– Перед вами. Седьмой – это я.
Я уже знаю наперед, что поведает мне охранник. Он берет меня под руку и радостно сообщает:
– У меня для вас заказ, нужно убрать начальника охраны и его заместителя, расценки мы знаем, в конверте шестьсот баксов.
И охранник протянул мне конверт. И вдруг мне в голову пришла гениальная идея: почему бы не переговорить с охранником о вывозе ракеты? Орлов наверняка заплатит за это хорошие деньги. Я беру охранника под руку и спрашиваю:
– Слушайте, уважаемый, а можно ли вывезти с завода пару досок?
– Можно, ставь пол-литра спирта и вечером, в мою смену, вывози хоть десяток.
– А два куба досок? Мне нужно на строительство дачи.
– Можно и два куба, ставь два литра спирта и вывози свои два куба.
Когда в маэстро, читающего со сцены о звездах и вечности, вдруг начинают бросать гнилые фрукты, тогда маэстро понимает, что пришел конец рабочего дня.
Говорят, космонавты пьют пиво только из двухлитровых кружек. По десять кружек за утреннюю тренировку, по десять – за дневную и по десять – за вечернюю, подготавливая себя к неземным перегрузкам. А у меня после первых десяти кружек начинает болеть живот, поэтому я и не космонавт.
Живущие сегодня люди такие же болваны, как и жившие до рождества Христова. И те, и другие воевали и воюют, и те и другие жили и живут в бедности.
Ездили с Дианой на залив позагорать. Над заливом одна лохматая туча встретилась с другой лохматой тучей. Диана, заметив это, произнесла: «Смотри, Сашенька, Пушкин целуется с Бетховеном». Я поднимаю глаза к небу и вижу, как из точки соприкосновения туч выскакивает молния. Оценив это, говорю Диане, что Пушкин и Бетховен несовместимы. А потом, всего за десять минут, кто-то натянул на небо серое одеяло. И вместо хорошего загара мы с Дианой получили холодный водяной массаж.
Сегодня судьба занесла меня на конференцию молодых писателей Северо-запада, в Петербурге. Эта дама /конференция/ высосала из меня почти всю энергию. В общем-то я почти ничего не делал. Целый день сидел на стуле и слушал стихи молодых авторов. Уже через пять часов такого сидения-слушания я вдруг почувствовал такую усталость, словно в одиночку разгрузил вагон с кирпичами. А к концу конференции количество виртуально разгруженных мною вагонов утроилось. Я отупел и плохо понимал, где нахожусь и для чего все это нужно. В финале я начал подозревать, что меня зовут не Александр, а Сизиф. Впрочем, один молодой поэт лет пятидесяти мне запомнился. Он залез на стол, не сняв ботинок. Назвал себя Публием Овидием Назоном. Потом протянул свои руки почему-то ко мне и, глядя безотрывно мне в глаза, прочитал стихотворение, которое и на следующий день звучало в моей голове:
' Остановись, придурок мутноглазый. вчера, сегодня и всегда…
Симфонию поющих унитазов
немного потерпи и выслушай!
И позабудешь сладость мастурбаций
Раскроешься на тысячу процентов
внутри толпы ликующих дебилов.
Им любо жить. Пойми, дружок!
Ты будешь их вождем и божеством.
Да здравствуют теории безумных!
Мы, жаждущие гибели соседа,
с улыбкой рабской подставляем спину
сидящему на троне людоеду.
О, трахай нас! Великий педераст!
Мы будем славить «эго» до конца,
в экстазе повторяя, словно клятву:
О, трахай нас! Великий педераст!
И дети будут повторять отцов,
след в след ступая безрассудно,
дрожащими и слабыми ногами,
из лужи в лужу, носом тычась в зад,
с испугом в общий хор вливаясь:
О трахай нас! Великий педераст!
Да здравствует карающая власть!
Да здравствует наточенный кинжал!
Который нас проткнет,
по мудрому решению присяжных.
В святой стране поющих унитазов!
И будет мир на кладбище огромном!
Гармония танцующих скелетов
поглотит Петербург!
Настанет век любви,
век равенства и братства, и свободы…
Но будущего нет. Есть кружка пива:
«Овидий, бездельник, занимайся своим делом, паси овец, и у тебя всегда будет выпивка, жратва и женщины!» – орал старший пастух на своего помощника.
Лидер Северной Кореи приехал на бронепоезде в Петербург на экскурсию /развлечься/. На полчаса он заглянул в Эрмитаж, на двадцать минут – в Мариинский театр, на пятнадцать минут – в Петропавловскую крепость и десять часов провел на пивном заводе «Балтика». На месте лидера, я бы провел на заводе неделю.
Зашел в кафе «Ампир» на Садовой улице. Предложили блюда из мяса страуса, крокодила, лягушек, колорадских жуков, техасских тараканов и гавайских клопов. Для богатых людей – блюда из мяса динозавров. Взял. Попробовал. Не отличить от свинины.
Все прошло почти так, как я и рассчитал: я поставил бригаде десять литров спирта и мужички помогли мне вывезти ракету из восемнадцатого цеха, погрузить ее на машину Орлова и замаскировать снаружи досками. Потом мы подъехали к воротам, охранник, с которым я договаривался, подошел ко мне и сказал: – Сегодня, господин Орлов, вы ошиблись, потому что с вами в одной команде мы никогда играть не будем.
– Я должен осмотреть машину.
Я удивился, потому что полчаса назад он, получив от меня два литра спирта, обещал ничего не осматривать, и спросил:
– А что случилось?
Охранник пояснил:
– За нами сейчас наблюдает начальник охраны, и поэтому я работаю по инструкции.
Охранник залез в кузов, приподнял одну из досок и, увидев ракету, удивился в свою очередь:
– А ракета-то тебе зачем?
Я пожал плечами и промолчал. Охранник поставил доску на место, спрыгнул с кузова, подошел ко мне и сказал:
– За ракету с тебя еще два литра спирта, один мне и один моему начальнику, который за нами наблюдает. И зачем тебе наша ракета, ведь они взрываются при запуске, а других ракет мы не выпускаем, поэтому их никто у нас и не покупает, ими, конечно, можно глушить рыбу, но неудобно, хотя, если ты сумеешь ее разрядить, то можно использовать на даче как цистерну для воды. В прошлом месяце четыре вывезли именно для этих целей, и обычно за одну ракету мы берем один литр спирта, но сегодня за нами смотрит начальник охраны, и поэтому с тебя два литра, можешь их занести потом.
Я кивнул головой и спросил:
– Неужели ни одна ракета не долетела до цели?
Охранник похлопал меня по плечу и сказал:
