– Ах да, черт, – лейтенант выкинул сигарету в траву.
Резинкин тут же наклонился и подобрал ее, засунул себе за ухо.
– Потом покурю.
– Вам что, сигарет не дают?
– Дают, но не хватает же.
Мудрецкий отдал солдату всю пачку.
– Чего видел?
– Псина там огромная. Похоже, цепи на шее нет. Сидит прямо у забора. Я даже испугался от неожиданности.
Мудрецкий вздохнул.
«Чем я занимаюсь тут, господи! Надо было держать язык за зубами на кафедре. Идиот».
– Сиди тут, за дубом. Я через полчаса приду, – лейтенант нащупал в кармане наличность.
– Вы куда?
– Надо же с собачкой разобраться.
– Отравить хотите?
– Зачем так грубо?
– Надо бы фонарик, маленький, чтобы во рту держать можно было, и отвертку помощнее.
– Хорошо.
Пес глядел на луну и молил собачьего бога послать ему кусочек колбаски. Ну хочется ему, старику, в последние дни побаловать себя, пока еще аппетит не пропал.
Случилось чудо. С неба, шлепнув его по морде, свалился кусок вареной, высшего сорта. Пес долго обнюхивал свалившийся на его голову подарок, потом взглянул на луну, вильнул хвостом в знак благодарности и в мгновение ока слопал лакомство.
Так быстро. Больше не будет?
На удивление, дело не кончилось одной подачкой. Чем же он так понравился тем, кто на небе?
После третьей порции его стало клонить в сон. Ничего удивительного, сытый и под утро. Облизнувшись и убедившись, что больше ничего не будет, пес пошел в будку да и заснул на полпути к своему домику, завалившись на бок.
– Не сдох? – забеспокоился Резинкин.
– Какая на фиг разница. Давай лезь.
Звездочки не на погонах, на небе. Маленькие, а светят. Месяц помогает – тоску разгоняет.
Резинкин на раз-два метнулся через забор. Самое простое – разрядить аккумулятор. Если прапора припрет выехать сегодня утром, будет с ручного стартера трогаться.
Сворачивать замок на дверце не пришлось. Он и так уже раскурочен был. Давно, похоже. Сев в машину, Витек включил все фары. Дальним светом посадил два белых пятна на стену сарая, находящуюся всего в метре от капота, и быстренько покинул двор.
Песик, развалившийся около переднего колеса, даже не шелохнулся. Лейтенант умный. Недаром в университете учился. Интересно, с чем колбаска-то была?
В расположении третьего взвода третьей роты на первом из трех этажей казармы спокойно спал- почивал на коечке всеми нелюбимый сержант Олег Витько – личный водитель комбата. Осмеливался делать замечания этому сержантику только начальник штаба Холодец. Остальные шакалы, то есть офицеры, мальчишку не трогали, так как знали, что комбат будет недоволен, узнав о притеснениях его личного водителя, который однажды на самом деле спас жизнь и себе, и подполковнику. Но было то в городе Самаре, и, кроме самого Стойлохрякова, расщедрившегося на отпуск для Витько аж на плюс пятнадцать суток к положенному, никто ничего рассказать об этом геройском подвиге не мог. Правда, слов комбата всем хватило. Увернулся, мол, ловко от дорогого «БМВ». Тот на тротуар выскочил, а они дальше поехали. Подробности до сих пор неизвестны.
– Э-э-э, э-э-э, – Батраков потряс за плечо водителя за десять минут до подъема.
– Чего надо, химия? – зашипели побеспокоенные местные дедушки. – Вали отсюда.
– Олег, Олег, пошли выйдем.
– Женек, чего надо? – Маленький, крепенький Витько хотел сна.
– Дело срочное.
Все произошло опять же в туалете. Все главные события происходят в армии в туалете. Это единственное место, где не очень действует устав. Зато дедовщина действует везде и всюду, а потому здесь самое место внушать не столь старослужащему и не столь крепкому сержанту Витько, что у него сегодня неожиданно, как и положено для данного заболевания, скрутило живот и он рулить может, только разве сидя на нежно-розовом унитазе.
– Женек, ты сдурел. Комиссия не уехала. Хряк меня загрызет.
– Давай ключи. Сегодня я за тебя кручусь.
– Зачем? Не дам. Иди ты на хрен со своими приблудами.
– Кто тебе, мальчик, машину вылизывает?
Олег в двигателях понимал не больше обычного автолюбителя. А комбат любил слышать размеренный рев движка. Ему частенько казалось, будто машина много жрет, или слишком медленно трогается с места, или коробка передач не втыкается как положено, или просто не тянет, потому как они не могут на трассе обойти какую-то там «Ауди».
Приходилось идти к деду Жене, первыми игрушками которого в детстве были, по его собственному признанию, прожженные поршневые кольца от «ГАЗ-53».
– Я не могу, – Олег не надеялся отвязаться от Батракова, но просто так сдаться он не мог.
– Давай, – сержант взял водителя за грудки и припер к стене, украшенной голубой плиточкой с розовыми узорчиками.
– Зачем?
Батраков сам залез в карман штанов к водителю. Достал ключи на зеленом шнурке, другой конец которого для страховки был привязан к ременной петле на штанах. Ухватившись за связку, он подтянул оппонента к умывальнику, где уже до официального подъема умывался один из солдат. Бесцеремонно взяв лежащую на раковине бритву, он отсек ключи от шнурка.
– Ну, – потянул умывающийся, но быстро успокоился, когда ему вернули его имущество.
– Иди болей, – Батраков, довольный, помотал ключами в воздухе. – И не вздумай сказать кому-нибудь, что ты здоров.
Утро выдалось теплым. На ладонях еще остались ощущения штатной проверки жинкиных прелестей. Все в порядке, все на месте. Стойлохряков посмотрел на вставшее солнце. Хорошо дом стоит, утром свет в окна. Вставать легко.
Подойдя к служебной машине, комбат нахмурился.
– Где Витько? – ездить с другим водителем он не любил.
– Живот у него разболелся, товарищ подполковник, – Батраков честно и преданно смотрел на комбата. – Новый туалет интенсивно обкатывает.
– Давай в штаб.
С утра пораньше Евздрихин вышел из дому с миской каши в руках и свистнул пса. Собака не прибежала на зов, чего никогда не случалось. Спустившись к будке, прапорщик огляделся и увидел овчарку, дрыхнувшую рядом с колесами машины. Только лишь когда он снова свистнул над самым ухом, пес проснулся, виновато посмотрел на хозяина и завилял хвостом.
– Старый, старый стал, – Евздрихин трепал лохматый загривок. – Иди ешь, – он понес миску к месту кормежки. «Немец» лениво потянулся, оттягивая задние лапы и немного прогибая спину, зевнул и пошел трапезничать.
Но до того как коснуться каши, пес выслушал ненормированную прозу в исполнении хозяина. Человек распекал сам себя за распиз...ство, нажимая на какие-то кнопки в машине.
Лейтенанта растолкал Резинкин, после того как притопал с завтрака.
– Товарищ лейтенант, вы просили разбудить.
Не успел Мудрецкий свесить с койки белы ноженьки в черных вонючих носочках, как дневальный на
