Полякова встрепенулась.
– Виноградов? Да, конечно. Аллочка просила меня узнать адрес Виноградова Леонтия и… – Руфина напрягла память, – и, кажется Луизы.
– Может, Лианы?
– Да, да, верно, Лианы.
– Зачем ей понадобились адреса, она пояснила?
– Нет. Алла знала, что моя сестра работает в паспортном столе и у нее имеются связи. Поэтому узнать адресок Виноградовых для меня не составило особого труда. Вот тогда и состоялся наш последний разговор.
Катарина забарабанила пальцами по столу.
– Я ей через недельку звонить собиралась, – вздохнула Полякова, – хотела в гости пригласить. Но… видите, как все повернулось. Человек предполагает, а бог располагает.
Уже стоя у лифта, Катка услышала:
– Надеюсь, убийца понесет суровое наказание, и судья вынесет жесткий приговор.
– Вину Арсения надо еще доказать.
– Докажут. Главное, чтоб срок подонку не скостили.
Копейкина юркнула в открывшуюся кабинку лифта. Доказывать Поляковой, что человек, чья вина не доказана, не является преступником, не было у нее ни сил, ни желания.
Леонтий Виноградов вместе с супругой проживали в двухкомнатной квартире недалеко от станции метро «Октябрьское поле». Дорога на другой конец Москвы отняла у Катки около двух часов: на улице опять свирепствовала непогода.
Всех угнетал непрекращающийся снегопад. Угнетал и злил. Хотя, если вдуматься, что в этом особенного? Ничего экстраординарного. На дворе почти декабрь, и сам бог велел, чтобы улицы облачились в белоснежные одеяния. Но народ негодовал. Людям уже до колик надоели снег, метели, заносы и прочие неудобства, доставляемые циклоном. Ну конечно, всегда у нас найдутся недовольные. В прошлом году за всю зиму можно было по пальцам пересчитать снежные денечки. С декабря по март под ногами хлюпала противная коричневая жижа, термометр не желал опускаться ниже минус пяти градусов. И народ, все как один, жаловался на отсутствие снега. Мол, что ж за зима такая, когда на улице все течет, капает и журчит? Дайте нам снега, и побольше, побольше… И вот прошло несколько месяцев, молитвы горожан были услышаны – снег им дали. Температура – минус двадцать пять. С крыш домов свисают метровые сосульки- великаны, под ногами лед, на дорогах сумасшедший дом и… опять никого не устраивает подобный расклад…
В подъезд Виноградовых Катарина зашла одновременно с плотным пареньком лет двенадцати. Вызвав лифт, мальчишка шмыгнул носом и быстро покосился на Копейкину.
Оказавшись в маленькой кабинке, он спросил:
– Вам какой?
– Десятый.
– И мне.
Подъемник заработал.
На лестничной площадке располагалось четыре квартиры, и надо же случиться такому совпадению – Катка и парень подошли к одной темно-бордовой двери.
– Ты тоже к Виноградовым? – удивилась Катарина.
– Ага. И вы?
– Точно. Звони.
Паренек надавил на звонок. Секунд пятнадцать спустя послышались шаги, щелкнул замок, и взору Катки предстала широкоплечая дама бальзаковского возраста с удивительно длинным и тонким носом.
– Здравствуйте, Инна Игоревна, – приветствовал мальчуган.
– А-а, Леша, – протянула она. – Я так и знала, что это вы. Проходите.
Не дав Катке опомниться, Инна Игоревна взяла у нее шубу, сумку и, кивнув на пушистые тапки, затараторила:
– Алексей, ты пока иди в зал, готовься, я скоро.
Взяв Копейкину за локоть, Инна толкнула дверь в маленькую комнатку.
– А мы с вами здесь побеседуем. Я рада, что наконец наше знакомство состоялось. А то даже как-то неудобно, все папа да папа приходит. Кстати, как его нога? Болит? Я сразу сказала, это не перелом, а вывих. Дороги все в каток превратились, шагу ступить нельзя. Наша дворничиха, бедная, замучилась песком двор посыпать, а толку от него чуть. – Инна Игоревна смутилась. – Извините, я отвлеклась. Перехожу непосредственно к делу. С нового года хочу повысить плату за репетиторство. Поймите, мера вынужденная, все дорожает не по дням, а по часам. Тридцать долларов за урок вас устроит?
Катка глупо хихикнула.
– Инна Игоревна, вы меня спутали с родительницей Алексея. Я не его мать.
– Как не его? А чья?
– Ничья. У меня вообще детей нет.
– А… тогда что, простите, вы здесь делаете?
– Приехала поговорить с Леонтием или Алисой Виноградовой. Но так как вы сразу взяли меня в оборот, я не успела объясниться.
Инна Игоревна расхохоталась.
– Ну дела… А я-то вас за Лешкину мамашу приняла. Ой, из серии «Нарочно не придумаешь»!
В коридоре Инна крикнула:
– Алиса, дочка, к тебе пришли.
Из кухни вышла стройная женщина, как две капли воды походившая на молодую Элизабет Тейлор.
Пока Катка всматривалась в фиалковые, чуть лукавые глаза Алисы, Инна Игоревна скрылась за дверью, ведущей в зал.
– Ваше лицо мне знакомо, – приятным голоском заговорила Виноградова. – Мы случайно раньше не встречались?
– Нет, я бы вас обязательно запомнила.
Алиса улыбнулась.
– Все так говорят. Моя внешность – это и подарок природы, и наказание в одном флаконе.
– Почему наказание?
– Однако вы не представились, – не отвечая на вопрос, заметила Алиса, поправила челку и сложила руки на груди.
– Катарина.
– Очень приятно. Зачем я вам понадобилась?
– Можно где-нибудь присесть?
– Да, да, проходите в кухню. Извините, у меня сегодня с утра заторможенное состояние. Хотите кофе?
– Не откажусь.
Алиса принялась колдовать у плиты.
– Я вас слушаю, Катарина, можете говорить.
– Алиса, а где ваш муж?
– Леонтий? Он на работе. А почему вы интересуетесь? Что-нибудь случилось?
– Нет, нет, не волнуйтесь. Я хотела переговорить с ним, но, возможно, вы тоже сможете мне помочь.
Виноградова насторожилась.
– Тема довольно щекотливая, вам лучше сесть, – продолжила Катка многозначительно.
Алиса почувствовала неладное.
– Неделю назад, – продолжила Катарина, выдержав паузу, – на улице Генерала Белова была убита женщина…
Договорить Катка не успела. Побледневшая Алиса зло сверкнула глазами.
– Ах вот оно что! Мне следовало догадаться. Вы из милиции?
