На скамейке сидели трое: две бабульки и жилистый парень, мявший в руках бейсболку.
– Ты Костя? – обратилась к нему Ката с надеждой в голосе.
– Не-е, я Виктор, – заулыбался жилистый.
Прислонившись к колонне, Ката едва не завыла от отчаяния. Вспомнив про мобильный телефон, она вооружилась трубкой и обнаружила пренеприятнейшую вещь – под землей ее сотовый приказал долго жить.
Постояв пару минут возле голосящих пенсионерок, Катка потопала обратно. Туда-сюда она ходила трижды, пока наконец не свершилось чуда – в один из ее заходов к ней подошел невысокий парень и, склонив голову набок, спросил:
– Вы случайно не Катарина?
– Костя! – Катка была готова наброситься на парня с кулаками. – Ты опоздал на сорок минут!
– Извините, я не виноват, на дорогах пробки.
– Какие пробки? Хочешь сказать, ты добирался сюда на машине?
– Ну да.
– Тебя точно убить мало! С какой стати ты заставил меня жариться в подземке, если сам передвигаешься по городу на колесах?
– Не знаю, – хмыкнул Аверинов. – Назначил встречу в первом пришедшем на ум месте. Но если хотите, можем выйти на улицу.
– Пошли!
После сорока минут пребывания в метрополитене жаркий уличный воздух показался небесной манной. Сделав несколько глубоких вдохов, Катарина метнулась к палатке, торгующей напитками.
– Я сейчас, – крикнула она Константину, – только куплю попить.
Утолив жажду минеральной водой, она предложила Аверинову пройти в «Фиат».
– В машине нам никто не помешает.
Не вынимая рук из карманов джинсов, Костик равнодушно пожал плечами.
– Как хотите, мне не в лом, можно и в тачке побазарить. Вы главное, скажите, зачем я вам понадобился? А то я ни сном, ни духом, кто такая Катарина, откуда она взялась – неизвестно.
– Сейчас все объясню.
Как только Костя сел на переднее сиденье, Катка задала вопрос в лоб:
– Скажи, как так получилось, что ты являешься хозяином коттеджа, который несколько месяцев назад приобрела Татьяна Жучковская?
– Вопрос скорее похож на наезд, поэтому с ходу задам встречный: с какой стати я обязан перед вами отчитываться?
– Ни с какой, но желательно, чтобы ты на него ответил. Это в твоих же интересах, – добавила Ката.
– Ха! Я знал, что мне не следовало поддаваться на ваши уговоры и ехать на встречу.
– Но ты же приехал, неужели так трудно сказать правду?
– Не люблю играть в кошки-мышки, я с вами не знаком и ваши вопросы считаю бестактными.
– Таня Жучковская погибла.
Константин даже бровью не повел.
– Жаль, конечно, только я здесь при чем? Коттедж был куплен по всем правилам, с документами у меня полный порядок.
– Как ты его купил? – повторила Копейкина.
– А как люди приобретают недвижимость? Один продает, другой покупает. Жучковская выставила дом на продажу, а я давно мечтал обзавестись квадратными метрами в ближайшем Подмосковье. Это, знаете ли, очень выгодное вложение капитала.
– Согласна. Но непонятно, с чего вдруг она решила продать дом, если сама без году неделю была его хозяйкой?
– Вопрос не по адресу. Меня это совершенно не интересует. – У парня затрезвонил мобильный.
Приложив его к уху и буркнув «да», он секунд тридцать слушал вещавшего абонента, после чего, не говоря ни слова, отсоединился и покосился на Копейкину.
– Костя, а как ты вышел на Жучковскую? Вы были знакомы?
– Я наткнулся на объявление Татьяны, когда бродил по всемирной паутине. Ее предложение мне показалось заманчивым, мы созвонились, встретились, уладили все формальности с документацией, и коттедж стал моей собственностью.
Ката бросила бутылку с минералкой на заднее сиденье.
– Скажи, а ты работаешь?
– Ну, допустим, работаю.
– Если не секрет, кем?
– А вот представьте себе, секрет.
– И все-таки?
– Я менеджер, устраивает вас такой ответ?
– Вполне. Хм… Не знала, что менеджеры настолько хорошо зарабатывают. Коттедж – удовольствие не из дешевых.
Аверинов вспыхнул:
– Вот только не надо лезть ко мне в кошелек, те деньги, которые я имею, заработаны мною честным трудом, а ваши полунамеки оскорбительны.
– Прости, я не хотела тебя обидеть. Просто мне не ясно…
– Все, разговор окончен, мне надо идти.
– Костя, подожди.
– У меня нет ни времени, ни желания продолжать с вами общение. Прощайте.
– Костя!
Выскочив из «Фиата», парень был таков.
От безысходности Катарина выместила зло на ни в чем не повинных солнцезащитных очках. Она швырнула их на пол и сразу же услышала характерный звук, свидетельствующий о том, что очочки, прослужившие ей верой и правдой более двух лет, уже никогда не увидят солнца.
Пожалуй, впервые, попав в подъезд, в котором восседала консьержка-пенсионерка, Катка сумела беспрепятственно прошествовать к лифту.
Странно, но страж местного порядка даже не поинтересовалась, куда направляется Копейкина, а лишь быстро скользнула по ней взглядом и продолжила беседу с седовласой старушенцией.
– А ты где творог брала? – вопрошала консьержка.
– Да тут на углу мужичок торгует. У него творог хороший, я всегда у него покупаю. А вот сметанку, видать, разводить стал, раньше в ней ложка стояла, а теперь жидкая, как водица, стала.
– А я творог в магазине у метро покупаю.
– Да ну, – отмахнулась пенсионерка, – он только на сырники идет, а так кислятина кислятиной. Вот я давеча Нюрку встретила, так она говорит…
Радуясь, что ее персона не заинтересовала консьержку, Катарина вызвала лифт и благополучно добралась до девятого этажа. У двери Виктории Алексеевны, на резиновом коврике, свернувшись калачиком, дремала серая кошка. Когда створки лифта открылись и Ката ступила на площадку, кошка резко подняла голову, повела ушами и, удостоверившись, что ей не грозит опасность, вновь погрузилась в дрему.
Позвонив, Ката начала разглаживать рукав блузки.
Минуту спустя стало ясно – Виктории дома нет.
– Ну и где твоя хозяйка? – спросила Катка у кошки. – Она ведь твоя хозяйка, правда?
Животное продолжало наслаждаться сновидениями.
Делать нечего, пришлось глубоко вздохнуть, развернуться и, как бы сказала Розалия Станиславовна, сматывать удочки.
Проигнорировав лифт, Катарина начала спускаться пешком. А что, отличная зарядка для ног, а если
