– Подобную самодеятельность вы проявили в первый и последний раз! – объяснял потом курсантам капитан Мочилов, время от времени подкрепляя свою речь ударом кулака по подворачивающимся ему предметам мебели.
Курсанты спокойно внимали речам своего начальника, стоя по стойке «смирно». До официального высокого начальства весть об устроенной ими баррикаде не дошла, и этот инцидент списали на неизвестных злоумышленников. Мочилов каким-то образом все выяснил, но от начальства своих питомцев прикрыл, а выволочку устроил самостоятельно. Сначала он отдал их на растерзание физруку Садюкину, а потом устроил двухчасовую контрольную. Пламенная речь стала заключительным аккордом наказания, если не считать того, что некоторые особо «отличившиеся» при проведении операции курсанты получили разнообразные интересные задания.
Утконесовых, из-за которых Мочилову пришлось собственноручно разбираться с владельцем угнанных «Жигулей», он отправил на помывку туалетов типа «сортир». Кулапудов, сумевший отвертеться, никакого задания не получил, а вот невинный Леха, наоборот, был примерно наказан: ему пришлось вместе с лейтенантом Костоломовой рисовать стенгазету «Наши будни». Феде Ганге было поручено заняться высадкой саженцев в парке близ танцплощадки, что он и сделал с большим удовольствием.
Со всеми этими заданиями курсанты справились достаточно быстро. Близнецам вместо зубных щеток, первоначально обещанных в качестве моющего средства, выдали тряпки, швабры и даже порошок. Вооружившись этими достижениями научно-технического прогресса, братья освободились уже меньше чем через час. Леха рисовал в течение двух часов, а потом еще час отмывался от разноцветных пятен. Дольше всех отрабатывал свои проступки Федя, причем это время было им потрачено не столько на выкапывание ям и высадку саженцев, сколько на общение с интересующимися его персоной пенсионерами и детьми.
Когда на город Зюзюкинск опустилась темнота, но время было еще не совсем позднее, курсанты собрались все вместе в комнате под номером тринадцать. Выяснилось, что Дирол и Кулапудов даром времени не теряли и сумели выяснить место проведения следующей встречи носовского лидера с избирателями. Мало того, они смогли раздобыть три пригласительных билета на это закрытое мероприятие. Путем жаркой дискуссии было решено, что на встречу отправятся Дирол, как самый первый вызвавшийся, Кулапудов, как раздобывший пригласительные, и Федя, поскольку на таком мероприятии неприлично появляться без дамы. Остальные курсанты должны были находиться у входа без грима и изображать охрану.
Наведавшись к Зосе и преобразившись в двух старичков и одну старушку с помощью грима, троица счастливых обладателей билетов направилась к бывшему ДК. Успешно пройдя охрану, они поспешили в небольшой зал, где и должна была проходить встреча. На входе курсанты столкнулись с тем самым подозрительным гражданином, которого приходилось допрашивать на дискотеке «Кому за много».
– Веня, – подергал Санек товарища за рукав. – Глянь-ка!
– Да вижу, – процедил сквозь зубы Кулапудов, старательно скосив глаза в другую сторону.
– Что делать будем? – так же тихо прошептал Дирол.
– Сворачивай вправо, будем советоваться.
По этой команде они отошли к стене и, убедившись, что таинственный гражданин за ними не последовал, стали держать совет.
– Брать его надо! – сразу завелся Дирол.
– Погоди, – осадил его Кулапудов, – не так сразу. Его мы возьмем, а здесь кто останется? Соображать надо!
– Слушайте, а зачем вообще его брать? Может, и не виноват он ни в чем? – вступился за мужчину добрый по натуре Федя.
– Эх ты, Федора Мамадумовна, добрая душа! Нет, брать его надо, только сначала разделимся. Вы остаетесь здесь и, невзирая на происходящее, наблюдаете за носовцем. Я сейчас предложу ему выйти, а там мы с ребятами его и возьмем. Возражения есть?
Возражений не было. Дирол под руку с Федей, изображая чету пенсионеров, вышли в холл, поскольку выступление еще не началось. Кулапудов же отправился на поиски подозрительного типа. Встретив его недалеко от выхода из зала, Веня слегка задел странного мужчину плечом и тут же развернулся.
– Вы меня толкнули! – грозно и в то же время не слишком громко заявил он. – Пойдемте разберемся.
– Я вас даже не трогал, это вы на меня наскочили! – попытался оправдаться незнакомый гражданин, которому явно не хотелось покидать помещение, да еще и в компании столь решительно настроенного пенсионера.
– Это неважно. Давайте выйдем! – упорствовал Веня.
Подобная дискуссия продолжалась еще несколько минут, пока наконец гражданин не сдался.
– Хорошо, черт с вами, пойдемте. Только побыстрее, мне обязательно нужно вернуться обратно еще до начала, – согласился он.
– Вернетесь, вот только поговорим, и вернетесь, – ласково согласился Веня и под руку вывел того из зала. Оказавшись на улице, Кулапудов подал знак, и курсанты тут же окружили пару.
– Что? – немедленно оценил ситуацию их противник. – Да это целый заговор! Требую немедленно меня отпустить!
Однако противился он недолго. После наглядной демонстрации такого убойного аргумента, как пешкодраловские кулачищи, гражданин согласился пройти в милицию и разобраться.
А в это время в ДК происходили весьма интересные события. Убедившись, что Веня без происшествий вышел на улицу, Дирол и Ганга вернулись в зал и заняли свои места. Вскоре свет немного притушили.
– Ничего себе! – прошептал Дирол на ухо Феде. – Похоже, тут будет интересно. Может, они еще и стриптиз потанцуют.
– Ни фига, – вмешался в разговор старичок, сидящий перед ними. – Стриптиза от них не дождешься. А вам, между прочим, стыдно должно быть при такой даме о всяких пошлостях думать, – пристыдил он Дирола, разглядев Гангу.
– Жаль, – искренне расстроился Санек. – А я-то уж понадеялся.
– Да, было бы неплохо, – скромно согласился с ним Ганга.
– А вы, оказывается, дама из современных, – одобрительно проговорил пенсионер. – Люблю современных. Вы этому господину как, законная жена или так, подружка? А то если что, я могу и перебить.
– Законная! – отрезал Санек, которому пенсионер загораживал весь обзор.
– Ну, ничего страшного, – не огорчился тот. – В нашем возрасте все возможно. Вот вы через две недели копыта-то отбросите, а дама ваша как будет? Вы подумали? Позаботились бы заранее о будущем любимой женщины.
– Не собираюсь я умирать, – зло сообщил Дирол.
– Ага, – обрадовался старичок, – вот вы уже злитесь, а злиться вредно. Сердечко откажет. Все-все, заткнулся, отвернулся, – сообщил он, увидев, как сжимаются дироловские кулаки.
Сначала пришедшим на встречу показали небольшой концерт. Стриптиза там, конечно, не было, зато было много чего другого. На сцене пели русские народные песни, частушки, плясали, не обошлось и без трогательного белобрысого мальчугана со скрипкой. Под песни народ поплакал, на частушках оживился, потом затих, а скрипка воспринялась уже совсем тяжело. Но тут концерт закончился, и на сцену наконец вышел долгожданный носовец. Он был в кепке и издалека напоминал какого-то видного политического деятеля.
– Дорогие товарищи! – начал он, прокашлявшись. – Наше отечество свято!
В зале захлопали и закричали. Дальнейшая речь была не менее пафосной и имела большой успех. Когда она достигла своего апогея, политик поднес руку к козырьку и...
Несмотря на то что он явно хотел ее снять, кепка осталась на своем месте. Носовец тщетно пытался сдернуть головной убор, но тот оставался на месте как приклеенный. В зале зашикали и заулюлюкали. Тут же на сцену выбежал еще один господин, объявил технический перерыв, который в итоге так и не
