе помочь.
– Вот и отлично, начнешь помогать прямо сегодня, – сказал дед и вышел из кухни, прикрыв за собой дверь.
А через пять минут в кухню вошла Люся в коротеньком халате, который не закрывал ее красивых ног, с распущенными светлыми волосами. Лицо Люси было красным от смущения. Она села рядом со мной и сказала:
– Левушка уснул, а Петенька пошел в магазин.
Потом она налила себе стопку водки, выпила и спросила:
– Саша, я, наверное, нехорошая женщина, а?
Я выпил свою водку и ответил:
– Ты нормальная женщина, в твоем возрасте после родов многие женщины становятся ненасытными… в сексуальном плане, в них просыпаются суперсамки.
– Саша, пускай я дрянь, но мне до безумия хочется мужской ласки. Потрогай ее, она ведь уже мокренькая.
Люся вдруг взяла мою руку и положила ее себе между ног. Трусов на ней не было. Пещерка действительно была мокрой. Я мгновенно возбудился, но атаковать Люсю все еще не решался. Люся пересела ко мне на колени, продолжая моей рукой гладить у себя между ног, и прошептала мне на ухо:
– Сашенька, сделай мне этот подарок – войди и кончи в меня.
Уже сильно возбужденный, я снял Люсю с моих коленей, встал, отодвинул с края стола тарелку с недоеденным борщом, посадил на этот край Люсю, задрал ей снизу ее халатик, расстегнул ширинку на брюках, выпустив возбужденного „гладиатора“, раздвинул ее ноги и вошел на треть. И Люся сразу кончила. Она так сильно хотела мужчины, что кончила после первого прикосновения моего члена. Глаза ее были закрыты, а тело подергивалось в судорогах.
Через минуту она открыла глаза, обхватила меня руками за поясницу и заставила войти до конца. И снова кончила, закрыла глаза и задергалась в судорогах. Потом я начал свои движения, то ускоряясь, то замедляясь, с удивлением наблюдая за Люсиными оргазмами: они следовали один за другим, с частотой – один оргазм в минуту. Через полчаса я не смог больше сдерживаться и тоже кончил. Люся в то же мгновение потеряла сознание. Я подхватил ее на руки и вышел из кухни.
В прихожей стоял улыбающийся дед. Он, похоже, никуда не уходил. Дед забрал у меня Люсю и унес ее в комнату. Через минуту он возвратился со словами:
– Пусть девочка поспит, ты отлично ее ублажил, спасибо, Александр, ты – истинный О`Бухарь, за что тебя и уважаю.
Дед обнял меня, поцеловал в щеку:
– Через два дня снова приезжай.
– Дед, но у меня сейчас роман с женщиной. Ее зовут Марина. И мы вроде бы любим друг друга.
– Александр, в твои годы я мог ублажить троих за сутки, так что не ломайся, раз ты взялся за дело, необходимо его закончить.
– Дед, и сколько по твоим расчетам я должен ублажать Люсю?
– Минимум – три месяца, а дальше посмотрим, как она будет себя чувствовать.
– Хорошо, дед, через два дня я приеду.
– Ну вот и отлично, я знал, что на Александра О`Бухаря можно положиться, и не ошибся.
После этих слов он пожал мне руку и выпустил из квартиры, сказав на прощание:
Улыбка Джоконды – это улыбка удовлетворенной женщины. Улыбка медузы Горгоны – не удовлетворенной.
Ненавижу женщин, манную кашу и фараонов /ментов/. (Из записной книжки одной маленькой девочки)
Я ехал от деда домой и размышлял о том, что сегодня дед собственноручно вынудил меня трахнуть его жену. И я не жалею, мне было очень приятно. Конечно же, я сильно сомневался, прежде чем сделать это. А дедуля, хитрован дедуля, вначале напоил меня водкой, которую я же и купил, а потом выдал свою просьбу в таком виде, что я не смог отказать. Да и Люся была очень напористой, не хуже деда, два сапога – пара, взяла да и трахнула меня, хотя со стороны казалось, что трахаю я. И теперь я очень хочу повторения. В общем, в ближайшие месяцы мне придется жить очень активной сексуальной жизнью. Два дня с Маринкой, а третий – с Люсей, без выходных; двадцать дней в месяц – с Маринкой и десять – с Люсей. До больницы, до встречи с Дианой я примерно в таком режиме и жил, и мне это очень нравилось. Ощущая себя сильным, я тогда написал свой первый роман, который не хотят издавать. И опять я буду жить с двумя женщинами и дописывать свой второй роман. Мне кажется, что без женщин я не смогу писать романы. Все-таки очень хорошо, что они (женщины) существуют. Без них я бы, наверное, умер от скуки. Нет, скорее всего, я бы вообще не родился (гениальная мысль!).
Если бы на свете не было женщин – я бы их выдумал.
„Любимый, делай со мной все, что захочешь“, – сказала мне одна молодая милая женщина, с которой я познакомился два часа назад. Я пошел ей навстречу. Я снял с нее джинсы, рубашку, носочки и трусики. Засунул все это в полиэтиленовый пакет, добавил туда камень и швырнул пакет в темные воды Невы.
Сегодня день защиты детей. А защищать их необходимо от взрослых. Какие же мы, взрослые, сволочи.
Я понял наконец, почему мне из всех произведений Достоевского Федора Михайловича больше всего нравиться роман „Идиот“. В этой книге больше всего светлой поэзии.
Маринка впервые выразила недовольство мной. Она пришла с работы, а обед я не приготовил, потому что последние пятьсот рублей у меня недавно отняли. Маринка загрустила, так как получка у нее только через неделю. А я денег в дом не приношу, поскольку не работаю. Мне, конечно же, немножечко стыдно, но Маринка об этом не знает. Я поприставал к ней с ласками, но Маринке ничего не хотелось, она легла в постель и уснула. А я со вставшим членом пошел звонить Михаилу, который вчера обещал мне одолжить денег. Михаил повесил трубку. А я сел писать роман.
Михаил меня тоже очень разочаровал, потому что все деньги вложил в ремонт машины. Он, говнюк, не сказал мне, что если бы я позвонил утром, то получил бы пару сотен. Я, кстати, не забыл поинтересоваться:
– Михаил, я все время забываю тебя спросить: а кем ты ощущаешь себя в пьяном состоянии?
Михаил задумался на минуту и ответил:
– После первых ста граммов – восходящим утренним солнцем, после вторых – соловьем в весеннем саду, готовым запеть, после третьих – поющим соловьем, после четвертых – орлом, готовым взлететь высоко над землей, после пятых – орлом, парящим высоко над землей, после шестых – дельфином, пересекающим океан, после седьмых – во мне просыпается человек, после восьмых – этот человек идет на работу и улыбается всем встречным людям, после девятых – этот человек становится мужчиной, который хочет
