Одновременно днем и ночью по всему берегу, где намечалось форсирование, велась разведка. На противоположный берег было переброшено несколько хорошо подготовленных и экипированных небольших разведывательных групп. Одной из них удалось захватить пленного. Все это позволило установить, что вдоль правого берега реки проходят отдельные окопы с ходами сообщения в тыл, которые занимают подразделения 205-й пехотной дивизии. Основное внимание противник сосредоточил на востоке, откуда наступали части 2-го Прибалтийского фронта.
Несмотря на скрытность подготовки форсирования, в поведении неприятеля чувствовалась нервозность, ожидание наших активных действий. Это говорило о необходимости с нашей стороны принять дополнительные меры. Кроме расчета на внезапность, решено было надежно обеспечить огнем форсирование реки.
С этой целью орудия батальонной, полковой и дивизионной артиллерии, а также отдельного истребительно-противотанкового дивизиона установили на берегу реки для стрельбы прямой наводкой. Каждому расчету указали конкретные цели. Между орудиями огневые позиции заняли станковые и ручные пулеметы батальонов вторых эшелонов полков. Минометные роты и батареи получили задачи на подавление живой силы противника в окопах.
Ведению огня прямой наводкой через головы переправляющихся подразделений способствовало то, что левый берег Западной Двины намного возвышался над правым. Огневая поддержка батальонов после форсирования возлагалась на минометные подразделения, а по мере продвижения вглубь — на артиллерийский полк дивизии.
Форсирование планировалось совершить ночью, за час до рассвета, без артиллерийской подготовки одновременно на 9-км фронте восточнее и западнее Лапине. В первом эшелоне на десантных подручных средствах переправлялись по одному батальону от двух стрелковых полков (третий находился в резерве корпуса), штурмовой батальон, учебная и разведывательная роты; во втором эшелоне — главные силы полков. После форсирования реки, наступая одним полком с востока, а другим с юго-запада, решено было захватить город Скривери, остальными силами перехватить шоссейную и железную дороги, не допуская подхода резервов неприятеля с запада и отхода его войск с востока. Главный удар наносился западнее Яунелгавы.
В соответствии с таким решением 1067-й стрелковый полк должен был одним батальоном продолжать оборонять южный берег Западной Двины на участке Липшни, Яунелгава, а другим — форсировать реку в районе Цельми (восточнее Липшни) и, тесня противника в западном направлении, овладеть Скривери во взаимодействии с 1069-м полком.
1069-й полк преодолевал Западную Двину на участке паромная переправа — церковь и ударом с юго-запада во взаимодействии с 1067-м полком должен был овладеть Скривери.
Учебная рота форсировала реку в районе западной окраины Яунелгавы, овладевала Зудани и в последующем Стебри, где закреплялась фронтом на восток, с целью не допустить отхода противника из Скривери.
Разведывательная рота переправлялась в районе отдельных домов северо-восточнее отм. 68.0, овладевала Крауяс; в последующем она должна была оседлать шоссейную дорогу северо-западнее Крауяс и не допустить подхода резервов противника с запада.
Штурмовой батальон форсировал реку на участке отм. 68.0 — Дауги, овладевал Красткалии; в последующем наступал в северном направлении, овладевал Залиши, Цирули и, развернувшись фронтом на северо-запад, закреплялся с задачей не допустить подход резервов противника к Скривери.
На дивизионного инженера возлагалась ответственность за постройку паромных переправ на участках полков после овладения ими правым берегом. Начальник химической службы готовил дымопуск на всем фронте форсирования реки.
Готовность к 22.00 23 сентября. Начало действий по сигналу командира дивизии.
Всего для форсирования реки было изготовлено: 4 большие лодки грузоподъемностью по 14 человек, 14 лодок по десять человек, 320 плотов на 3–4 человека каждый, 14 плотов для артиллерии и минометов, 2 четырехтонных парома. Учитывая некомплект стрелковых подразделений, этих средств было вполне достаточно.
За сутки до форсирования на командном пункте дивизии собрали всех офицеров стрелковых, артиллерийских и пулеметных подразделений для уточнения порядка действий при форсировании и бое на противоположном берегу. Особое внимание было обращено на показ огневого обеспечения, чтобы ни у кого из командиров не возникало сомнений в успешном осуществлении замысла.
Ночью 23 сентября, за несколько часов до общего форсирования, комсорг 1-го батальона 1067-го полка младший лейтенант Куповых беспрепятственно переправился на лодке с двумя бойцами на правый берег восточнее Липшни. Противник их не обнаружил. За ними переправилась и 1-я стрелковая рота, которая почти без боя захватила плацдарм и подготовила условия для форсирования реки батальоном.
К 22.00 23 сентября все переправочные средства были доставлены на берег. Командиры частей доложили о готовности. Как и в предыдущие ночи, противник вел редкий огонь зажигательными пулями в районе Яунелгавы и западнее города. Наши огневые средства молчали.
В 2 часа 55 минут 24 сентября на воду были спущены все переправочные средства, а через пять минут бесшумно отчалили. Артиллеристы и пулеметчики приготовились открыть огонь. Темноту ночи изредка прорезали трассеры зажигательных пуль.
Но случилось непредвиденное. На противоположном берегу впереди вражеских траншей почти одновременно вспыхнуло около двадцати костров из пакли, облитой нефтью. Зарево осветило русло и наш десант, находившийся на середине реки. Вмиг застрочили пулеметы и автоматы противника. Это был тот момент, когда кровь застыла в жилах. Задержись артиллерийский огонь — и катастрофа была бы неминуемой. Находящийся рядом со мной у одной из 122-мм гаубиц начальник артиллерии дивизии полковник Н. Кляпин бросился к орудиям. В тот же миг раздались залпы всех наших пушек, а за ними — взрывы снарядов на том берегу. Через несколько секунд взрывными волнами снарядов костры были погашены. Яростная орудийная и пулеметная стрельба заставила замолчать вражеские огневые средства. Противник не выдержал огневого шквала и по ходам сообщения бросился врассыпную. Через минуту мы увидели сигналы «перенести огонь», а вскоре услышали стрельбу наших пулеметов и автоматов на том берегу.
Первыми высадились разведывательная рота и 1-й батальон 1069-го полка. За ними, чуть позже, траншеями овладели учебная рота и штурмовой батальон. Оставив окопы и прибрежные населенные пункты, гитлеровцы заняли оборону у шоссейной дороги Мемас — Муриеки.
Как только переправились передовые подразделения, саперы занялись устройством паромной переправы. 1-й батальон 1069-го полка овладел Мемасом и развивал наступление на Бараши. Учебная рота захватила Зудани, разведрота заняла завод и перехватила дорогу на Ригу южнее Вецумнеки, штурмовой батальон, преодолевая сильное сопротивление врага, вышел на шоссе южнее Муриеки.
Противник предпринял яростные контратаки с направления Бараши — Лейнеки — Яунпукути. Его артиллерия вела интенсивный огонь. Бой принимал ожесточенный характер. Наши подразделения вынуждены были залечь и отражать одну контратаку за другой. Обстановка осложнялась еще и тем, что командиры стрелковых подразделений неточно давали целеуказания и огонь нашей артиллерии не всегда достигал цели.
В этих тяжелых условиях неоценимую помощь оказал младший сержант разведроты Я. Петров. По радио он установил со мной связь и четко, ясно и грамотно доложил, на каком рубеже находятся наши подразделения, где скапливается противник, в каком направлении контратакует и куда в первую очередь надо дать огонь.
— Я занял очень удобный наблюдательный пункт и вижу все поле боя, — доложил он.
Полковник Кляпин взял на себя управление артиллерией и сосредоточил огонь дивизионов именно там, куда указал Петров.
— Снаряды легли точно по цели, — передал через некоторое время разведчик.
Прошло немного времени, и он снова попросил огня. Но уже по другому району, где накопилось до батальона пехоты. Снаряды легли на 200 м дальше цели, но тут же по докладу Петрова внесли коррекцию. Так, в течение трех часов, находясь на чердаке дома в Крауяс, Петров квалифицированно, как артиллерийский разведчик, корректировал огонь артиллерии. Благодаря этому было отбито с большими для
