Надин.
– И что дальше?
– Капитан Хьюго сказал, что лучше всего будет, если миссис Ньюберн разузнает про признание Надин.
– Почему?
– Потому что тогда миссис Ньюберн начнет расследование, а после этого капитан Хьюго расскажет о том, что он изъял яд из комнаты Надин, и все прояснится. В противном случае, опасался он, доктор Денэйр спрячет пленку, как конфиденциальную информацию и профессиональную тайну, а этот груз так и останется висеть на совести Надин.
– Возвращаясь к таблеткам: вы совершенно уверены, что различили отчетливый запах цианида? – спросил Мейсон.
– Да. Я отвинтил крышку и понюхал.
– Но вы не знаете, сколько пилюль оставалось в бутылке?
– Нет.
– Давайте начистоту, – сказал Мейсон. – Вы могли оценить их количество?
– Ну, если честно, я просто не думал… я не считал.
Мейсон пристально посмотрел на него и сказал:
– Локк, вы лжете.
Губы Локка дернулись и искривились.
– Давайте, говорите, – нажал Мейсон. – Сколько таблеток было в бутылочке?
– Двадцать одна.
– Уже лучше, – похвалил Мейсон. – Теперь я понимаю, почему вы не желаете разговаривать с полицией.
– Мистер Мейсон, я никогда не скажу об этом полицейским. Я… я буду им врать.
– Это вы так думаете, – усмехнулся Мейсон. – Вы понятия не имеете, с чем вам придется иметь дело. И вы недостаточно хороший лжец, чтобы убедить полицию. Ваш коллега скажет им, скольких таблеток не хватает. И еще он скажет, что вы тоже совершенно точно знали, скольких таблеток недоставало. Полиция ни на минуту не поверит вам, что вы взяли у капитана Хьюго бутылку и не пересчитали ее содержимое. Кстати, капитан Хьюго их пересчитывал?
– Я не знаю.
– Вы его об этом спрашивали?
– Нет.
– Почему?
– Я… я боялся спрашивать.
– Вот именно, – подхватил Мейсон. – В полиции вас моментально расколют. Они выжмут из вас правду. А когда они это сделают, у нас на руках будет прекрасно аргументированное дело, возбужденное против Надин Фарр, обвиняющейся в хладнокровном преднамеренном убийстве. У обвинения будет очень сильное подозрение, что Надин вытащила четыре таблетки из бутылочки, чтобы положить их в шоколад Мошера Хигли. Обвинение будет убеждено, что она положила эти таблетки в шоколад и что Мошер Хигли умер от отравления цианистым калием. А что, кстати, вы сделали с теми таблетками, которые дал вам капитан Хьюго?
– Я поехал на станцию обслуживания, спустил таблетки в унитаз в тамошнем туалете и несколько раз тщательно вымыл бутылку. После чего выбросил ее в корзинку для мусора.
Мейсон обдумал услышанное.
– Послушайте, мистер Мейсон, я им ничего не скажу… я…
– Это вы только подбадриваете себя, – ответил Мейсон. – Вы прекрасно знаете, что, когда они на вас нажмут как следует, вы расколетесь. Вы не умеете врать. Вы слишком честный человек и понятия не имеете о применяемой полицией тактике допросов. Они, повторяю, выжмут из вас всю правду. До последней капельки.
– Понятно, – сказал Локк с отчаянием в голосе. – Так что же мне делать?
Лицо Мейсона было угрюмым.
– Прямо сейчас, – сказал он мрачно, – я могу сказать только одно: будь я проклят, если знаю!
Глава 11
Мейсон вывел машину на шоссе.
– Куда мы едем? – спросил Локк.
– В данную минуту, – ответил Мейсон, – мы выбираем ту дорогу, где движение интенсивнее. Полиция вас разыскивает, возможно, она разыскивает и меня. Полагаю, нам следует вместе попытаться отыскать Надин, прежде чем это сделает полиция. Таким образом, сейчас главная проблема – не дать полицейским отыскать вас до того, как мы найдем какой-то способ справиться с нашими затруднениями.
– Какой тут вообще может быть способ? – спросил Локк.
– Если бы я знал ответ, – возразил Мейсон, – то мы бы сейчас не мотались бесцельно по дорогам. Пока что я могу сказать только одно: если Надин виновна в убийстве, то ей следует приготовиться посмотреть правде в глаза.
– Она невиновна. Мистер Мейсон, я могу совершенно точно сказать вам: она невиновна!
– Откуда вы знаете?
– Потому что я знаю Надин.
– Точнее, вы ей верите, – ответил Мейсон. – И это пока ваш единственный довод. А верите вы ей только потому, что любите ее.
– Но вы сами разве не чувствуете, что она невиновна?
– Сейчас я ни в чем не уверен. Я ведь в нее не влюблен… отнюдь.
– Ладно, не можем же мы вот так кататься всю ночь, – сказал Локк. – Если полиция разыскивает меня, то они… Я вам вот что скажу, мистер Мейсон, мне не надо все им рассказывать. Я могу хранить свои секреты. Я знаю, что могу.
Мейсон промолчал, но его сомнение было достаточно явным.
– Может быть, надо нанять адвоката, чтобы он меня представлял? Чтобы он посоветовал мне, как не отвечать на вопросы, поскольку это может ущемить мои интересы?
Мейсон покачал головой и после секундного раздумья сказал:
– Это только ухудшит положение вещей.
Делла Стрит уже некоторое время со значением смотрела на Мейсона. Наконец она перехватила его взгляд.
– Вы не думаете, – сказала она, – что у Пола Дрейка уже могла появиться какая-нибудь новая информация?
– Это мысль, – согласился Мейсон.
– Он ведь вполне мог уже установить местонахождение персоны, которую мы…
Мейсон кивнул и прервал ее, повернувшись к Джону Локку.
– Послушайте, Джон, – сказал он, – я хочу, чтобы вы были со мной откровенны. Вы ведь знали, что Надин что-то беспокоит?
– Да.
– У вас были какие-нибудь предположения на этот счет?
– Тогда нет.
– А сейчас?
– Теперь я понимаю, что Мошер Хигли велел ей убираться, и… ну, словом, он не хотел, чтобы мы поженились.
– Вы знаете почему?
– Нет, не знаю, – отрезал Локк. – Мистер Мейсон, вы же знаете, о покойниках не принято говорить плохо, но каждый раз, как я об этом подумаю, во мне все закипает.
– Возможно, он считал, что Надин вам не пара?
– Возможно, и наоборот, – ответил Локк. – Я, конечно, не ангел, я человек самый заурядный. Мошер Хигли вел такой уединенный образ жизни, не думаю даже, чтобы он хоть когда-нибудь… ну, у него не было
