— Чего ты хочешь?
Тонколицый вслушивался в голос и пытался представить себе говорящего, ловил нюансы интонации, манеру произношения отдельных звуков и сочетаний, тембр.
— Поскольку ты первым нарушил наше соглашение, мы оставляем за собой право изменить условия.
— Что ты имеешь в виду?
— Сумму гонорара. Тебе придётся заплатить штраф.
— Разумно. И каков же размер штрафа?
— Вдвойне.
— Двадцать миллионов долларов? — Заказчик хмыкнул, подумал секунду, спросил: — А вы не боитесь?
— Чего?
— За такие деньги я могу нанять целую армию надёжных ребят.
— Одних ты уже нанял. И где они теперь?
— Вы устранили всех?
— Почти всех. Один еще жив. К тому же нужные тебе акции до сих пор у нас.
— Вы не сможете их сбыть.
— Верно, но мы можем их сжечь. Или пропустить через измельчитель бумаг. Восемьдесят миллионов долларов — слишком большая сумма, чтобы рисковать.
— Разумно. Когда вы хотите получить деньги?
— Чем быстрее, тем лучше.
— Надеюсь, вы понимаете, чтобы собрать двадцать миллионов наличными, понадобится время.
— Сколько?
— Минимум день.
— Устраивает.
— Предлагаю следующую схему обмена. Вы абонируете пару ячеек в автоматической камере хранения на Курском вокзале. В одну из них кладете акции. Скажем, две сотни. Я проверяю, все ли с ними в порядке, и, если да, кладу в названные вами ячейки требуемую сумму.
— Мы дадим даже больше, чем ты просишь. Получишь четверть акций от общего количества. Проверяй сколько душе угодно. Но учти, если ты не положишь деньги или купюры окажутся фальшивыми, распрощаешься с остальной частью акций. Заметим кого-нибудь из твоих псов рядом — уберем их, а потом отыщем тебя. Не за тем, чтобы отдать бумаги, конечно. Так что не советую наступать на одни и те же грабли дважды.
— Разумеется. Вы проверите деньги и положите в ячейки остальные акции. Я перезвоню по этому же номеру через три часа. Вы сообщите мне номера ячеек и коды. Устраивает?
— Вполне. Только учти, никаких фокусов с прослушиванием и тому подобными штучками. У тебя в запасе один десятисекундный звонок. Потом мы выбросим трубку, и ты о нас больше не услышишь.
— Отлично. Надеюсь, я по-прежнему могу вам доверять?
— Если с деньгами все будет в порядке — безусловно. Мы не удрали с акциями и десятью миллионами долларов в кармане, а дождались твоего звонка. По-моему, этого вполне достаточно.
— Разумно. Хорошо. Через три часа я перезвоню.
— Кстати, что нам делать с посредником? Не таскать же с собой такую обузу?
— На ваше усмотрение.
— Понятно.
Тонколицый поднял автомат и нажал на спуск. Крик посредника отозвался в трубке. Заказчик усмехнулся.
— А вы крепкие ребята, верно?
— Ты еще сомневаешься?
— Уже нет.
Запищали короткие гудки. Тонколицый спрятал трубку в карман и повернулся к бледному как сама смерть посреднику, над головой которого в стене темнела чёрная пулевая дыра, сказал:
— С тобой вопрос решённый. Собирай манатки и уматывай. Попадёшься нам на глаза — убьем. Попадёшься на глаза заказчику — убьёт он. Всё. Ясно?
— Я все понял. Не беспокойтесь.
— А кто тебе сказал, что мы беспокоимся?
Тонколицый, Молчаливый и Киноактер поднялись.
— Бесплатный совет, отец, — ухмыльнулся последний. — Перетащи труп в соседнюю комнату, сдай ключи и беги со всех ног. Эти игры — не для таких, как ты.
Они вышли из номера. Посредник откинулся в кресле, закрыл лицо руками и заплакал.
Андрей и Павел вошли в местное отделение милиции. Всё как обычно. Гомон в коридоре, кто-то приходит, кто-то уходит. Бубнит что-то рация, на столе у дежурного трещит телефон. В клетке напротив окна человек десять кавказцев, среди которых молодая женщина. Стоят у решётки, смотрят на вошедших. Может, за ними кто. Свои не бросят.
По предбаннику медленно прохаживается белобрысый парень в «бронике» с «АКМС» в руках. Скучно ему. И то сказать, четыре шага от двери до «дежурки» да три от «дежурки» до «обезьянника» — вот и все его «царство».
— Вы по какому вопросу? — заметив посетителей, шагнул навстречу парень.
— По служебному. — Те предъявили удостоверения. — Насчет вчерашнего взрыва.
— Володь, тут насчет взрыва интересуются, — крикнул парень дежурному и мотнул головой: — Вон! К нему обратитесь.
— Кто интересуется? — выглянул в окошко расхристанный лейтенант.
Запарился. Галстук съехал набок, китель расстегнут.
— Мы интересуемся. — Андрей толкнул дверь «дежурной части», держа раскрытое удостоверение в руке.
— Здравь, товарищ капитан, — изучив «корочки», поприветствовал коллегу дежурный.
— Слушай-ка, лейтенант, вчера после взрыва ваш экипаж первым прибыл на место происшествия?
— Вчера-то? Наш. Мухинский. А что?
— Этот Мухин, он здесь еще? Или уже ушел?
— Здесь, — вздохнул лейтенант. — Теперь разве уйдёшь? Неделю будем торчать, пока всё успокоится.
— Я могу с ним поговорить?
— Пожалуйста. — Лейтенант взгромоздился животом на стол, позвал белобрысого: — Вить! Ви-ить!
— Ау! — откликнулся тот. — Чаво?
— Мухина найди!
— А где он?
— Да в восемнадцатой, по-моему. У Свиридова.
— Щас позову.
Белобрысый потопал по узенькой лестнице на втог рой этаж.
— А что, товарищ капитан, — полюбопытствовал лейтенант, — разве это дело не передали в ФСБ? Я вроде бы слышал, что передали.
— Правильно слышал. Передали.
— А чего ж вы тогда… это… — Дежурный улыбнулся смущённо.
— Так ведь, лейтенант, у «конторы» свои дела, а у нас — свои, — уклончиво ответил Андрей. — Волка ноги кормят.
— Понятно, — улыбнулся тот, хотя на самом деле ничего ему понятно не было.
Разговор исчерпал себя. Андрей терпеливо ждал, поглядывая на лестницу. Наконец вернулся
