Не имея возможности ответить на это замечание, не признавшись в своей вине, он сказал:
— Она никогда не сможет быть ни в чем уверена, пока не обретет возможности снова ходить. В Швейцарии есть клиника, в которой ей, возможно, смогут помочь, но она не хочет, чтобы я отвез ее туда.
— Я могу понять, почему. Было бы тяжело поехать туда, питая надежду, и узнать, что тамошние доктора бессильны.
— Диана немного чувствует ноги, Рэйни, есть шанс, что она сможет ходить опять. Иначе доктора перестали бы рекомендовать продолжение консультаций и осмотров. — Отчетливо понимая, что рискует, он добавил:
— Сегодня утром, когда мы с Кэтрин плавали в океане, мне в голову пришла одна идея, как изменить мнение Дианы. Вы только что укрепили меня в этой мысли, сказав об угрозе.
Рэйни подняла голову.
— Вместо того, чтобы отказываться от своей карьеры ради брата, который даже не знает о ваших планах, не хотели бы вы помочь Диане освободиться от этого проклятого инвалидного кресла?
У нее на лице появилось ошеломленное выражение.
— Если бы я считала, что могу чем-то помочь, я бы, безусловно, сделала это, но я не могу представить, как.
— Рэйни Беннетт… я ловлю вас на слове. Прошлым вечером вы сказали, что отдали бы все, чтобы работать со мной вместе.
Она покачала головой.
— Меня просто занесло, вы знаете это.
— Вы сказали это убежденно, Рэйни. Поэтому я предлагаю вам переехать в «Крегс-Хэд» и найти более широкое применение своему таланту, делая для меня схемы. От этого соглашения мы оба будем в финансовом выигрыше. До встречи с вами я не доверял это дело никому. С вашей помощью я смогу двигаться дальше, не опасаясь отстать с технической точки зрения. Мой бизнес вынуждает меня осваивать новые рынки, опережая конкурентов.
Будем надеяться, что Диану так напугает ваше присутствие в моей жизни, что она согласится поехать в Швейцарию и заново учиться ходить. Хотя бы для того, чтобы сравняться в этом с вами.
— Вы, должно быть, шутите!
— Я никогда не говорю ничего зря. Вы должны знать кое-что о моей невесте. Мало найдется людей, которые отличались бы такой гордостью, как Диана Уилай. Ее физическое состояние угнетает ее, оно мешает ее отношениям с друзьями, мешает ее работе в журнале. Она помогала моей сестре во время последней кампании по выборам в сенат, и у нее даже возникло решение самой заняться политикой. Теперь этот энтузиазм пропал, она уже не тот человек, которым была раньше.
На глаза Рэйни навернулись слезы.
— Все это так трагично.
— Да, — пробормотал Пэйн, — никто не заслуживает таких страданий, через которые она прошла.
Прошлой ночью я почувствовал, как ей больно, потому что она была раньше такой же энергичной и полной жизни, как вы, и многое могла сделать. Если бы я понял, что она сможет стать такой снова, я перевернул бы небо и землю, чтобы способствовать этому.
— Я в этом уверена, — прошептала Рэйни.
— С момента смерти Тревора Кэтрин опекает Диану. Она очень деликатно пытается убедить ее, что в случае с ее братом все было совершенно безнадежно, а в ее случае надежда есть. Но на мою невесту это не действует. Первые признаки борьбы я увидел в ней вчера вечером, когда все были очарованы вами.
— Очарованы мной?
— Кэтрин стала совсем другой в вашем присутствии, и Диана поняла это. При вашем содействии, возможно, Диана так разозлится, что сама попросит меня отвезти ее в Швейцарию. В душе она ревнива, поэтому я думаю, что это сработает. Другой такой соперницы, как вы, я не смог бы найти нигде в мире. — Он помолчал. — Если вы ответите отказом, я уйду, и вы никогда больше обо мне не услышите. Если согласитесь, вы получите удовлетворение оттого, что попытались помочь другому живому существу вернуться к жизни.
Изумлению Рэйни не было предела.
— Я понимаю, что прошу о слишком многом, у меня нет такого права. Я часто делаю то, на что не имею никакого права, но я такой, какой уж есть.
Молчание затягивалось.
Собрав всю свою волю, Пэйн вышел из квартиры. Рэйни стояла, погруженная в мучительные раздумья.
Но, очевидно, они не были столь мучительными, если она не остановила его.
Сраженный этой мыслью, он направился к лестнице.
Мысль о том, что его ждет жизнь, в которой не будет Рэйни, повергла его в такое отчаяние, что он не помнил, как преодолел три марша лестницы и вышел из дома. Мак и Джон стояли поодаль, ожидая, когда Пэйн сядет на заднее сиденье лимузина.
Двери открылись и закрылись.
— Пэйн…
— Что, Энди?
— Мисс Беннетт стоит на тротуаре и делает вам знаки, чтобы вы опустили свое окно.
Услышать, что Рэйни бежала за ним и стоит на улице, было все равно что после свободного падения с головокружительной высоты почувствовать рывок неожиданно раскрывшегося парашюта.
С молниеносной скоростью Пэйн выскочил из машины, стараясь сдержать дыхание.
Мимо сновали десятки людей, но Пэйну казалось, что, кроме них с Рэйни, в мире не существовало никого. Она не могла не встретиться с ним взглядом, как ни старалась.
— Вы бы не стояли здесь, если бы ваш ответ не был согласием. Обсудим все в машине или поднимемся наверх?
Рэйни нервно облизала губы.
— Когда бы вы хотели, чтобы я приступила к работе?
— Прямо сегодня.
— Так скоро…
— Во вторник утром мне необходимо вылететь в Париж, поэтому я хотел бы изучить вместе с вами схемы в этот уикенд и показать, как я работаю.
— Но моя квартира…
— Я помогу собрать вещи, которые вам понадобятся на уикенд. Вы сможете отдать на хранение то, без чего сумеете обойтись, пока будете жить в моем доме.
— Мне необходимо быть здесь, когда курьер приедет за моей последней картиной.
— Это не проблема, я возьму на себя заботу о вашем договоре об аренде.
— Нет… я уже договорилась с управляющим об отсрочке очередного взноса.
Пэйн решил позволить ей сейчас настоять на своем. Он давно уяснил, что, находясь на подступах к главной цели, надо цепляться за любую самую незначительную возможность. Она может ускользнуть.
— Я… мне не нужно помогать собираться. Если вы подождете здесь, я спущусь и не заставлю вас долго ждать.
— Не спешите, я никуда без вас не уеду.
В ожидании ее возвращения Пэйн позвонил племяннице.
— Привет, дядя Пэйн!
— Как дела?
— Отлично!
Пэйн уже давно не слышал, чтобы она говорила с таким энтузиазмом.
— Я пригласила друзей посмотреть рисунки Рэйни, и ребята теперь хотят, чтобы она нарисовала их с их питомцами. Потом они подарят эти рисунки своим родителям на Рождество. Как ты думаешь, она согласится, если они ей заплатят?
Пэйн улыбнулся.
