– А я говорю тебе, что это башмак кломпенмакера Берендрехта. Какой ты упрямый, адмирал.
– Ну ладно. Деньги у меня там, в фургоне.
– Деньги вперед, адмирал.
Мы стали пробираться к дороге. Вдруг граф Аренландский остановился и заявил:
– Пятнадцать флоринов – и по рукам!
Пятнадцать флоринов! Я уже видел, что рыжий почуял наживу и собирается вытянуть из меня все, что можно. Пока мы дойдём, он заломит и пятьдесят, а это все, что досталось от Железного Зуба. Поэтому я и сказал:
– Хоть ты и граф, а торгуешься, как селедочница.
Рыжий сказал:
– В таком случае я вообще не буду продавать такой замечательный кломп. Ты оскорбил мое дворянское достоинство.
– Не будешь продавать? Да это мой башмак, ты понял? Я просто могу у тебя его взять.
Он отскочил и сказал:
– Попробуй. Видали мы таких адмиралов липовых!
Хоть он был и выше меня на голову, но жидковат. Поэтому когда схватились, то долго никто не брал верх. Потом я ловко зацепил ногой, и мы упали прямо на дорогу. Я приговаривал: «Всех рыжих-конопатых мы били и будем бить!» Он тоже пыхтел и огрызался: «Всех липовых адмиралов мы в луже купали я будем купать!»
Тут слышу, кто-то кричит, как бы издали:
– Держи его, мальчик, держи!
Рыжий Лис стал вырываться и бормотать: «Пусти, пусти, говорю! Возьми свой башмак, пусти…»
Не тут-то было. Я распалился и крепко прижал его к земле. Вдруг чувствую, чья-то рука тащит из-под меня Лиса за шиворот, а голос говорит:
– Попался, негодяй! Вот где мне попался!..
МЫ ВЫРУЧАЕМ ЛИСА
Когда я поднялся, то увидел, что краснолицый человек трясёт Рыжего Лиса так, что у того голова мотается, как на ниточке.
– Ах, негодяй! Обокрасть благодетеля! Я ли не поил тебя, не кормил!..
Лис казался испуганным. Даже голова его потускнела, стала не огненной, а наподобие стынущей головешки.
– Вот уж не надеялся тебя изловить! Спасибо мальчику – помог… Он что, тоже тебя обокрал?
Пока я раздумывал, что сказать, прибежали Караколь и Эле. Следом трусцой прибыл Мудрила. Мудрый человек сразу взялся за дело:
– Что за крик? Что за шум среди бела дня?
– Да вот, – сказал краснолицый, – поймал своего подмастерья – вора и грабителя.
– А что он украл?
– Что он украл? Да целую связку новеньких башмаков только с верстака!.. Куда ты её дел, разбойник?
– Потише, потише, – сказал Мудрила. – Сейчас разберемся. Ты кто такой, мальчик?
Лис уже приободрился и выглядел не таким испуганным,
– Я вечный странник высокого происхождения, – заявил Рыжий Лис. – Я странствую инкогнито.
– Ах, негодяй! – закричал краснолицый. – «Высокого происхождения»! Не я ли подобрал тебя на дороге, голодного и раздетого?
– Он и сейчас-то не очень одет, – заметил Караколь.
– А ты кто, почтенный человек? – спросил Мудрила.
– Я кломпенмакер, башмачный мастер Берендрехт, ваша милость. Должно быть, вы из суда?
– В некотором роде, в некотором роде, – согласился Мудрила. – Так что у вас приключилось, башмачник Берендрехт, и у тебя, вечный странник?
– Что приключилось, ваша милость? Месяц назад я подобрал этого оборвыша на дороге, дал ему приют и пищу…
– Он пригласил меня погостить, – сказал Рыжий Лис.
– Ах ты… Ну ладно. Я стал обучать его ремеслу, ваша милость. Вы же знаете, что нет благородней ремесла башмачника.
– Ну, есть поблагородней. Например, ремесло трубочиста. Это очень благородное ремесло.
– Трубочиста? Хм… Я уж не знаю, но, словом, я стал обучать его башмачному делу. Я показывал ему, как распилить полено, как сделать из него заготовку. Я учил работать всеми ножами… Этот бездельник немало поломал у меня инструмента. Я делаю кломпы всех фасонов, ваша милость. Остроносые аппельдоронские, и тупые беезо, фрисландские… знаете, с такой дужкой, и лейдердорпские – такие, как на
