— Черт подери, упряжь прилично весит! — Антуан не скрывает удивления.
— Ты прошел по краю болота? — спрашивает Анриетта, которой хочется понять, что же он сделал.
Новостью не интересуется только пастушок. Он дремлет, склонив голову набок.
— Я остановился в нужном месте, — продолжает Моарк'х, чувствуя, как по спине бегут струйки пота, — и все, что взял, я хорошо взял… а всякие россказни стариков, весь этот треп… Вот и верь теперь, что несчастье поджидает того, кто не оставляет в покое эти места… Глядите на меня…
Он бьет себя в грудь, показывая, что жив, но не считает нужным делиться страхами, которые испытал во время работы. Повернувшись к Ан-туану, Моарк'х добавляет:
— Завтра, парень, пройдемся там с бороной, а потом засеем поле.
Галиотт чувствует себя в стороне от событий. Она недовольно произносит:
— Ты не прав, коли не веришь нам. И я, и другие слышали это от предков, а те — от своих отцов и дедов… Всегда в сети Мальну попадается кто-нибудь из молодых, кто, вроде тебя, не хочет верить в ее злые козни… Ты, может, слышал о Жюстене, младшем брате деда Анриетты? Он решил установить ловушки посреди тростника, и больше его никогда не видели… А Луи, один из членов прежней семьи? Он воевал в Европе… Не знаю, в какой стране, он узнал, как осушают болота, прорывая канавы в иле… Вернувшись сюда, он надумал заняться этим… Вырыл глубокую канаву, но сумел спустить только воду, а потом ил забил все. Этот Луи думал, что поступает как лучше, думал, что разделался с этими землями, но не с Мальну, которая наградила его дурной лихорадкой… А через месяц он умер… Помню, рассказывали, что болезнь так объела его, что гроб с телом мог поставить на телегу мальчишка, а при жизни Луи был крепкий малый, вроде тебя…
Моарк'х отмахнулся от ее слов. Но выслушал, чувствуя какое-то беспокойство. Его поступок сейчас кажется ему более важным, чем он думал вначале. Остальные молча и с беспокойством смотрят на него. Антуан щурится. Он ощущает страх бретонца, и в его голове шевелятся злые мысли. Но надежда на прибыль вновь охватывает фермера, и Моарк'х отгоняет страхи прочь. Он несколько раз ударяет кулаком по столу и упрямо повторяет:
— Хотите верьте, хотите нет… Я же здесь и живой… Все это россказни, которые не стоит и слушать…
Антуан вкрадчиво перебивает его:
— Галиотт права. Не стоило оставлять упряжку на этих топях, к тому же накликая беду и на нас…
— Не беспокойся, — нервно возражает Моарк'х, — и оставь меня в покое…
И тут хозяин Лану вспоминает о находке. Он обращается к Галиотт. Вначале у него радостный голос, но потом в нем проскальзывают нотки жадности.
— Помните, матушка, что говорил отец Анриетты, упоминая о болоте? Он говорил, что там накопилось не только зло, но есть и богатства…
— Конечно, — в том же тоне отвечает служанка, как бы запрещая себе верить в собственные слова. — Конечно, он говорил, что там есть ящик с чистым золотом… сокровище, которое сгинуло вместе с разбойником, ограбившим замок Солони… Человек заблудился ночью, и ил заглотал его, как заглатывают яйцо, ни больше ни меньше…
Галиотт помолчала и добавила:
— Еще один, которого не обошло несчастье!.. Неужели? — вдруг восклицает она, видя лицо фермера. — Неужели ты отыскал это сокровище?..
Тишину разрывает звонкий смех пастушка, похожий на переливы свирели.
Бретонец рявкает:
— Помолчи, парень, и делай, что тебе приказываю… Отправляйся в хлев, загляни в правый угол. Там около ведер найдешь мешок, в котором я храню инструмент для починки телеги. Тащи его сюда вместе с содержимым… И побыстрее, пусть все увидят, что я нашел там…
Мальчик не двигается с места, и Моарк'х спрашивает:
— Ты что, не слышал? Тебе только бы посмеяться, а не выполнять приказ… Возьми лампу и поспеши, да не проходи рядом с конурой, а то Патьо разорвет тебе штаны — он давно ими интересуется, а как этот пес кусает, сам знаешь…
Парнишке это известно. Он встает, потирая лодыжку. Вдруг пастушок ощущает в ноге боль от укуса пса, который вцепился в него месяц назад. Мальчик выходит. И тут же во дворе раздается вой Патьо. Потом пес успокаивается и слышно лишь глухое рычание из конуры.
— Что ты нашел? — нетерпеливо спрашивает Анриетта.
Моарк'х видит, что тот же вопрос готов слететь и с уст остальных. Он не отвечает и посылает Галиотт за ведром с водой и щеткой. Это лишь подстегивает любопытство присутствующих. Антуан встает и подходит к двери.
— Пойду помогу мальчишке, — говорит он.
— Оставайся здесь, — останавливает его фермер, — Люка не нуждается в помощи, ему полезно прогуляться ночью и пройти мимо собаки, которую он частенько дразнил… Быть может, ему станет совестно за то, что он превратил Патьо в такого злюку…
Слуга садится на место с явным сожалением. Галиотт отыскала щетку для мытья бочки, которую раз в году, готовя сидр, используют для брожения яблок. Она слышала про собаку, и у нее есть свое мнение.
— Надо отделаться от Патьо, он становится все более злым… До сих пор его еще можно было использовать для выпаса коров, хотя он покусал некоторых из них… Теперь же к нему не подойти… Да и на меня он смотрит как-то искоса, а ведь всегда слушался… Словно больше не признает.
— Иди пойми это зверье, — ворчит Моарк'х. — Пес злится, словно ему здесь не нравится, а когда его бросаешь в другом конце округа, как я уже не раз проделывал, он спешит вернуться… Словно радуется цепи, на которой сидит.
— Надо найти новую собаку, — вступает в разговор Анриетта, — надо заботиться о стаде.
В это мгновение пастушок открывает дверь ударом колена. Он быстро входит в дом, преследуемый злобным лаем. Моарк'х встает и забирает у мальчика мешок. Люка, задыхаясь от усилий, ставит лампу на стол.
— Черт возьми, — ворчит фермер, — ты его волок по земле. Посмотри, он едва не прорвался…
— У меня была свободна только одна рука, — отвечает мальчуган. — Мешок очень тяжелый… я едва смог его приподнять… В нем фунтов двадцать… Это не настоящее сокровище…
— Много ты знаешь! — полусерьезно, полушутливо произносит бретонец.
— Там даже не позвякивали золотые монетки… Это большой камень.
— А… — разочарованно вздыхают остальные.
— Камень? — Антуан огорчен более других.
— Подождите. — Моарк'х запускает руки в мешок.
Теперь все сгрудились вокруг хозяина и не спускают глаз с мешка с таинственным содержимым. Они следят за невидимыми движениями рук под потертой залатанной тканью. Наконец фермер извлекает свою находку. Он показывает ее всем с гордой улыбкой. Глиняный панцирь не полностью убран. Засохшая глина въелась в углубления. С двух сторон выступают уши. У правого уха неправильная мочка. Она похожа на коготь. Подбородок изъеден проказой времени. Затем начинается тонкая, но удивительно сильная шея. И наконец совсем белый излом. Именно здесь лезвие сломало и покалечило статую. Глиняная печать сна и молчания лежит на глазах и губах. Уши и каменные волосы как бы припорошены глиняной пылью. Присутствующие вскрикивают. В их восклицаниях чувствуется разочарование.
— Голова святого…
— Или Богоматери…
— Очень старая… но ведь все камни старые?
Моарк'х не мешает людям выговориться. Когда все замолкают, он нравоучительно произносит, словно факт находки открыл перед ним больше, чем перед другими.
— Так вот, скажу вам, она куда более старая… Античная, а может, со времени сотворения мира…
— Откуда тебе это известно? — спрашивает Анриетта.
— Откуда? — переспрашивает Моарк'х и серьезно добавляет: — Я догадываюсь…
