протянул руку и закрыл старику глаза. Ему хотелось завыть от тяжелого чувства несправедливости – так не должно было случиться! Только сейчас Колыма понял, что Нэхату, которого он до последней встречи лет пять не видел, был ему настоящим другом. Одним из очень немногих, про кого Колыма мог так сказать. Но блатной хорошо владел собой, а терять друзей ему уже приходилось. Он удержал эмоции внутри, но про себя поклялся, что просьбу старика выполнит и его убийцам отомстит. В конце концов, по понятиям любой правильный блатной должен карать беспредельщиков. А то, что делает Лопатников, это явный беспредел.
Колыма встал с земли. Нужно было отнести тело Нэхату в поселок и рассказать его соплеменникам о том, о чем он просил. Но поднять якута с земли Колыма не успел. В этот момент до чуткого слуха блатного донесся далекий звук, похожий на шум мотора. Колыма прислушался. Да, ему определенно не показалось. Мотор, притом приближающийся. Едут со стороны прииска. А поскольку дорога, на которой он сейчас стоит, единственная, соединяющая прииск и поселок якутов, то, значит, машина едет по ней и через несколько минут будет здесь.
Колыма застыл над телом Нэхату. Он колебался. Можно было подхватить тело старика и кинуться в поселок, он, пожалуй, успел бы раньше вездехода, а можно было спрятаться в лесу.
Но чтобы принять решение, нужно было знать, кто и зачем едет. Колыма принялся быстро перебирать возможные варианты. Может, это погоня за ним – побег уже наверняка обнаружили. Тогда лучше спрятаться в лесу. В поселке его охранники не найдут и быстро свалят. Но, с другой стороны, может, это и не за ним. Может, это тот урод, который Нэхату завалил, поднял тревогу, и охранники разбираться едут. Но и при таком раскладе ему в поселок тоже соваться нельзя – помощи якутам от него сейчас никакой не будет, а вот неприятности могут быть. К тому же лучше якутам, когда они приисковых увидят, не знать про гибель Нэхату. А то они могут не сдержаться, дуром ломануться мстить. А этого сейчас делать нельзя, такие вещи нужно тщательно продумывать. Правда, охранники могут им спирт оставить. Но ничего, как свалят, он быстро выйдет из тайги, и все, что говорил Нэхату, передаст. А тогда уже вместе с ними можно будет подумать, что дальше делать.
Приняв решение, Колыма подхватил с земли тело Нэхату и вместе с ним скрылся за кустами. Но далеко от дороги уходить он не стал. Звук мотора был все ближе и ближе. Наконец, из-за поворота показалось рыло вездехода. Как и предполагал Колыма, вездеход явно был приисковый, без номеров и опознавательных знаков. Почти поравнявшись с Колымой, вездеход неожиданно сбавил скорость.
«Заметили, что ли? – пронеслось в голове у блатного. – Да нет, не может этого быть! Наверняка случайность».
Вездеход окончательно остановился, мотор смолк. Видимо, водитель заглушил двигатель – солярка тут большой дефицит. Через несколько секунд крышка люка откинулась, и наружу вылез знакомый Колыме человек – начальник охраны прииска. Насколько блатной помнил, звали его Антон. Но второй показавшийся из вездехода человек был знаком Колыме еще лучше. Это был Череп. Причем бывший кореш явно не был пленником – у него были свободны и руки, и ноги, а судя по движениям губ и мимике, он вполне дружелюбно разговаривал с главным приисковым охранником. Они оба подошли к кустам и принялись возиться с ширинками.
«Похоже, просто по нужде вышли, – подумал Колыма. – Ох, Череп, ну и сучара! Совсем скурвился! Как же я его, подметку, сразу не распознал?! А интересно, зачем это они с этим хреном к якутам собрались? Послушать бы, о чем болтают. А кстати, почему бы и нет...»
Блатной осторожно приподнялся с земли и пополз вперед. Продвинувшись на десяток метров, он уже вполне мог слышать разговор Черепа и Балякина.
– Так что, Антон, давай эту девку трахнем, – донесся до Колымы голос Черепа.
– Не сейчас, – отозвался Балякин. – Пока рано. У нас есть еще одно важное дело, не забыл? Закончим с ним, тогда и развлечешься.
– Я один? А ты не хочешь, что ли?
– Не хочу.
– Да ладно тебе, Антон! Не может такого быть! У вас на прииске кроме нее ни одной бабы нет, а в город ты же сам говорил, что давно не выбирался! Небось уже тысячу раз ее глазами трахал. А теперь можно будет не глазами, а чем положено. Ты не мужик, что ли?!
– Ну, в любом случае не сейчас, – отозвался Балякин, застегивая штаны. – Сейчас не до этого.
– Да ладно тебе, делов-то на пять минут! У меня знаешь уже сколько бабы не было?!
– Череп, хватит базарить, мы не в парламенте. Нам сейчас время терять нельзя. Это мое последнее слово.
– Ну ладно, как скажешь, – сдался Череп. – Но уж потом я ей вдую...
– Потом – другое дело. – Балякин развернулся, запрыгнул на вездеход и скрылся в люке. За ним последовал и Череп.
Вездеход снова заурчал мотором и на всей возможной скорости двинулся к якутскому поселку.
33
Жизнь в поселке якутов шла своим чередом. Почти все мужчины были на охоте, женщины занимались своими делами, а дети играли между чумами. Большая часть якутов не знали даже про то, что их старейшина вернулся из Охотска, не говоря уже о том, что он уже успел снова уйти в тайгу. Дочь Нэхату была не болтлива, а своими глазами кроме нее старейшину никто не видел – он рано приехал. Именно поэтому появившийся из лесу вездеход не вызвал у якутов никакой тревоги – почти все подумали, что это возвращается Нэхату. Однако когда машина приблизилась, люди увидели, что это не их вездеход – несмотря на то, что на нем не было никаких опознавательных знаков, и то, что цвета он был того же, перепутать было невозможно. Впрочем, и после этого якуты особенно не обеспокоились. Раз не Нэхату, значит с прииска гости нагрянули. Таким визитам якуты не удивлялись – беспокойные соседи навещали их нечасто, но все же это случалось. В основном люди с прииска заявлялись сюда в поисках доступных женщин и каждый раз сильно удивлялись, в очередной раз получив подтверждение того факта, что в этом поселке проституток нет.
– С прииска, наверное, едут... – мрачно проговорила пожилая якутка, глядя на приближающийся вездеход. – Опять женщин с собой звать будут...
– А все мужчины на охоте... – с легким испугом в голосе проговорила женщина помоложе. – Как же мы их выставлять будем?
– Сами уедут, – коротко ответила старуха. – А силой кого-то с собой тащить не осмелятся.
Вездеход въехал в поселок, сбрасывая скорость, докатился до свободного пространства в центре, чего- то типа поселковой площади, и остановился.
– Сейчас я им сразу скажу, чтобы разворачивались, – старуха шагнула к вездеходу. Люк машины открылся, из него показался Балякин. Старуха не знала, кто это такой, помнила только, что один из жителей старательского поселка.
– Что вам здесь надо? – начала якутка. – Вам же уже говорили...
Договорить старуха не успела. В руках Балякина появился автомат, и короткая очередь швырнула старую женщину на землю. Две пули попали ей в грудь, а одна в плечо. Старуха прожила еще несколько секунд, как раз достаточно для того, чтобы увидеть, как оружие в руках ее убийцы разворачивается, нацеливается на оторопевших женщин, стоявших у крайнего чума, и как вокруг ствола появляется оранжевый венчик пламени.
Прежде чем якуты осознали, что происходит, длинная очередь срезала еще двух женщин и маленького мальчишку, державшегося за руку одной из них. Раздались крики, якуты кинулись в разные стороны, а Балякин поливал проходы между чумами сплошным свинцовым ливнем.
– Получайте, чурки узкоглазые! – орал он. – Нате вам!
Патроны в рожке быстро кончились, но Балякина это не смутило. Он нагнулся к люку, схватил протянутый Черепом пулемет и дал очередь прямо по стоящим вокруг площади чумам. Тонкие стены не могли спасти от крупнокалиберных пуль, и над площадью раздались громкие крики боли. Балякин сделал полный разворот, расстреляв все чумы. Потом он опустил прицел и стал стрелять так, что пули попадали в чумы на уровне щиколоток – бывший главный охранник понимал, что сейчас все якуты попадали на землю и именно такая стрельба даст наилучшие результаты.
– Череп, двигай вперед! – заорал Балякин, на секунду прекратив стрельбу, и вездеход тут же двинулся в
