подошел к Ар-гуриосу.
– Ты возражаешь против того, чтобы сражаться рядом с таким ничтожеством, как я? – спросил он с напряженной улыбкой.
– Для меня это будет честью, царевич Деифоб, – тихо ответил микенец.
– Называй меня Диосом, – попросил юноша с улыбкой. – И пожалуста, постарайся забыть, что я бываю напыщенным глупцом.
– Как и мы все, – успокоил его Аргуриос. Затем он повысил голос, обращаясь к ожидающим воинам.
– Не колите в живот и грудь, – сказал он. – Эти доспехи хорошо сделаны и спасут от любого удара. Цельтесь в горло, бедро или руки.
Геликаон посмотрел во внутренний двор. Микенцы, выстроившись в тесные ряды по восемь человек, маршировали ко дворцу. Подойдя ближе, они перешли на бег. Орлы в дверях отошли вправо и влево. Микенцы замедлили шаг, приблизившись к стене из мертвых фракийцев. Аргуриос поднял копье.
– За царя и за Трою! – взревел он.
И орлы бросились в атаку.
XXXIV Потерянный сад
Андромаха почувствовала, как ее сердце готово вырваться из груди при виде этих храбрых мужчин. Со своего места в галерее она могла видеть, каким неравным был бой. Ей показалось, что пришли сотни тяжело вооруженных микенских воинов и бросились с животной яростью на четыре ряда орлов. Даже при этом микенские силы дрогнули, когда орлы из дверного проема собрались по обе стороны наступающего отряда и ударили с флангов. Теперь лучники на галереи не могли стрелять, боясь попасть в своих. Когда отряд микенцев вошел в мегарон, некоторые лучники постепенно начали выпускать стрелы в воинов, все еще толпившихся в дверях. Несколько стрел попало в огромные щиты, тяжелые шлемы и доспехи захватчиков. Это заставило воинов в центре строя поднять щиты перед этой новой угрозой, и они уменьшили давление на передние ряды. Аргуриос не отступал, экономя силы, его копье разило врага, а меч был, словно неприступная стена. Рядом с ним сражался Геликаон, и Андромаха увидела, как первый микенец пал от его копья. Вскоре стало еще больше мертвых, бой становился все более жестоким. На каждого орла теперь приходилось, по крайней мере, по два микенца. Этого было не достаточно. Натянув лук, она тщательно прицелилась и выпустила черную стрелу, просвистевшую в воздухе и вонзившуюся в щель для глаза сверкающего бронзового шлема. Жертва исчезла под ногами его товарищей.
Битва продолжалась, орлов теснили, словно сгибали лук из человеческой плоти. Андромаха заметила, что и другие лучники продолжали стрелять во врагов, удачно попадая один раз из двадцати. Орлов заставляли отступить, микен-цы пытались их окружить и отрезать отход к лестнице. В центре троянского строя храбро сражались Аргуриос, Гели-каон и Диос, но фланги редели быстрее, чем центр. В любой момент микенцы могли разойтись и окружить воинов. Андромаха увидела опасность.
– Цельтесь во фланги! – закричала она лучникам вокруг.
Огромное количество стрел полетело в левый фланг строя микенцев, они были вынуждены поднять свои щиты и отступить, позволив троянцам выровнять свои ряды. Позади отряда Андромаха разглядела светловолосого Коланоса, который подбадривал своих людей, но держался подальше от опасности. Только сейчас девушка почувствовала, что кто-то тянет ее за оборванный край хитона. Она посмотрела вниз и увидела стоящую там маленькую Кассандру.
– Ты должна идти. Быстро, – сказала девочка. Андромаха попыталась расслышать ее слова сквозь лязг мечей и щитов, крики раненых людей. Наклонившись, она притянула Кассандру к себе.
– Что такое?
– Лаодика! Она умирает!
– Нет, она просто отдыхает, – возразила Андромаха. Девочка покачала головой.
– Ты должна идти, – настаивала она.
Позволив Кассандре взять себя за руку, она последовала за ней в покои царицы. В комнате прибавилось раненых, и она увидела, как Экса помогает нести раненого на широкий стол, где лекарь Зеотос в запачканной кровью одежде пытался спасти ему жизнь.
Кассандра пошла дальше, и Андромаха поспешила туда, где лежала Лаодика. Лицо молодой женщины было неестественно бледным и блестело от пота. Ее губы и веки приобрели синеватый оттенок. Андромаха присела рядом с ней, взяв ее за руку. Пальцы казались толстыми и опухшими, теперь они посинели и изменили цвет.
– Зеотос! – закричала она. Звуки боя снаружи теперь раздавались ближе, и Андромаха почувствовала, что исход битвы уже близок. В эту секунду ее это не волновало. – Зеотос! – снова закричал она.
Старый лекарь подошел к ней. На его лице была написана усталость.
– Что с ней? – воскликнула Андромаха.
Зеотос склонился над Лаодикой, перевернув ее и разрезав маленьким ножом ее платье. Как только обнажилась спина девушки, Андромаха заметила огромную черную гематому от плеча до самого бедра.
– Почему ты не сказали мне, что она была ранена? – спросил Зеотос. – Я думал, что ее просто поцарапали.
– Я считала, что ее можно вылечить, – ответила Андромаха.
– Ну, нет, – сказал лекарь. – Она умирает. Меч или копье, должно быть, задели жизненно важный орган. Лаодика умрет от потери крови.
– Но вы можете что-нибудь сделать?
Зеотос опустил плечи.
– Через несколько секунд я не смогу ничего сделать не для кого. Мы пропали. Она пропала. Мы умрем. – С этими словами он вернулся к раненому на столе.
Пришел Приам. У него в руках был меч. Он посмотрел на свою умирающую дочь.
– Ее смерть будет милостивым освобождением, – сказал он. Затем он посмотрел на Андромаху.
– Когда они придут, не сопротивляйся. Не сражайся. Женщин насиловали и прежде, и они выживали. Живи, Андромаха.
Затем он направился к галерее. Из укромного места позади кушетки появилась маленькая Кассандра.
– Я не хотела, чтобы отец видел меня, – объяснила она. – Он злится на меня.
– Он не злится, малышка.
– Да, злится. – Кассандра схватила девушку за руку, – с тех пор как я сказала ему, что Гектор вернется домой. Но он не будет сердиться, когда увидит его. Гектор скоро будет здесь.
– О, Кассандра. – Андромаха обняла девочку. – Гектор умер.
– Нет! – воскликнула Кассандра, вырвавшись. – Послушай меня. Я тоже думала, что он умер. Но голоса рассказали и показали мне.
– Что они показали тебе?
– Путь через высокие скалы. Опасности и приключения. Внизу длинные реки…
– Помедленней! – попросила Андромаха. – Расскажи мне спокойно с самого начала. Какие скалы?
Кассандра глубоко вздохнула.
– Гектор и его люди попали в ловушку. Это было ночью. Гектор знал, что враг снова придет на рассвете, чтобы убить его, поэтому поменялся доспехами с мертвецом. Затем он и его люди вскарабкались на скалы. Гектор – хороший скалолаз. Мы иногда поднимались…
Подожди со своей историей, – прервала ее девушка. – Что случилось, после того как они поднялись на скалы?
– Им понадобилось много времени, чтобы добраться до большой реки, затем найти лодку, чтобы плыть в море. Много времени. Вот почему не было никаких вестей. Но сегодня он будет здесь. Пожалуйста, поверь мне, Андромаха. Гектор и его воины скоро будут здесь. Он придет.
В этот момент Лаодика вскрикнула и открыла распухшие глаза. Она увидела Андромаху, которая сильнее сжала ее руку и поцеловала в щеку.
– Отдохни, сестра, – прошептала девушка.
– Думаю, я умираю. О, Андромаха! – Потекли слезы, и она заморгала сильнее. – Я не хочу умирать!
– Я сожалею. – Глаза Андромахи затуманились, и она закусила губы.
– Все должно было быть прекрасно. – Лаодика вздохнула. – Мы с Аргуриосом… будем жить во дворце с
