убивают. Теперь-то на этой заправке ничего нет, пусто... и никто ничего не докажет, но тогда вы попали в самое осиное гнездо.
– Это я понял, – кивнул Толян. Они уже подъехали к будке, и водила заглушил свой «зилок» в паре метров от одиноко стоящего в кукурузе «жигуленка». Но теперь этот разговор стал важнее машины.
– А я сдуру эту информацию про заправку кое-куда слил, – вздохнул священник. – Ты понял?
– Чего ж не понять?
– Приехали крутые, устроили мне разборки, но я вроде как отмазался...
– Как? – не понял Толян.
– Ну вроде как откупился. А потом приехали другие крутые, и всем стало не до меня.
Толян крякнул.
– Кру-уто! – спустя несколько долгих секунд признал он. – Ни хрена себе ты, батюшка, влип!
– Вот-вот, – подтвердил священник, открыл дверцу и выпрыгнул из кабины.
– А менты чего? – крикнул вдогонку Толян.
– А чего менты? – усмехнулся священник. – Менты, как всегда...
Он вдруг поймал себя на том, что больше не хочет закрывать глаза ни на что. Что его прошлое действительно ушло, потому что впервые за много лет он не испытывал ни малейшего желания их оправдывать. А раньше... раньше он кинулся бы грудью на защиту любого силовика в любой ситуации, прав тот или нет.
Отец Василий подошел к своей машине и открыл дверцу. Все было так, как он оставил вчера, даже ключи торчали в замке зажигания. Он сел и без проблем завел двигатель; немного погонял на холостых оборотах, заглушил и глянул в сторону «зилка». Толян стоял на бампере и протирал стекло от налипшей на него мошкары.
– И что вы теперь будете делать? – спросил его Толян.
– Ждать, – коротко ответил священник.
Оба замолчали.
– Если что, – после долгой паузы сказал шофер, – свистните мне. Я помогу. Где найти, знаете.
– Не боишься?
– Боюсь, конечно. Но ненавижу больше.
– Нельзя жить ненавистью, – тихо, скорее для себя, чем для него, произнес священник, но Толян услышал.
– Знаете, батюшка, если честно, мне только ненависть силу жить и дает. Бабы нет, дети – по всей стране, а папками других мужиков кличут. Нечем мне больше жить, только ненависть и осталась.
Назад они поехали порознь. Отец Василий торопился в поселок, а водитель остался набрать для своих кроликов сочных молодых початков.
По пути священник заехал к Анзору и искренне поблагодарил за помощь. Шашлычник широко улыбнулся.
– Нычего, батушка, Аллах все видэт, если нэ помогу, как он обо мнэ подумаэт? Подумаэт, плохой чэловэк Анзор, нэ возму к сэбэ! Так?!
– В общем так, – признал священник. – Слышь, Анзор, у меня просьба – пусть она пока у твоих поживет.
– Канэшна! – еще шире улыбнулся шашлычник.
Отец Василий добрался до храма и тут сообразил, что надо бы позвонить еще в одно место. Если Парфен «попал», там, в УВД, это должны знать. Он набрал номер приемной Ковалева и дождался, пока секретарша не соединит.
– Да, – устало откликнулся Ковалев.
– Павел Александрович, – набрался наглости священник, – вы мне не подскажете, Парфенов Александр Иванович сейчас в городе?
Слышно было, как Ковалев поперхнулся. Некоторое время он молчал, но потом взял себя в руки.
– Вы не по адресу обратились, святой отец, – сурово сказал он. – Александр Иванович, конечно, человек известный, но по нашему ведомству не проходил и не проходит. Обратитесь в другое место.
«И, пока ты в этом кресле, – подумал священник, – он по твоему ведомству и не будет проходить!» – но сказал лишь задушевное «спасибо» и положил трубку.
Итак, Парфен не «влетел», не «попал» и даже не умер. Он наверняка жив, а возможно, и здоров. И уж точно, его имя никак не упоминают в связи с ночным боем на старом причале. В любом другом случае начальник местной милиции отреагировал бы иначе. Отец Василий не видел окончания боя и поэтому многого, что следовало знать, не знал.
«И что мне теперь делать? – напряженно думал он. – Кто все-таки там, на пристани, победил? И где Парфен?» И вдруг его осенило. «Костя! – понял он. – Вот кто мне поможет!»
Отец Василий быстро набрал номер телефона главврача.
– Костя! Ты на месте?
– А где же еще? – засмеялся главврач.
– Помощь нужна!
Костя крякнул.
– Ну, если смогу.
– У тебя в судмедэкспертизе знакомые есть?
– Знаете, батюшка, – сразу перешел на «вы» главврач. – Это не телефонный разговор.
– Я к тебе подъеду?
– Вот это правильно! – обрадовался главврач. – Только ты с этим не тяни, подъезжай прямо сейчас, и сразу в третий корпус, а то потом не застанешь.
Через пять минут отец Василий уже подходил к знакомому третьему корпусу. Костя ждал его у входа.
– Пойдем погуляем, – взмахнул он рукой в сторону аллеи больничного парка, – и ты мне все расскажешь.
– Слушай, Костя, тут все просто, – заторопился священник. – Сегодня к утру к судмедэкспертам должны были трупы поступить. Ты не можешь разузнать...
– Стоп-стоп! – замахал руками Костя. – Во-первых, это секретная информация...
Отец Василий чуть не зарычал от возмущения.
– Ах, так! Секретная информация, значит?! А ты, родной, нашу рыбалку помнишь?
– Предположим, – отвел глаза главврач.
– Так вот, Костя, сегодня ночью у меня еще одна «рыбалочка» выдалась. Надеюсь, детали тебя не интересуют?
– Ни в коей мере! – испуганно отшатнулся Костя. До него сразу дошло, какого сорта «рыбалка» выпала на долю товарища.
– Я так и думал, – уже увереннее продолжил отец Василий. – И чтобы кое-кому не пришлось отправиться на третью «рыбалку», мне нужна самая простая информация!
– Что тебе нужно? – выдохнул Костя.
– Был там среди трупов Парфен?
– Нет.
– Точно?
– Абсолютно. Я с самого утра только этими трупами и занимаюсь. Полдня в морге провел, ребята попросили помочь...
– И кто туда поступил?
– Восемь качков.
– Восемь?! – ужаснулся священник и тут же понял, что удивляться нечему. Он ведь сам слышал эти размеренные одиночные выстрелы. – Их добивали в голову?
– Пятерых добили. А откуда ты знаешь?
– Догадываюсь. Сам я этого не видел, только слышал.
