– Нет…
– Неужели и теперь не дадите нам жить спокойно? Думаете, если Леонтий сидел, так его можно подозревать во всех совершенных в городе преступлениях? С тех пор как он вышел, к нам дважды наведывались ваши коллеги. Где справедливость? Или ему до конца своих дней ходить с ярлыком убийцы?
– Алиса, я не имею к органам никакого отношения.
– Не врите, вы сами упомянули убийство.
– Но к вам я пришла вовсе не обвинять Леонтия. Напротив, мне нужна информация.
– Какая еще информация?
– Возможно… заметьте, я говорю – возможно… совершенное неделю назад убийство имеет связь со смертью вашей золовки Полины.
На Виноградову напала икота.
– Что? Повторите. Господи, Полину уб… она скончалась несколько лет назад.
– И тем не менее у меня есть все основания полагать, что некая связь имеется. Вам что-нибудь говорит имя Алла Денисовна Савушкина?
Алиса выронила из рук чашку.
– Не может быть…
– Значит, вы ее знали, я права?
– Гм… не совсем, мы не были знакомы. Вернее, она знала нас, но я…
– Не надо нервничать, успокойтесь.
– Она нам звонила.
– Савушкина?
– Да. Совсем недавно. Я подняла трубку, а на том конце провода осипший и явно нетрезвый голос попросил позвать Леонтия. Супруга дома не было, я попыталась выяснить, кто говорит, и женщина представилась, сказала, что ее зовут Алла Савушкина. А потом… – Алиса смотрела на Катку широко распахнутыми глазами. – Потом звонившая попросила меня срочно приехать к ней домой.
– Для чего?
– Я задала тот же вопрос.
– И?..
– Савушкина заявила, что знает настоящего убийцу Полины.
– Значит, Лиана была не единственной, кому в тот день позвонила Алла Денисовна.
– Вы и с Лианой разговаривали?
– Мне известно все про передряги, свалившиеся на вашу семью. И про тетю Веру, и про завещание, и про пансионат, и про убийство.
– Почему же Лиана не сказала мне о звонке Савушкиной? Мы разговаривали на днях, она и словом не обмолвилась.
– А вы? Как поступили вы, услышав заявление Аллы?
– Никак. Бросила трубку. Я списала звонок на чью-то жестокую шутку и полностью его проигнорировала. Но теперь, выходит… Кто ее убил?
– Пока единственным подозреваемым является сосед по коммуналке.
– Леонтия надо обязательно поставить в известность. Не нравится мне все это… Ой как не нравится!
– Ваш муж отсидел срок за преступление, которого не совершал. Алла Денисовна знала того, кто лишил жизни Полину, следовательно, ее смерть заранее кем-то спланирована.
– Если она знала истинного убийцу, почему не заявила об этом раньше? Зачем ждала долгих семь лет и заговорила лишь тогда, когда Леонтий оказался на свободе?
– Интересный вопрос, но он не по адресу.
Алиса затряслась.
– Мне страшно.
– Чего вы боитесь?
– Теперь всего.
– Почему теперь?
– Неприятности начались после оглашения теткиного завещания. Семью стал преследовать рок. Сначала Поля, потом Леонтий, Антонина Алексеевна, мой неродившийся ребенок… Кажется, кто-то невидимый постоянно за нами наблюдает и ждет. Ждет подходящего момента, чтобы совершить нечто ужасное. И вот новое убийство.
– Алиса, что вы можете рассказать о Полине?
– Если вы пообщались с Лианой, то ничего нового я не добавлю. Наверное, уже поняли, что Поля была далеко не ангел. Эгоистичная, избалованная, она умела только брать. Отдавать ее не научили. Жила по принципу: все и всегда должно принадлежать лишь мне. Меня Полина невзлюбила сразу. Над Леонтием постоянно подшучивала, издевалась, а порой доводила брата до белого каления. Слышали бы вы, какой скандал закатила Поля, узнав о моей беременности! Ор стоял на всю Москву. Ну как же, ведь у Леонтия появится законный наследник, он получит миллионы Веры, а Полечка останется с носом. Обвиняла нас в заговоре, бесчестии. Да только заговора-то никакого не было. Я забеременела за несколько месяцев до кончины Веры, посему ни о каком завещании и слыхом не слыхивала. Но разве ж Полинку можно было в чем-то убедить? Бесновалась она долго, проклинала меня каждый божий день.
– Как Леонтий реагировал на выпады сестры?
– Он не железный, у него тоже есть нервы. Конечно, он срывался, вступал с ней в перепалку, пару раз отвешивал пощечины. Но другого языка Поля и не понимала.
– А как у вас складывались отношения с Лианой?
Виноградова ответила не сразу. Подбирая нужные слова, проговорила:
– Лиана – девушка-загадка. У них с Полиной было много тайн, о которых мы могли только догадываться. Они секретничали, перешептывались, но Лианка в отличие от сестрицы никогда не высказывала вслух свое неудовольствие мной.
– Но в глубине души вы были ей неприятны, я правильно поняла?
– Трудно сказать. Знаете, Лиана никогда не скажет того, о чем думает в действительности. Она скрытная, умная, хотя на первый взгляд кажется беззащитным созданием, которое нуждается в постоянной опеке. Но такое мнение ошибочно, уверяю вас. Лианка очень сильная личность, она лидер по природе. Все держит в себе, вызвать ее на откровенный разговор довольно сложно. На лице постоянная маска безразличия ко всему, на деле же она весьма импульсивна. Сколько раз я замечала, как Лианка, приезжая к нам на праздники, сидела за столом словно в воду опущенная – хмурая, неразговорчивая, вся в себе. И вдруг ни с того ни с сего начинала хохотать. Спрашиваешь, в чем дело, а она, оказывается, перебирала в голове свежие анекдоты.
Ката отхлебнула остывший кофе.
Алиса продолжила:
– После смерти Полины Лиана надолго замкнулась, но со временем все вернулось на круги своя. Время – отличный лекарь, оно зарубцовывает даже самые глубокие раны.
– Сейчас вы общаетесь?
– А как же. В обязательном порядке.
– Алиса, вопрос в лоб: кто, по вашему мнению, мог настолько сильно ненавидеть Леонтия, что решился на столь ужасную подставу?
Виноградова быстро заморгала.
– Я несколько лет ломала над этим голову. Ни одной мысли. Ни одной! Он был в контрах лишь с Полиной, но она не в счет.
– А сам Леонтий, что он думает?
– Муж на свободе уже пять месяцев, но мы ни разу не затронули данную тему в разговоре. Леонтию ни к чему возвращаться в прошлое, он должен жить настоящим. И только им. А Лиана, она ничего не говорила касательно убийства сестры? Ведь ей было известно много интересных деталей.
– В смысле?
