Тоськи! Я хотел быть рядом с ней всегда, и она тоже этого хотела. Иногда мы ссорились, но Тоська быстро отходила, мы мирились и обещали друг другу – больше не скандалить. Я любил смотреть на нее, когда она спит. Родной человек… любимый… Я не смогу отнести диск в милицию. Ради Тоськи я должен его уничтожить. Поймите меня, я должен это сделать. Но у меня не получается! Трус! Слабак! Бесхарактерная скотина! Я хотел его расколошматить, растоптать, но что-то меня удерживает.
Аркадий сжал кулаки так сильно, что костяшки его пальцев побелели.
– Успокойтесь, – прошептала Катка, не на шутку испугавшись этой внезапной перемены в поведении Аркадия.
– Что мне делать?! Вы – детектив, человек, идущий к истине, а в данном случае истина должна быть скрыта.
Катарина встала, взяла со стола чашку, ополоснула и, налив в нее холодной воды, протянула Аркадию:
– Выпейте, Аркадий, и объясните, что вас мучит, о каком диске вы говорите?
Сделав несколько глотков, он попытался взять себя в руки.
– Диск лежал в столе, в верхнем ящике, – сказал он чуть погодя. – Верхний ящик был Тоськин, впрочем, как и средний. Мне достался нижний.
– Что за диск? – повторила Ката.
– Тося любила снимать себя на камеру, пожалуй, даже слишком любила. Она часто записывала видеописьма для родственников, просто снимала себя от нечего делать, а иногда использовала камеру как дневник. Кто-то записывает свои мысли и впечатления в бумажный дневник, а Тоська обожала делиться всем с объективом видеокамеры. Она могла часами сидеть на диване и говорить, говорить, не важно что, главное, всегда быть в фокусе. Потом переносила все на диск и смотрела. Она получала от процесса съемки и последующего просмотра огромное удовольствие. Я ее не понимал, но свое мнение по этому поводу никогда не высказывал. А еще у Тоси был пунктик: если мы поругались, она сразу включала камеру и начинала изливать перед ней душу. Я уже говорил, Тоська была отходчивой, но записи со своими исповедями она никогда не стирала, мы их потом вместе просматривали. – Аркадий вновь припал губами к чашке.
Катарина слушала его очень внимательно, пытаясь уловить в словах Аркадия скрытый смысл. Зачем он рассказывает ей о привычке Тоси снимать себя на камеру? Куда он клонит?
– Я вернулся из больницы, – с расстановкой сказал Аркадий. – Мне было плохо, очень плохо. Все болело: голова, сердце, ноги, руки, я даже лежать не мог. Без Тоськи стало неудобно жить. Да, именно неудобно, она была всем, а теперь… Короче говоря, я решил просмотреть одну из ее записей, взял из ящика первый попавшийся диск, вставил в дисковод и…
– И что? – напряглась Ката.
– Лучше бы я его не просматривал!
– Аркадий, что было на диске?
– Сначала я не поверил ни глазам, ни ушам. Просмотрел его еще раз, и еще… Перед глазами у меня все поплыло, предметы начали куда-то удаляться. Такого удара я не ожидал! В ступоре просидел часа полтора, верите, даже двигаться был не в состоянии.
– Где этот диск?! – закричала Катка.
– В ящике, – апатично, разом погаснув, молвил Аркадий. – С ним надо что-то делать, но я не знаю что. Отнести следователю – у меня рука не поднимется, уничтожить его тоже не могу…
– Мне можно на него взглянуть?
Аркадий горько усмехнулся:
– Знаете, о чем говорила Тося?
– Даже не догадываюсь.
– Она призналась, что… убила отца и собиралась убить Матвея, – сказал Аркадий и уронил голову на стол.
Катарина опешила:
– Я вам не верю!
– Ха! Кто бы сомневался. Я сам бы себе не поверил, не будь у меня диска. Это же стопроцентная улика, доказательства, как говорится, налицо!
– Я хочу посмотреть запись, – несмело проговорила Ката, полагая, что Аркадий ответит категоричным отказом.
Но она ошиблась. К ее большому удивлению, Аркадий резко встал и, слегка покачнувшись, пошел в комнату.
– Идемте! – крикнул он на ходу.
В комнате, сев в кресло, Катка наблюдала, как Аркадий включает компьютер.
«Кино» действительно произвело на Катарину неизгладимое впечатление. На мониторе появилась молодая девушка в красивой светло-бежевой блузке, с распущенными густыми волосами. Она сидела на диване, рядом виднелась тумба и стоявшие на ней электронные часы. Над головой у Тоси висела картина, та самая, на которую Ката сразу обратила внимание, оказавшись в комнате.
Аркадий отошел от компьютера, сложил руки на груди и замер.
Катка превратилась в слух. Правда, слушать пришлось недолго, речь Тоси была краткой и одновременно с этим – ужасной.
«
Далее на мониторе появилась серая рябь. Аркадий негромко кашлянул.
– Теперь вы понимаете, что к чему?
– Нет, – замотала головой Катарина. – Теперь я вообще ничего не понимаю!
– Все ясно как день: Тоська убила отца, его любовницу и едва не лишила жизни брата.
– Намекаете, что цианид – ее рук дело?
– Я думал об этом. Здесь, конечно, не сходятся концы с концами. Решив отравить Матвея, Тоська ни за что не стала бы пить его коктейль. Но вдруг она забыла, вдруг была сосредоточена на чем-то другом и по ошибке…
– Аркадий, вы сами себя слышите?! Какая тут может быть ошибка?
– Значит, Тоська вовремя осознала, что наломала дров, и специально выпила коктейль Матвея.
– Самоубийство?
– Ну да.
– Интересно…
– Что именно?
– Да все, если хотите. Она призналась в убийстве отца и Лидии, но почему Тося не рассказала, как именно ей удалось расправиться с родителем?
– А это столь важно? По-моему, вполне достаточно ее собственного признания.
– Не скажите, здесь много нестыковок.
Аркадий сел на диван:
– В любом случае мне уже все ясно. Тоська призналась в преступлениях. Она признала себя убийцей. Зачем?! Зачем ей понадобилось пачкать руки в крови?
– Аркадий, вы не станете возражать, если я попрошу вас отдать диск мне?
– В милицию ломанетесь?
– Хочу просмотреть его дома.
– А потом? А впрочем, делайте, что хотите! Сам я на это решиться не смогу, но и жить, храня в тайне Тоськины грехи, – это тоже не вариант. Единственная просьба: когда вы соберетесь отнести диск следователю, поставьте меня в известность. Обещаете?
– Обещаю, – кивнула Катарина, ощутив, как сжался ее желудок.
ГЛАВА 16
Дождавшись, когда Розалия скроется в спальне, Лизка включила в гостиной ноутбук и прошмыгнула в комнату Катарины. Катка уже переоделась в пижаму и, полулежа на кровати, читала