перед коридорной.
Шустрик подобрал ребят Киноактера у метро «Краснопресненская». Их оказалось семеро. Компанейские парни, общительные, но с легким налетом пренебрежительности, свойственной «профи». Они умели отнимать жизни, и эта «работа» не вызывала у них нравственных мучений. В плане убийства все семеро были на голову выше простых обывателей. Это давало им внутреннее право смотреть на рядовых граждан немного свысока. Приехали на двух машинах. Стояли поодаль, болтали. Рыхлый подошел к компании, остановился, поглядывая из-под бровей, позвал, ни к кому конкретно не обращаясь:
— Александр!
Один из парней обернулся, шагнул навстречу, но руки не протянул:
— Ты Шустрик?
— Для кого Шустрик, а для кого и Геннадий Ефимыч.
— Ну хорошо, Геннадий Ефимыч. Бабки с тобой?
— А ты работу сделал, что о бабках спрашиваешь?
Александр усмехнулся, прищурился:
— Деловой, да?
— Вроде тебя. — Рыхлому они не понравились. Слишком молоды, а значит — беспринципны. Он не любил беспринципных. — Так мы едем? Или ты целый день намерен болтать?
— Ладно, — согласился Александр, решив что-то для себя. — Показывай дорогу.
Вся компания расселась по машинам.
Андрей и Павел выбрались из служебной машины у площади Маяковского, остановились на пересечении Садового кольца и Тверской. Андрей, прищурившись, посмотрел на стены домов, спросил:
— Далеко?
— Нет. Всего квартал.
— В какую сторону?
— Налево. — Они зашагали к Белорусскому вокзалу. — Во-он, видишь на той стороне дом? Восьмиэтажка, вокруг окон копоть.
— Вижу, — ответил Андрей. — Сильно рвануло?
— Нормально. В квартире всегда сильно получается. Хорошо ещё, дом «сталинский». В современном, блочном, весь подъезд бы просел. А тут всего две квартиры.
Они перешли Тверскую по подземному переходу в двадцати метрах от нужного двора. У арки стоял милицейский пост. Два сержанта, видать, только что окончивших школу милиции.
— Привет, коллеги, — поздоровался Павел, демонстрируя удостоверение.
Сержанты уставились на него.
— Здравия желаю, товарищ старший лейтенант, — буркнул один.
— Как служба?
— А-а-а! — Один из постовых безнадежно махнул рукой.
— Что так?
Говоря, Павел разглядывал интересующие его окна. Ни одного стекла. Остаток обгоревшей занавески колышет ветер. Тряпки какие-то на деревьях болтаются.
— Фээсбэшники забодали уже, — с готовностью посетовал сержант. — Мотаются туда-сюда всё время.
— Пройти можно? — Андрей показал свои «корочки», кивнул в сторону подъезда.
— Да пройти-то можно. — Постовые почему-то переглянулись. — До подъезда.
— Почему до подъезда?
— А там «костюмы» дежурят. Дальше первого этажа никого без паспорта с пропиской не пускают.
— Вон что! — Павел вытянул губы трубочкой, покрутил ими вправо-влево, хмыкнул. — А в чем дело, не сказали?
— Не. Приехал какой-то полковник из управления, — поделился постовой, — сказал, что имеется распоряжение министра. Дело передается в ведение «конторы».
— Интере-есно, интересно. Вы давно здесь стоите?
— Со вчера. В девять сменят.
— Скорей бы, — вздохнул второй. — Опухли уже.
— А кто первым на место происшествия вчера прибыл, не в курсе случайно?
— Почему не в курсе? В курсе. Сначала наряд ППС приехал, потом ребята из отделения примчались. «Скорые», «пожарки», саперы. А уж минут через двадцать только спецы из Антитеррористического центра подкатили. Ну тут и началось. Опера «конторские», чины всякие. Наших сразу в оцепление поставили и больше в квартиру, — ну ту, где взрыв был, — не пускали.
— А пистолет на лестнице кто нашел?
— Наши нашли, из патруля. И сразу отправили на экспертизу.
— Говорили вроде бы, что это саперы расстарались?
— Ну да, — вдруг зло оскалился один из сержантов, — они скажут. Их послушать, так выйдет, что только «костюмы» да саперы работали, а наши хреном груши околачивали.
— А больше ничего не находили? Вещдоки какие-нибудь, оружие?
— Бумажки еще какие-то нашли, — озадачился сержант.
— Что за бумажки?
— Кто их знает. То ли акции, то ли облигации какие. «Мавродики» или ещё чего. Мы не в курсе, не видели. Да вы, товарищ старший лейтенант, с ребятами из ППС поговорите. Они точно скажут.
Павел записал в блокноте номер машины и фамилии патрульных, первыми прибывших на место происшествия, поблагодарил постовых, прежде чем уйти, еще раз кивнул в сторону подъезда:
— Так что, не войти?
— Не войти, — ответил сержант.
— Ну ладно. Спасибо за информацию.
— Не за что, — ответили постовые хором.
Андрей и Павел уже отошли от дома метров на тридцать, когда их догнал парень в строгом костюме. По виду — типичный «конторский» служащий. Впечатление не было ошибочным. Согласно служебному удостоверению, парень гордо носил звание капитана Федеральной службы безопасности. Вкупе со звучной фамилией Иванов звание производило впечатление.
— Предъявите ваши документы, граждане, — потребовал «капитан Иванов».
— А волшебное слово? — игриво поинтересовался Павел.
Иванов оглянулся через плечо, прошипел, понижая голос:
— Я те, блин, щас устрою волшебное слово. Документы, быстро, кому сказали?
— Знаешь, капитан, не был бы ты при исполнении… — душевно начал Павел, но Андрей предостерегающе поднял руку.
Он заметил в глазах капитана недобрый огонек. Да и движение руки к лацкану тщательно отутюженного пиджака от него не укрылось.
— Спокойно, капитан. Спокойно. Паша, покажи ему «корочки».
— Ты тоже, — с откровенным вызовом сказал капитан.
— Среди «костюмов» вежливость больше не пользуется популярностью, да?
Павел продолжал улыбаться, но уже без тени веселья. Достав документы, он продемонстрировал их фээсбэшнику. Тот переписал место работы, фамилии, звания и только после этого вернул «корочки» владельцам.
— Цель визита?
— А мы к вам, собственно, не собирались, — серьёзно ответил Павел.
— Зачем приходили, о чем расспрашивали постовых? — с ледяной ненавистью повторил капитан.
— Послушайте… — начал Андрей, но тот перебил:
— Сейчас говорю я, капитан. Зачем приходили на место происшествия? О чем расспрашивали
