совсем другое: 'Гитлер, увлеченный своими победами 1939–1940 годов, был абсолютно уверен в удаче и сумел убедить и себя и других, что покончит с этой «призрачной» восточной опасностью так же быстро, как и с западной'. ('Итоги Второй мировой войны', стр. 117).
Но и это еще не все! Типпельскирх, Гудериан, Гот, Манштейн, Мантейфель и многие другие писали свои труды уже после войны. Но Гитлер наговаривал свои 'застольные беседы' в режиме, как это сейчас модно говорить, 'реального времени'. И в этом же 'реальном времени' делали записи в своих дневниках Франц Гальдер, Йозеф Геббельс и Альфред Розенберг. И там — в дневниках и беседах — все то же самое: твердая уверенность Гитлера, что только года через два (или больше) Советский Союз наберется ужасных сил и станет опасным для «миролюбивого» Гитлера, строителя третьего рейха и 'нового порядка'.
4.
Но были герои! — пишет Суворов. 'После разгрома Германии Сталин объявил, что Советский Союз — невинная жертва, что никакой агрессии против Германии не замышлялось. Возразили трое: один германский министр, один фельдмаршал и один генерал. И были повешены'. (Суворов, «Самоубийство», глава 'Нюрнбергский выбор').
Трое «героев» — это министр иностранных дел Риббентроп, фельдмаршал Кейтель и генерал Йодль. Про Йодля, каюсь, подробностей не знаю. Знаю, что вдова генерала добилась пару лет назад реабилитации покойного супруга в немецком суде низшей инстанции. Вскоре после этого мне довелось побывать в Нюрнберге. И зашел я, естественно, в здание суда. Там и сейчас земельный суд. Только в вестибюле на втором этаже — несколько стендов, посвященных знаменитому процессу. И я попенял сопровождавшему судейскому работнику из службы по связям с прессой — как же так? Бедная вдова Йодля добилась реабилитации супруга, а на стенде об этом ни словечка. Осужден, казнен, и все. И сказал мне судейский — не будет никогда никакой реабилитации генерал-полковнику Йодлю, уж больно много очень гнусных бумаг он своей собственной рукой наподписывал.
А теперь об оставшихся «героях» — Риббентропе с Кейтелем. На следствии они повторяли измышления Гитлера с Геббельсом 'и примкнувшего к ним' Суворова: война против Советского Союза была вынужденная, превентивная, ради спасения Германии от неизбежной советской агрессии. Сам бы Суворов в таком случае написал просто — на суде Кейтель и Риббентроп врали, надеясь спасти свою шкуру. Но я так говорить не буду. Потому что в ожидании казни оба оставили предсмертные записки. Кейтеля я уже цитировал — он написал то же самое, что и Гальдер, Гудериан и Манштейн. Но ведь и Риббентроп писал о том же: 'Я со всей серьезностью заявил фюреру, что, по моему убеждению, ожидать нападения со стороны Сталина нельзя. Я предостерегал фюрера от каких-либо превентивных действий против России… Фюрер вновь высказал подозрение насчет возможности еврейского влияния на Сталина в Москве и, несмотря на все мои возражения, выражал решимость принять хотя бы военные меры предосторожности'. (Иоахим фон Риббентроп, 'Мемуары нацистского дипломата', стр. 232–233). Кстати и о Японии. Риббентроп пишет: 'Летом 1941 г. я пытался склонить Японию к вступлению в войну против России… Фюрер отверг это мое мнение… Он заявил мне, что надеется справиться с Россией один и что было бы лучше, если Япония атакует британские владения'. (Там же, стр. 250–251). То есть 'Ах, оставьте, Риббентроп! Не верьте пропаганде доктора Геббельса. Нет никакой 'русской угрозы'. Зачем делиться с японцами лаврами? За пару недель сами справимся'.
А еще оказывается, что ту самую аналитическую записку, о которой писал в мемуарах Кейтель, они с Риббентропом вместе готовили. Они об этом оба пишут, как изо всех сил отговаривали Гитлера воевать с СССР, пытались доказать, что не такой Советский Союз слабый, как думает 'великий фюрер'! Гитлер им не поверил. Он их отчитал и напал на СССР. Кто же мог ожидать, что сопротивление Красной Армии окажется 'неожиданно сильным'?!
22 июня 1941 года Гитлер, действительно, обратился к германскому народу и объявил, что война против Советского Союза вынужденная, превентивная, ради спасения Германии от неизбежной советской агрессии. Правда, по свидетельству Варлимонта, еще в июле Гитлер заявил казненному 'за правду' Йодлю, что решил 'раз и навсегда' избавить мир от большевизма. И даже пояснил, почему собирается начать приготовления прямо сейчас: 'Фюрер боится, что после победы над Англией настроение германского народа не позволит ему начать войну с Россией'. (Лен Дейтон, 'Вторая мировая: ошибки, промахи, потери', стр. 490–491).
А 21 июня, то есть накануне своего обращения к немецкому народу, Гитлер направил письмо своему другу — итальянскому дуче Бенито Муссолини. В письме Гитлер был гораздо откровенней. Начал он с того, что 'дальнейшее выжидание приведет самое позднее в этом или в следующем году к гибельным, последствиям'. Еще Гитлер писал о том, что Англия, как всегда, уже практически 'проиграла эту войну' и надеется только на СССР и США. Но он, Гитлер, собирается разгромить Англию на ее собственных островах и обязательно сделает это, 'если, не говоря о всех прочих предпосылках, буду по меньшей мере застрахован от внезапного нападения с Востока или даже от угрозы такого нападения'. ('СССР — ГЕРМАНИЯ 1939–1941'. Документы и материалы, т. 2, стр. 170–173). Так что на Советский Союз Гитлер решил напасть на всякий случай — просто подстраховаться.
Заключение
1.
С «концепциями» Резуна-Суворова спорили много. После «Ледокола» каждая его очередная книжка чуть не наполовину состоит из ответов на замечания оппонентов. Как отвечает Суворов, я уже показал в главе про «особенности» суворовского метода на примере того, сколько вранья умудрился накрутить Суворов вокруг одной только цитаты из 'Мифа «Ледокола» Габриэля Городецкого.
Мне кажется, что главная ошибка всех, кто вступал в дискуссию с господином Владимиром Резуном, заключается в том, что они до сих пор пытаются спорить с ним, как с ученым, как с историком, в конце концов, просто как с порядочным человеком. А Резун-Суворов не является ни первым, ни вторым, ни, особенно, третьим. Ему не надо рассказывать, что в тридцатых-сороковых годах прошлого века происходило в СССР, в Европе и в мире. Он и сам прекрасно это знает. Когда я работал над этой книжкой, то просто поражался — у Суворова ссылки на многих из авторов, которых читал и я. Он штудировал и мемуары Манштейна и Риббентропа, и дневники Геббельса и Гальдера, и 'Застольные беседы' Гитлера. Суворов любит цитировать Базила Лиддел Гарта. Поверьте, его не в чем убеждать, он и так все знает. Об этом свидетельствует все построение его книг — он все время обещает доказать одни вещи, а рассказывает совершенно о других. Суворов навязывает своим оппонентам совершенно бессмысленную дискуссию по своим правилам. Он гордо заявляет: 'Я разработал для себя систему и готов перед телевизионной камерой, перед миллионами зрителей отвечать на вопросы типа: ну-ка, кто был правее 3-го стрелкового батальона 142-го стрелкового полка 5-й Витебской Краснознаменной имени Чехословацкого пролетариата стрелковой дивизии 16-го стрелкового корпуса 11-й армии? Немного подумав, постараюсь ответить: правее был 3-й стрелковый батальон 328-го стрелкового полка 48-й имени Калинина стрелковой дивизии 11-го стрелкового корпуса 8-й армии'. (Суворов, 'Последняя республика', глава 'Про 38-тонные танки'). Я охотно верю, что Владимир-Виктор Резун-Суворов знает ответы и на куда более заковыристые вопросы. Однако расположение 'Витебской Краснознаменной имени Чехословацкого пролетариата стрелковой дивизии' НЕ ИМЕЕТ АБСОЛЮТНО НИКАКОГО ОТНОШЕНИЯ к тому, что он обещает доказать, — к тому, что Сталин бредил идеями 'мировой революции' и развязал Вторую мировую войну; к тому, что Сталин «подарил» Гитлеру Германию, а потом всю Европу; к тому, что Советский Союз собирался завоевать весь Евроазиатский континент и ко всем остальным суворовским измышлениям. Во всех своих книгах он реально, а не на словах доказывает один и тот же факт: правительство Советского Союза, в отличие от польского, британского и французского, сознавало всю опасность надвигающейся войны и готовилось к ней. Для этого 'великого открытия' вовсе не надо было сочинять почти полдюжины «сенсационных» книг. Это «открытие» автоматически вытекает из результатов страшной войны. Потому что, если бы Советский Союз к ней не готовился, то проиграл бы — как Польша и как Франция. А наш народ сумел выстоять после страшных поражений первых месяцев и — победить. И вот Суворов начинает свою 'ледокольную эпопею' с того, что гордо заявляет: 'Я замахнулся на самое святое, что есть у нашего народа, я замахнулся на единственную святыню, которая у народа
