– Тссс! – прошипел он в сторону Эле. – Осмелюсь доложить… тсс…
Так он пятился до самой двери.
– Извольте, бумажка на столе, ваше святейшество… Удалиться бы мне по надобности. После пивка, так сказать… Пивко – оно, знаете…
Я мекнул.
– Можно? Благодарю. Пивко – оно того… Тссс!..
Он выполз, как улитка, кланяясь, расшаркиваясь. А пот так и катил по заросшему лицу.
Потом раздался бешеный топот копыт…
Я уж не стану рассказывать, как целых десять минут отхаживал Эле. Причем пока не умылся, дело не сдвинулось ни на шаг.
Между прочим, на одной стороне этой бумажки, которая до сих пор у меня, написано так:
«Я, Железный Зуп, продался его святейшеству Сатане за так. Чего удыстоверяю. Железный Зюб»,
И грязный отпечаток пальца.
Бумажка нам эта ещё пригодилась, как и те пятьдесят флоринов, которые лежали на столе.
КАК ИСПЫТАЛИ МУДРИЛУ
Выспались мы хорошо. Закрыли дверь на засов, укрепили подпорой. Но гостей ночью не было.
Пища здесь тоже нашлась: толстая колбасина, обломок сыра, Утром отправились в путь.
Оказывается, Эле пошла на мельницу посмотреть, чего я там застрял. Тут её и сцапали. А Караколя она с тех пор не видела.
День был пасмурный. Тучи нависли, вот-вот хлынет дождь. Я стал было спрашивать про Розовый остров, на котором она жила, да не много успел узнать. На дороге раздался гомон. Мы спрятались в кустах.
Я только присвистнул, когда увидел, как буры тащат Мудрилу. Командовал Питерс. Я сразу его узнал – такой приземистый, кривоногий.
– Сейчас мы тебя испытаем! – кричал Питерс. – Сейчас! Если ты и вправду не слуга дьявола, то утонешь, как простой человек. А если слуга, то будешь плавать, как щепка. Тогда мы тебя на костер.
Мудрила совсем не боялся.
– Дураки, – говорил он капризным голосом. – Ну и ладно. Я и плавать-то не умею. Только вы меня сразу вынимайте.
Ишь ты! «Вынимайте»! Сначала утони, а потом вынем.
– Ещё чего! – закричал Мудрила. – «Утони»! Я к папе иду, глиняный лоб! Да я вас, всс-сс, под корень! Я вам, дураки, дьявола выгнал… Отдайте осла!
– А как же ты дверь открыл? – спрашивал Питерс. – Небось нечистая сила помогла? А мальчишка куда делся?
– Не твоё дело. То ему скажи да это. Я у тебя, бездельника, не буду дымоход чистить. Так и помрешь с сатаной в доме!
– Ага! Угрожаешь! Сатаной грозишься! Вот я тебя!..
– Молчать! – заорал Мудрила так, что все отшатнулись. – Испепелю! Вверх ногами поставлю! Человек из Кампена научит вас жить! Молчать!
– Ну его, Питерс, – сказал кто-то. – Давай отпустим. Как бы беды не было.
– Испугались! – сказал Мудрила. – Тогда я вас буду испытывать. Всех до одного покидаю в воду!
– Но, но! – сказал Питерс. – Полегче! Видишь, нас сколько?
Мудрила остановился.
– Крестьяне! – сказал он. – Буры! Известна ли вам поговорка: бур всё равно что скотина? Правильная поговорка. А если так, то вы стадо баранов, а я ваш пастух! Поэтому не противьтесь мне, буры!
Буры топтались на месте и удивлялись таким словам. Я думаю, больше всего их сбивало с толку, что Мудрила ничего не боялся.
– Где это видано, чтобы бараны купали в реке пастуха? – спрашивал Мудрила.
– Тоже мне пастух, – бормотал Питерc. – Ещё оскорбляет!
– Отпустим его, Питерс, – говорили остальные. – Пусть уходит.
– Трусишки, – сказал Мудрила. – Не пойду ни за что! Если бараны не хотят купать пастуха, пастух сам искупается.
– Купайся сколько хочешь, – сказали буры. – А мы пойдём.
– Хоть бы палкой его поколотить, – говорил Питерс, вытирая лоб.
– Никуда не пойдете! – закричал Мудрила. – Будете меня топить!
– Не будем, – сказали буры.
– А я говорю – будете!
