входила в комнату с подносом в руках.
Шевцова в этот раз решила ограничиться в своих кулинарных изысканиях обычным омлетом. Получилось у нее не слишком вкусно, но Щукин, стоически удерживая на лице блаженную улыбку, в один присест проглотил всю порцию, чем очень удивил свою подругу.
– Ой, Коленька, я и не думала, что ты к утру так проголодаешься, – глупо хихикнув, проговорила она. – Подожди минуточку, сейчас я приготовлю еще что-нибудь.
Щукина едва не замутило, но он героически сдержал этот порыв. Решив использовать старый трюк, он отрицательно покачал головой и, протянув руки в направлении Ларисы, плотоядно произнес:
– Никаких минуточек. Теперь я хочу десерт!
– Щаз-з-з. – Лариса со смехом увернулась от объятий Щукина. – Этот десерт получишь вечером. А пока довольствуйся кофе со сливками и печеньем... Нет, ну честно, Коленька, я на работу опаздываю!
Щукин состроил недовольную гримасу и, позволив подруге выпорхнуть из спальни, принялся за кофе. Когда с ним было покончено, Николай выбрался из кровати и принялся одеваться.
Этим утром Николай не стал провожать Ларису до работы. Сославшись на срочные дела, Щукин поймал подруге такси, а сам поехал к Дыбину.
Как и обещал вор в законе, новая машина уже ждала Щукина во дворе. Правда, это была всего лишь навсего подержанная «десятка», но выбирать Николаю не приходилось. Погони по Москве он устраивать больше не собирался, а для неспешного передвижения подобная тачка вполне годилась. Щукин оборвал на полуслове Купона, начавшего оправдываться, что не нашел к утру «чистую» иномарку, а затем поднялся в дом, чтобы поздороваться с Дыбиным.
Вор в законе встретил его в махровом полосатом халате, очень сильно напоминавшем туркменский национальный костюм. На лице толстяка не осталось никаких следов вчерашнего кутежа. Дыбин пребывал в агрессивном настроении и, едва завидев Николая, входящего в дом, поднялся к нему навстречу.
– Слушай, Колек, тут такая мысль появилась, – проговорил он, протягивая Щукину руку для приветствия. – Миниатюрненький диктофончик не хочешь с собой захватить?
– Даже не уговаривай! – резко ответил Николай. – Я и так для тебя делаю больше, чем должен. А если у твоего союзничка меня разденут догола? Из-за тебя придется башку под пули совать? А у меня еще, между прочим, даже детей нет.
– То, что детей нет, наоборот, хорошо, – хмыкнул Дыбин. – Ладно. Про диктофон забудь. Это было просто предложение подстраховаться...
– Да что ты так суетишься? – перебил его Щукин, опускаясь в кресло и закуривая сигарету. – Чем тебе Роговский не угодил? Совсем недавно корешами были, а теперь подозреваешь его хрен знает в чем.
– Не хрен знает в чем, а во вполне конкретном заговоре, – буркнул толстяк, опускаясь напротив Николая. – Не нравится мне, что вокруг творится. Репортер этот гребаный, слежка за тобой. Базары вчерашние Роговского мне не нравятся. Да и вообще, жалею я, что позволил Быку одному с Дурновым переговоры вести.
– А кто такой Дурнов? – как можно равнодушнее поинтересовался Щукин.
– А-а, мент один. Начальник УВД Юго-Восточного округа, – махнул рукой Дыбин. – Сука порядочная. Он сначала у нас на содержании был, а затем Лимона поддержал. И пока Быку с ним договориться не удалось, мы с этим уродом ничего поделать не могли. Давили нас, в натуре, менты конкретно! А с Роговским мы ведь не всегда корешились. Были и врагами. Однажды и вовсе едва войну не развязали, когда я у него район Люблинского пруда забрать попытался. – Толстяк криво усмехнулся. – Просто Лимон на наши территории одновременно полез. Вот и пришлось нам в союз вступать, чтобы с этим гадом разобраться. Правда, все равно без Дурнова ничего не вышло...
Щукин слушал рассуждения Дыбина вполуха. Фамилия начальника УВД впервые всплывала в беседах с вором в законе. То ли он не хотел втягивать Николая с головой в свои дела, то ли не до конца доверял. Но сейчас все изменилось. Главным было то, что Дыбин стал считать Щукина своей правой рукой.
Николай же стал думать, как можно использовать информацию о Дурнове. Щукин лихорадочно начал перебирать в голове возможные варианты, и поэтому вопрос Дыбина застал его врасплох.
– ...Тебе деньги нужны? – закончив какую-то фразу, поинтересовался толстяк.
– Ты что, меня купить хочешь? – возмутился Николай. – Охренел совсем, урод старый?
– Слушай сюда, Коленька, – Дыбин резко поднялся с кресла и, перегнувшись через журнальный столик, посмотрел Щукину прямо в глаза. – На первый раз тебе это прощается. Но если ты еще раз станешь говорить со мной в таком тоне, пеняй на себя. Я действительно старый, да и не красавец. Но я вор в законе, а ты пока просто фраерок. – Дыбин увидел, как заиграли желваки на скулах Николая, и изменил тон. – Я тебя всегда считал умным человеком, Колечка, – проговорил вкрадчиво толстяк. – Так прояви уважение к моим сединам. Просто фильтруй базар, когда со мной говоришь. Договорились?
– Ладно, извини, – Николай опустил взгляд. – Постараюсь больше не обижаться на твои идиотские предложения.
– Да какие же они идиотские? – возмутился Дыбин. – Ты же сейчас мне помочь пытаешься! Деньги на бензин понадобятся?.. Конечно. Жрать захочешь?.. Естественно. Возникнет множество мелких расходов. А вдруг надо будет кого-нибудь из людей Роговского купить, чтобы побольше информации выведать? Знаешь, я не могу тебе позволить помогать мне на свои собственные средства. Ты же ведь не с дочкой миллионера спишь?
– Увы, с обычными шлюхами, – усмехнулся Николай. – Ладно, уболтал. Давай свои бабки, да я поеду. А то меня уже Роговский ждет. Кстати, что ему сказать по поводу девчонки?
– Пусть этот ублюдок идет на хрен! – взорвался Дыбин. – Девка останется здесь. Вчера вечером у меня не было ни времени, ни желания с ней общаться, а уж сегодня я ею плотно займусь. – Толстяк плотоядно расхохотался. – Припугнуть я ее припугнул, а теперь буду ласковым и нежным. Жалко, что пока придется воздержаться от употребления, так сказать. Но это успеется! Как только оформим на меня опекунство, я уж с ней вволю позабавлюсь...
– Твое право, – пожал плечами Николай. – Так ты со мной своими фантазиями будешь делиться, или мы к делу перейдем?
Дыбин усмехнулся и, поднявшись с кресла, вышел в соседнюю комнату. Дверь он за собою не закрыл, и Николай в отражении зеркала увидел, как вор в законе открывает потайной сейф в стене. Стандартный трюк, сворованный еще у Аль Капоне – одна из картин отодвигалась, а за ней находилась железная дверца. Проще простого...
Через несколько минут хозяин особняка вернулся в гостиную, пересчитывая зеленые купюры. Он протянул деньги Щукину.
– Здесь две тонны баксов. Пока тебе хватит. А если вдруг случится что-то непредвиденное, то звони. Через час и до вечера я буду в офисе, но номер мобильника у тебя есть. Так что не потеряешься.
Николай кивнул и, не простившись с Дыбиным, вышел из дома. Тут же кто-то из охранников авторитета подогнал к дверям «десятку» и, услужливо распахнув дверку, остался около машины ждать, пока Щукин не усядется за руль. Николай слегка усмехнулся. Видимо, инструкции подчиненные Дыбина получили самые четкие – почет и всеобщее уважение новому помощнику босса! Что же, это радует.
До офиса легальной конторы Роговского было примерно полчаса езды. Николай ехал не торопясь, еще раз перебирая в уме возможные варианты беседы с Быком. Разговор нужно было продумать до мелочей. А после этого даже за ниточки дергать не придется. Два паука в одной банке тут же сцепятся между собой. И для этого понадобится лишь маленький толчок.
Роговский ждал Николая в своем кабинете, выглядевшем столь же безупречно, как и его хозяин. Хром, стекло, кожа, мягкие, пастельные тона обоев, несколько картин, прозрачные шкафы и новейшая оргтехника на черном столе. В обстановке не было ни одного излишества, а подчеркнутая вежливость хозяина создавала идеальную деловую атмосферу. Поздоровавшись с Роговским за руку, Щукин опустился на предложенный хозяином мягкий стул.
– Сегодня утром Саша проявил наконец благоразумие, – сразу взял быка за рога Щукин, заставив удивленно вытянуться лицо Роговского. – Думаю, теперь необходимость осуществления моего плана отпала полностью.
– И что же изменилось? – напрягся Роговский.
– Кто такой Дурнов? – спокойно поинтересовался Николай, наблюдая за реакцией собеседника.
