округ. Рука его вращалась в воздухе до тех пор, пока они не подошли к столику.
– До-до-добрый день, – поздоровался капитан, раскрывая лежащую перед ним папку. – А-ат-откуда?
Лейтенант Мудрецкий назвал номер части. Капитан кивал головою и записывал данные.
– Ка-ка-ка-кто стреляет? – Записав и это, он указал рукою в сторону открытой двери. – Па-па-про- роходите.
Евздрихин, спускаясь вниз по лестнице, не мог сдержать эмоций:
– Вот за что я люблю нашу армию. Вы, молодые, поняли, почему мы непобедимы? Потому что мы сами для себя непредсказуемы. Посадить на входе заику для того, чтобы он встречал приезжающих, это только у нас могут.
Они оказались под землей, в большом подвале, в котором располагался тир. Здесь уже было много народу, и, похоже, офицеров оказалось куда больше, чем солдат.
Простаков, следуя за лейтенантом и прапорщиком, улыбался словам последнего. Действительно, ведь Евздрихин прав: один косоглазый стреляет, всех побеждает, заика на входе сидит, и все вроде бы как ничего, все вроде бы как нормально.
Он уже сам себя настраивал на то, что и здесь победит генеральский любимчик, который попадет во все и вся. Только, по мнению Простакова, подлог здесь совершить намного труднее, потому как теперь никаких мишеней поднимать и закрывать не надо будет, все будут в бумажечку стрелять с циферками: чем ближе к центру, тем больше очков – вот и вся математика. И у каждого будет всего десять выстрелов, два тура по пять, на каждый выстрел новая бумажечка. Не поскупились на макулатурку-то.
Топая по небольшой трибунке, состоящей из пяти рядов, и выискивая себе местечко, где пространства было побольше, Мудрецкий заметил того самого парнишку, который выиграл стрельбы.
– Взглянь, – указал он Простакову. – Вон наш знакомый победитель.
Леха только покачал головой. Коля Кривовзглядов тем временем тоже поглядел в сторону вновь прибывших. Он отдал честь лейтенанту, поздоровался с прапорщиком, а потом пожал руку Лехе.
– Привет, – сегодня он был куда разговорчивее, чем раньше. – Тоже приехал, молодец.
Леха смотрел сверху вниз на паренька, не веря в то, что он в ответ сейчас смотрит именно на него.
– Я тоже сегодня стрелять буду, – радостно доложил Коля.
– Ага, – басанул Простаков.
Офицер с прапорщиком сели в одном месте, а солдаты залезли по трибуне чуть повыше и разместились там, разглядывая место будущих соревнований.
– Думаешь тут всех сделать? – улыбался Кривовзглядов.
Простаков повернул к нему свое широкое, как блин, лицо и улыбнулся, ничего не ответив. И от пристального взгляда Коля отвел глаза в сторону.
– У меня тут батек будет, – сообщил он. – Болеть за меня.
Алексей с пониманием кивнул:
– За меня б тоже болел, если б был рядом. А то ведь столько тысяч верст отсюда.
– Ты откуда?
– Из Красноярского края.
– А-а, – протянул Коля. – А я местный. Да ты батька моего видел, он был на стрельбище.
– Это че, генерал-лейтенант, что ли? – догадался Простаков, понимая, что просто так косоглазые в стрельбах не побеждают.
– Да. Он самый. Скоро приехать должен. В принципе я и без него хорошо отстреляю.
Леха в очередной раз взглянул в глаза своему соседу. А тот тем временем пытался разглядеть, что же там такое вешают на дальнем конце тира служащие.
– И тут мишени какие-то чудные, – бормотал он.
Леха тем временем не отрывал взгляда от его лица. Глаза, которые всего секунду назад бегали, казалось, сами по себе, теперь работали синхронно и просто поражали своей сосредоточенностью. Это действительно были глаза стрелка. И тут Леха стал корить себя за то, что относился с недоверием к этому Коле. Ну мало ли какая у человека фигня случается.
– Слушай, – не вытерпел Алексей. – Твои глаза...
Кривовзглядов сморгнул, и зрачки снова рассыпались в разные стороны.
– Это с детства. Врачи так ничего сделать и не смогли. Но за счет упражнений я добился того, что на несколько секунд могу четко сфокусировать свое зрение. А ты думал, что папашка мне там, на стрельбищах, все подстроил? Ничего подобного. Надеешься выиграть? – справился Косовзглядов у Простакова, разминая указательный палец на правой руке.
– А то, – улыбнулся Леха. – Ты думаешь, я оружие первый раз в армии увидел? Я с детства о-го-го сколько настрелял.
– Да и я тоже на месте не сидел, – Кривовзглядов не стал разглядывать, как организаторы соревнований развешивают мишени.
Леха, глядя на то, что делает товарищ, тоже стал разминать указательный палец.
– А что, это помогает?
– Да, – Кривовзглядов согнул указательный палец несколько раз, как бы нажимая на курок. – Улучшает чувствительность. Нужно чувствовать момент выстрела.
– Это я и сам знаю. А сам-то думаешь всех сделать?
Неожиданно Коля рассмеялся:
– Ты что? Это надо быть придурком, чтобы на это надеяться. Это же соревнования на округ. Тут, знаешь, тягаться будет очень тяжело.
В этот момент всех, кто должен был участвовать в стрельбах, пригласили получить номера. Лехе достался двадцать седьмой, а Кривовзглядову – двадцать восьмой. Он вперед пропустил гиганта. Потом объяснил, что не любит нечетные числа.
Лехе было как-то все равно.
– Вы, все городские, – придурки, – просто сказал он. – То числа у вас, то гороскопы.
Коля посмотрел куда-то в сторону, а на самом деле – на Леху:
– А что, у вас в деревне приметам вообще не верят?
– Верят, но все равно, все городские – придурки.
– Хочешь меня разозлить? – Колины глаза начали шарить по орбитам с удвоенной скоростью.
Леха пожал могучими плечами, и Коле показалось, будто стены тира тоже заходили ходуном вверх- вниз.
– Да нет, что ты.
– Увидимся на позиции, – гордо бросил генеральский сынок и пошел на то самое место, где они до этого сидели.
Тем временем Евздрихин с лейтенантом на то время, пока они получали номера, куда-то исчезли. Мудрецкий предупредил, что сейчас придет, и с каким-то загадочным видом они оба удалились. Номера получали, ну, минут пятнадцать. Все-таки очередь была, а потом всех записывали, кто откуда. Надо было помнить номер части. Когда Простаков назвал, кто он и откуда, записывающий участников офицер почему-то рассмеялся и заулыбался:
– Привет, привет всем, кто вылез из Черной дыры. Как там у вас? Пули по прямой траектории летают? Или не как во всей армии? Зигзагами?
На столь тупой вопрос Простаков не нашелся что ответить.
– Да ничего, так себе. Летают. Жиг-жиг.
– Во-во, жиг-жиг, – согласился офицер, – ставь тут закорючку.
Леха и поставил. Четыре класса образования как-никак. Как раз на закорючки его и хватало.
Теперь, сидя рядом с Кривовзглядовым, они дожидались своей очереди. Было в тире всего пять позиций, так что они вошли только в шестую очередь. Встали рядом, но друг друга не видели, так как пластиковые щиты закрывали стрелков и не мешали прицеливаться.
Стреляли из положения стоя, что для Лехи оказалось неожиданностью. Он вначале не видел лежаков, но думал, что их вот-вот вынесут. А вот фиг-то.
Первая шеренга подошла и начала отрабатывать стоя. Тогда-то и пришлось мысленно
