Катей, то, значит, с ее стороны прозвучали угрозы. Она могла заявить, например, что намерена открыть имя шантажиста Мозелу, не убоявшись того, что тот просмотрит кассету... Кто знает, какой могла быть его реакция... Возможно, известие о том, что его невесту кто-то шантажирует, вызовет в нем больший гнев, нежели известие об ее измене. Но почему кассету присылают вам? Думали, что у Кати нет таких средств или что вы быстрее (из побуждений любви и сострадания) откликнетесь на это наглое предложение? Или Катя отказалась, прямо заявив шантажисту, что не намерена снабжать его деньгами. В этом случае она должна была иметь с шантажистом личный контакт, знать его в лицо...
– Черт, как-то все наслоилось одно на другое. – Олег нервно передернул плечами и, поставив локти на стол, опустил на ладони голову.
– Или шантажист сразу решил действовать через вас. Но тогда он, по логике вещей, не имеет отношения к Катиной смерти, так как она, эта смерть, рушит его планы. Возможно, он до сих пор не знает, что Катю убили, – продолжал рассуждать Китаец.
– Все это странно... – вздохнул Олег.
– Согласен. Любое убийство на первый взгляд выглядит странным. Пока не отыщутся мотивы, – Китаец грустно усмехнулся. Вы окончательно решили? – он кивнул на кипы бумаг.
– Да, – торопливо проговорил Олег, – с меня хватит!
В этот момент дверь распахнулась, и в кабинет шаровой молнией влетела Ольга Васильевна.
– Хватит?! – возопила она. – Откровенничаешь с этим... – она скривила рот и пренебрежительно кивнула на Китайца.
– Я не хочу с тобой разговаривать! – отчеканил Олег. – И какого черта ты врываешься в мой кабинет? – Он встал и, подойдя к двери, крикнул: – Марина, какого черта?
– Перестань, – снисходительно, точно разговаривала с идиотом, проговорила Ольга Васильевна.
Она с кошачьей грацией скакнула к двери и вытолкала спешащую на призыв шефа секретаршу.
– Надеюсь, ты не забыл, кто здесь хозяин? – с ядовитой улыбочкой посмотрела она на сына. – А вам лучше оставить нас в покое, – скосила она глаза на Китайца.
– Я не забыл, кто здесь хозяин, – еле сдерживаясь, процедил Олег, – именно поэтому я и ухожу. Что же касается господина Танина, то его пригласил я. Мы пока не закончили нашу беседу и если б знали, что ты вот таким бесцеремонным образом прервешь наш разговор, то продолжили бы его в другом месте. Дай мне собраться! – заорал он.
– Со смертью этой девки, – издевательски ухмыльнулась Сорокина, – ты совсем голову потерял. Ну ладно, тебе простительно... Такое горе! – саркастично добавила она.
– Кому я должен сдать дела?
– Да брось ты! – Ольга Васильевна по-хозяйски опустилась в кресло и закинула ногу на ногу. – Какие там дела! Впрочем, Саша уже здесь.
– Прекрасно. Тогда, может быть, ты пригласишь ее, а сама...
– Мне не нравится, как ты со мной разговариваешь. Ты еще пожалеешь и вернешься в семейный бизнес. Только и я прощать могу не до бесконечности. – Ее маленькие глазки потемнели, а голос артистически дрогнул. – Скажи спасибо, что всем руководит твоя мать, иначе оставленное тобой место навсегда бы уплыло... Ты вернешься, – твердым тоном сказала она, не понятно – убеждая себя или сына, – если, конечно, не совсем дурак. Роберт! – крикнула она.
В ту же секунду дверь отворилась, и на пороге появился тот самый высокий плечистый блондин со шрамом в пол-лица.
– Позови Сашу.
Роберт молча исчез, и вскоре в кабинет вошла хрупкая брюнетка с короткими, зачесанными назад волосами. На ней был классический черный, в тонкую белую полоску костюм. Мужской фасон пиджака и брюк только подчеркивал ее обаятельную субтильность. Черные, с поволокой глаза и блестящие волнистые пряди резко контрастировали с ее бледной кожей.
– Ну, – Ольга Васильевна окинула покровительственным взглядом вновь вошедшую, – думаю, вы найдете общий язык. Оставляю Сашу одну. Но не забудьте, – намекающе улыбнулась она сыну, – Стас и Роберт за дверью. Я буду в кабинете Ильи Степановича, – обратилась она к Саше.
Та грациозно кивнула и прошла к столу. Ольга Васильевна, не отказав себе в сценически отработанной улыбке, покинула кабинет.
«Стас и Роберт», – мысленно передразнил Танин Сорокину, – как будто они представляют какую-нибудь угрозу!»
Олег сдержанно улыбнулся Саше, молча указав на кресло рядом со стулом, на котором сидел Китаец. Саша благожелательно, но без улыбки взглянула на Танина. Тот спокойно посмотрел на нее. От брюнетки веяло молодостью и соблазном. Чуткий к весенним запахам, Танин ощутил в области сердца приятное покалывание. «Подумать только, эта очаровашка будет руководить такой солидной фирмой. Конечно, с подачи Ольги Васильевны».
– Ну, – Китаец поднялся со стула, – не буду вам мешать.
Олег кивнул.
– Я позвоню вам.
– О'кей.
Едва Танин вышел из кабинета, в него полетели свирепые стрелы – враждебные взгляды телохранителей Сорокиной. Мило попрощавшись с Мариной, Китаец не без изящества выскользнул из приемной. Спустившись с десятого этажа, он почувствовал под ногами твердую почву. А закурив в салоне джипа, вообще готов был петь дифирамбы судьбе, предоставившей ему еще один случай убедиться, что нет ничего, почти ничего, лучше одиночества и сигареты.
ГЛАВА 7
В «Орхидее» все было по-старому. На какой-то момент Китаец ощутил себя спицей в колесе воплощений. Ему казалось, что он до скончания века будет вертеться вокруг салона красоты, не в силах разгадать смысл этого унылого коловращения. Но войдя в холл, он быстро справился со своим «нерабочим» настроением и прямиком запросил Боженову. Блондинка-администраторша, без удивления взглянув на него, пригласила Елену. Та с видом оскорбленного достоинства вышла из парикмахерского зала.
– Привет, – стараясь выглядеть непринужденным, сказал Китаец, – у меня к тебе пара вопросов.
– Да, – подняла она к нему свои разочарованные глаза.
– Давай выйдем в фойе, – с улыбкой предложил Китаец.
Лена пожала плечами.
– Посмотри внимательно. – Оказавшись в фойе, Китаец вынул из кармана фотографию, сделанную им с телевизора в кабинете Олега. – Ты этого парня случайно не видела здесь?
Дымя сигаретой, Лена взяла из рук Китайца фото и близко поднесла его к глазам.
– Так это ж тот самый блондинчик, вроде студент... – воскликнула Лена, – я тебе вчера про него говорила. Он к Катьке приходил.
– Как же его найти?
Лена лукаво посмотрела на Танина.
– А кто его знает? – ответила она вопросом на вопрос.
– Здесь у вас никто не может знать?
– Боюсь, что нет, – с оттенком злорадства усмехнулась Лена.
– Ни малейших сведений? – недоверчиво спросил Танин.
– Не-а.
Лена глубоко затянулась и, щуря глаза, выпустила дым в потолок.
Вертя фотографию в своих изящных пальчиках, Лиза сидела напротив Китайца и без умолку болтала. Она задала уже тысячу вопросов по поводу этой фотографии. Танин корил себя за минуту слабости, когда он поделился с Лизой имевшимися в его распоряжении сведениями. Лиза, наоборот, пребывала на вершине блаженства. Доверительность шефа в ее представлении была той заветной тропинкой, которая рано или поздно должна была привести их обоих к сладчайшим узам Гименея. Если бы даже Китаец задался целью объяснить ей свою жизненную философию, он бы в этом не преуспел. Природа,
