— Ты думаешь? — с надеждой спросил я.
— Если бы кто-то стрелял, уже поднялся бы переполох. — Сергей Борисович открыл дверцу. — Посиди в машине. Я поднимусь один.
— Почему один? — вскинулся я. — Пойдём вместе.
— Нет, — отрубил он. — Если Виктор всё-таки там, вы там поднимите визг, а он перепугается и спустит курок. А учить тебя нет времени. Сиди. Если он там и у нас что-то не заладится, я запущу в окно чем-нибудь тяжёлым. Тогда уж беги со всех ног.
— А если все пойдет нормально?
— Тогда Ирина сама к тебе выйдет. Ей не следует оставаться в квартире. А я подожду Виктора. Мне нужно будет пообщаться с ним по-мужски. С глазу на глаз.
Мафиозо выбрался из машины и быстро зашагал к подъезду. Вот он скрылся в полумраке, а я остался сидеть в салоне, наклонившись к лобовому стеклу и наблюдая за окнами.
Секунды тянулись, как мёд, капающий со стола. Вот вроде бы движение в окне кухни? Или мне это кажется? Чёрт! Я открыл дверцу, чтобы лучше слышать звуки улицы. Тихо. Снова какое-то движение на кухне?
В этот момент с улицы во двор свернул новенький „Вольво“. И за рулём сидел тот самый парень, которого я видел на записи. Его увозили „взломщики“ из взорванной квартиры. Виктор Константинович Трофимов. Иномарка пронеслась по двору, остановилась, завизжав тормозами, ткнулась передком в голый куст сирени.
Виктор выбрался из салона, захлопнул дверь и побежал к подъезду. На бегу он сунул руку в карман плаща. Черт побери! Я ни на секунду не усомнился в том, что там. Конечно, оружие. Только этого нам не хватало! Я нажал на клаксон. Громкий гудок прокатился над двором, но к окну так никто и не подошел. Почему? Дьявол! Я нажал на клаксон еще раз. Очевидно, резкий звук достиг слуха Виктора. Он посмотрел на „БМВ“ через стекло и поспешил дальше. А вот Сергей Борисович не выглянул. И вдруг я всё понял…
С чего я взял, что заказчик именно Виктор? Потому что с ним связан Олялин? Но, судя по рассказам мафиозо, он тоже неплохо знал Олялина. И почему бы не допустить, что не Виктор приехал устранять последнего свидетеля, а…
Дьявол! Я выскочил из машины и помчался к подъезду, проклиная себя за тупость. Почему я не настоял на своем? Надо было идти вместе с мафиозо! То-то он уговаривал меня остаться. Зачем ему свидетели? Наверняка именно он устроил так, что Виктор приехал к Ирине. Каким образом мафиозо это сделал — ума не приложу, но сделал! Сначала Ирина — она наиболее опасный свидетель. Затем Виктор и, наконец, я. Я ведь для него — ничто. Кролик!
— Виктор! Виктор!!! — Я влетел в сырость подъезда, помчался наверх.
Тремя этажами выше хлопнула дверь, а через несколько секунд, — я не мог ошибиться, — грохнул выстрел. Затем еще один. И еще.
Я бежал, перепрыгивая через две ступеньки, и молился только об одном: успеть! успеть! Номера квартир: 30… 32… 34… Дверь тридцать шестой была заперта. Слава Богу, что она не железная. Железную бы мне ни за что не выбить. Я разбежался и ударил в створку плечом. Косяк треснул вдоль. От него откололась длинная щепка. Но дверь осталась на месте. Ещё разбег и удар. У меня в плече что-то хрустнуло, резкая боль прострелила грудь. Наверное, ключица. Другим плечом. Створка распахнулась, и я вошёл в квартиру…»
Иван, зажимая ноющее плечо здоровой рукой, вошёл в квартиру. В маленькой прихожей гулял сквозняк. Узенький короткий коридорчик сворачивал к кухне. Иван сделал шаг вперед, в комнату, и тут же увидел Ирину. Она лежала на полу ничком. Одна рука поднята вверх и согнута в локте, словно прикрывая голову. На медно-рыжих волосах повисли крохотные капельки крови. Очевидно, Ирина слышала звук подъехавшей машины, выглянула в окно и увидела нас. Собралась выйти, надела плащ… Теперь плащ был залит красным, а в самом центре пятна чернела рваная пулевая дыра.
Сам мафиозо лежал у стены в позе эмбриона, поджав колени к груди. На спине его огромное, в кулак величиной, пулевое отверстие.
В комнате слишком много крови. Слишком. Ивану даже показалось странным, что её столько. Но это восприятие было восприятием оглохшего и ослепшего человека.
Иван медленно прошел вперед и опустился на колени. Протянув руку, коснулся пальцами рыжих прядей и вдруг понял, что они пропитаны кровью до самых корней. Выстрел в затылок. Как в случае с Олялиным. Стрелял, без сомнения, один и тот же человек.
— Она была красивой, — прозвучал чей-то голос.
— Ветер, врываясь через открытое окно, раздувал бордовые занавески, и из-за них Иван не сразу заметил Виктора. Тот стоял у окна и смотрел на улицу.
— Она была красивой. Даже сейчас, — повторил Виктор и обернулся. В руке он держал пистолет. «Беретту-93». Это был пистолет Сергея Борисовича. — Ты опоздал, — медленно добавил Виктор. — Какое ты имел право опаздывать? Молчишь? — Он несколько секунд смотрел на Ивана, затем спросил: — Скажи, тебе приходилось убивать раньше?
Иван промолчал. Он положил ладонь на окровавленные волосы и провел по ним пальцами. Виктор проследил взглядом за движением руки.
— Так ты убивал когда-нибудь?
— Я? Нет. — Иван покачал головой. — И ни разу об этом не пожалел.
— Я тоже. — Виктор улыбнулся бледно и вымученно. — Мне всегда казалось, что это, должно быть, очень трудно — спустить курок, когда смотришь человеку в глаза. А выяснилось, что очень и очень просто. Гораздо проще, чем думаешь. Важно только знать, ради чего ты это делаешь.
— Ты знаешь?
— Мне так казалось… Хотя какое это имеет значение сейчас? Я не хочу тебя убивать, но у меня теперь нет другого выхода.
Ствол «беретты» описал в воздухе плавную дугу и тупо уставился Ивану в грудь. Тот посмотрел в глаза убийцы и не увидел в них ничего, кроме безумия. Горящего жёлтым огнём, четко различимого безумия. Иван услышал, как щелкнул взводимый курок.
— Соседи услышат выстрел, — сказал он, лихорадочно отыскивая ту единственную фразу, которая способна тронуть искалеченный разум умалишенного. — Прибегут люди. Тебя схватят.
Виктор усмехнулся тускло, но глаза его запылали еще ярче. Сумасшествие, живущее в них, полыхало пожаром, разрастаясь с каждой секундой все сильнее.
— Пусть, — ответил он. — Мне всё равно.
— Постой, — сипло выдохнул Иван. — Подожди…
— Не надо слов.
Виктор потянул спусковой крючок, и в этот момент Иван кинулся на него, попытался вцепиться в руку. Громыхнул выстрел. Гильза, перевернувшись в воздухе, ударилась о стену и, отскочив, упала на ковер рядом с телом Сергея Борисовича.
Иван ощутил, как жар опалил лицо. Жуткой силы удар откинул его на середину комнаты. Пол вдруг пошатнулся и поплыл из-под ног. Он попытался удержать равновесие, но кто-то невидимый гнул его вниз, заставляя лечь. Наверное, так и надо поступить. Лечь и немного полежать.
Иван попытался опереться об пол, но рука подломилась, и он упал, перевернулся на грудь и затих. Глаза его еще были открыты и ресницы едва заметно подрагивали. Однако сознание уже меркло. Наступал холодный вечер. Последнее, что он расслышал сквозь сгущающийся мрак, — человеческие шаги. Какие-то люди вбегали в квартиру. Их топот отдавался в голове тупой гулкой болью.
«Не надо, — захотелось сказать ему. — Не надо шуметь. Тут так тихо. Перестаньте».
Иван даже разлепил губы, но так и не смог произнести ни слова. Дальше уже не было ничего. Только темнота.
Глава 24
