Он снова улыбнулся:
— Соскучился по скорости…
— Ох и достанется нам от Дока!
Далеко впереди возник сияющий свет встречной машины, вырос, мелькнул, и снова ночь. Тишина — лишь шелест колес да дробь дождя по обтекателю.
— Хорошо!
— Наши должны быть в Городе, — сказал он. — Октябрь уже, полевой сезон закончился.
— Если не улетели куда-нибудь на юг. Знаешь, у нас на Алькероко сейчас весна.
— Разделаемся с врачами, махнем на Алькероко, — сказал он. — Это ж только подумать — на Алькероко!
Еще не видимый, Город возник за холмами высоким сиянием, подсвечивающим нависшие дождевые облака, и вдруг раскрылся с перевала гигантской россыпью разноцветных огней. Еще немного, и он обступил их своей празднично расцвеченной громадой.
Они оставили трансмобиль на центральной станции и вышли на улицы. Город сиял витринами магазинов, рекламными огнями, шумел многолюдными, невзирая на дождь, тротуарами.
— Смотри, сколько людей! Праздник, что ли?
— Не должно бы… Извини, амиго, — остановил он высокого мужчину. — Сегодня что, какой день?
— С утра суббота была, — мужчина удивленно вскинул глаза, но видимо, торопился, улыбнулся, поспешил дальше.
— Вот видишь, суббота! Пойдем, тут, кажется, недалеко.
— Пойдем…
Ошеломленные бурлящей вокруг жизнью, они пробирались по улице, не в силах совладать с подступившим нетерпением.
— Теперь сюда, — он остановился перед до боли знакомой решеткой. Полуоткрытая калитка, лужа в самом проходе. — Неужели пришли!
Они стояли перед калиткой, не решаясь переступить ее черту.
— Мне все время кажется, что я сейчас проснусь, — хрипло сказал он. — Даже лужа та же!
Сколько раз он перепрыгивал через нее, чтобы, пройдя под деревьями детской площадки, вбежать в полутемный подъезд дома в глубине двора. Сколько раз! И как давно это было.
— Слушай, — он вдруг хлопнул себя по лбу. — Вот идея! Давай забежим в магазин, тут рядом. Вина возьмем. Они ведь не ждут.
— Выдумщик ты!
— Нет, у нас обычай такой, — они уже шли назад по улице. — Мы, когда возвращаемся из полей, всегда приносим по количеству новых пещер. Или вообще, но не меньше трех!
— Вино… Это что-то из далекого прошлого, да? Ты понимаешь?
— Нет, — сказал он.
— И я… Я просто сплю и вижу волшебный сон. И…
— Тс-с-с! — он оглянулся по сторонам. — Не спугни. Вдруг проснешься!
И засмеялся, ощутив горячее пожатие в своей огрубевшей ладони.
Не разнимая рук, они вошли в магазин и остановились, осматриваясь. И на них смотрели. Оживленные субботние посетители невольно задерживали взгляды на их необычных одеяниях, на сияющих внутренним светом лицах. В нарядном окружении толпы они были резко контрастны, как вход пещеры на белоснежном утесе. Но поношенные выцветшие до неузнаваемости комбинезоны только подчеркивали уверенность движений. И столько спокойной силы было в каждом, такой радостью лучились обветренные лица, что даже случайному взгляду приоткрывалось нечто, дающее право этим людям без стеснения идти по субботнему вечеру в видавшей виды глубинной униформе, выбирать вино, улыбками отвечать на взгляды, приобщая каждого к необъятности переживаемого ими момента.
Дайк резко затормозил, прижимая машину к кромке тротуара.
— Ты посиди, я сейчас. Винишка возьму, ладно?
Она улыбнулась, кивнула:
— Давай быстренько, ребята, небось, уже собрались.
— Я мигом! — Дайк бегом пересек тротуар, щурясь от празднично яркого света, вбежал в магазин. Встречные весело расступались перед его стремительной могучей фигурой в буйном разлете усыпанной искрами дождя шевелюры. Дайк вихрем проскочил вдоль прилавков. Ага! «Твиши» и «Галактическое». Прекрасно!
Черт возьми! Дайк в жизни никогда не пел. Голосом Бог не обидел, но вот слухом! Ребята шутили, что ему на ухо совершил посадку аварийный бот. Но сейчас Дайка так и подмывало запеть.
Во-первых, он вернулся. Он не видел ее почти полгода и вернулся! И даже в разлуке каждое утро, как и два с лишним года — Господи, уже почти три года, как один день! — он просыпался с ощущением непреходящего счастья. Она была далеко, но она была рядом, вот тут — в его снова неутомимом, как некогда, сердце.
И вот он вернулся, оторвавшись от ребят из экспедиции, поймал трансмобиль, и едва закурился дождливый рассвет, был в Городе. Как во сне, бегом взлетел — лифт надо было ждать! — на знакомый девятый этаж, осторожно открыл дверь своим ключом.
Жена еще спала, уютно свернувшись в предутреннем сне. Жена! За два года семейной жизни он так и не смог привыкнуть к этому. Эта тоненькая красавица-девчонка — его жена!
Он стоял и смотрел на ее пухлые от сна губы, черненые ресницами веки, щеки в локонах заспанных волос. Стоял и медлил, а она шевельнулась под его взглядом, повернулась было на другой бок и вдруг открыла глаза, огромные, как солнце.
— Ты?!
А он уже подхватил ее, теплую, в одной коротенькой рубашке, поднял, прижал к себе и закружил по комнате.
— Приехал! Не сообщил! — он смеялась на его руках тихим счастливым смехом.
Жена! С ума можно сойти.
Потом, когда они устали от любви, она вдруг обняла его могучую шею, прижалась:
— Не пущу тебя больше! Слышишь? С тобой поеду. Так и скажи шефу. Не хочу больше без тебя.
А вечером они решили нагрянуть к Джо.
Дайк быстро рассовывал по карманам бутылки. Вот черт, сумку забыл! А-а, и так сойдет.
Кто-то подошел сбоку, встал рядом, рассматривая витрины. Зажав в ладонях последнюю пару «Галактического», Дайк коротко глянул на соседа, а ноги уже несли его к выходу. Она ждет его в машине, они едут к Джо — фантастика!
И все же у самых дверей оглянулся, весело присвистнул:
— Во дает! Прямо в комбинезоне!
Высокий мужчина выбирал вино на стойке. Он стоял спиной к Дайку, вокруг толпился народ, и Дайк рассмотрел только тронутую сединой короткую стрижку, широкие плечи, обтянутые неопределенной расцветки комбинезоном.
Что-то кольнуло в сердце. Вот этот жест, которым мужчина поднял бутылку, рассматривая на свет. Ерунда!
Дайк повернулся к дверям и уже краем глаза зацепил подошедшую к мужчине высокую девушку в таком же вылинявшем комбинезоне: вольная посадка головы, пышный хвост смоляных волос.
— Мода у них такая, что ли? — снова удивился Дайк.
Ныряя под дождь, он втянул голову в плечи, и еще раз, помимо воли, оглянулся. Но толпа уже заслонила девушку и седого мужчину.
— Ух! — Дайк со звоном втиснулся в трансмобиль, выложил бутылки на заднее сиденье, обнял жену, поцеловал в губы: — Соскучился!
— Ты с ума сошел! — она радостно задохнулась. — Посреди города… А бутылок-то набрал!
— «Галактическое»! — Дайк невозмутимо подмигнул. — Сто лет не пробовал. А что — имеем право!
