Привыкнув к полумраку, курсанты поняли, что в камере они не одни. В темнице, рассчитанной по меньшей мере на тридцать человек, кроме них, были еще двое.
Поняв свое численное преимущество, курсанты немного успокоились. Капитан Мочилов на занятиях в красках рассказывал им, что делают с милиционерами в таких вот учреждениях.
«Но я ведь не в форме, – подумал про себя каждый. – Кто же знает, где я учусь?»
– Что делать-то будем? – поинтересовался Дирол.
– Подождем, – спокойно ответил Веня. – Допрашивать-то нас в любом случае будут. Вот и расскажем все.
– Ни фига вас не будут допрашивать, – радостно возразил им крепкий дедок, сидящий на нарах рядом с Венькой. – Сначала подержат суток трое-четверо, а потом вы уже сами проситься начнете. Тогда и допросят.
– Ну нет, так не пойдет, – сказал Федя. – Нам же надо работать. И учиться.
– Всем надо, – довольно сообщил дед. – Однако же сидим тут.
В этот момент дверь отворилась, и вошла большая группа людей. Курсанты сразу насторожились, поскольку теперь они оказались в меньшинстве.
– Оп-па, – сказал один парень устрашающего вида, подходя к Веньке. – А кто это у нас тут разлегся?
– Ну вот, сейчас начнется, – прошептал Леха.
– Неужели Венька Кулапудов?! – завопил парень.
– Зюнька! Брат! Сколько зим!
– Ты какими судьбами здесь? Ты же вроде исправился?
– Да исправился я, – засмущался Венька. – Мы карманников ловили, а нас самих замели.
– Что за карманников-то?
– Паспорта воруют у пенсионеров. Не слышал?
– Не-а. Странные какие-то карманники. На кой им сдались эти паспорта... Нет, это не наши точно, – покачал головой парень.
– Значит, шушера какая-то самозваная объявилась.
– Непорядок. – Зюня опять покачал головой. – Надо выяснить. Погоди, я со своими перетру.
– Кто это, Венька? – тихонько спросил Федя у Кулапудова, улегшегося обратно на нары.
– Да это друг мой старинный – Зюня. Вместе шорох на город наводили. Теперь он в городе едва ли не старший. Странно, что в КПЗ сидит.
– А что, он что-то знает про наших преступников?
– Ну, знает не знает, а выяснить сможет.
– Здесь?
– А какая разница? Воры, они же все друг про друга знают. Вот подожди немного.
И точно. Через несколько минут Зюня вернулся.
– Слушай, Вень, вы не про политиков говорите? Паспорта на митингах воруют?
– Ну да.
– Тогда понятно. Знали мы про это, прощали, по мелкости похищенного. Этот НОС – не партия вовсе, а преступная организация. Настоящие старики-разбойники. Под видом политиков ездят по мелким захолустным городишкам вроде нашего и паспорта воруют. А потом пенсию по ним получают.
– Информация точная?
– Мне можешь верить. Информатор у меня надежный, внедренный, так сказать, в ряды противников.
– Слушай, Зюнь, тогда нам надо отсюда выбраться.
– Нам?
– Ну да. Вон еще мои ребята.
– Так вас всем скопом замели?
Отсмеявшись, Зюня пообещал:
– Ладно, попробуем.
Он отошел к двери и постучал в маленькое зарешеченное окошечко. Оно немедленно отворилось. После непродолжительной беседы Зюня вернулся обратно:
– Ты можешь позвонить. А дальше уж сам справляйся.
– Спасибо, – Кулапудов пожал ему руку. – Век тебя не забуду.
– Ладно, ладно, сочтемся, – махнул рукой тот.
Веньку выпустили, вернулся он только через полчаса уже вместе с Мочиловым.
– Ра-а-авняйсь! – скомандовал капитан, едва войдя в камеру.
Курсанты, подскочив, построились в мгновение ока. За их спинами выстроилась еще одна линейка – это были остальные заключенные, те, которые не были курсантами. Следующие две минуты они выслушивали пламенный монолог, и только самые уверенные в своих силах присутствующие не втянули головы в плечи. Этот монолог прервался неожиданно.
– За мной! – скомандовал Мочилов и вышел из камеры, за ним последовали курсанты.
– Надо же, как он быстро, – прошептал Антон Утконесов на ухо Кулапудову.
– Это я ему сказал, что дело срочное. А то бы он еще полчаса орал, – похвастался тот.
Перед воротами КПЗ их уже ждала милицейская «Газель». Парни попрыгали внутрь.
– Куда едем? – поинтересовался шофер.
– Где у НОСа следующий митинг? – поинтересовался капитан.
– Завод «Зюзюкинские пуговицы», – без промедления ответил Федя, отличавшийся своей великолепной памятью.
– Туда! – скомандовал Мочилов.
– Как мы войдем-то? – поинтересовался Леха, когда все вылезли из машины прямо перед проходной завода.
Вместо ответа Мочилов продемонстрировал единственно возможный для него способ: разбежался и, подпрыгнув в полете, как ниндзя, вытянул ногу для удара по двери. Правда, дверь проходной завода оказалась вполне современная, даже, можно сказать, сверхсовременная – на фотоэлементах. В тот момент, когда Мочилов подлетел к ней, она беззвучно открылась, и капитан, не встретив на пути никакой преграды, влетел внутрь. Так же неслышно дверь закрылась.
– Оп-па, – только и смог сказать Леха.
Но разве курсанты могли бросить своего командира одного сражаться с врагами? Никогда! С громкими криками они кинулись вслед за ним и так же беспрепятственно попали внутрь.
– Где встреча с политиком? – вежливо поинтересовался Федя у вахтерши.
– Т-там, – она указала дрожащим указательным пальцем на дверь, точнее, на проход, который остался после того, как дверь кто-то сорвал с петель. Курсанты поняли, кто был этим «кем-то» и последовали туда.
Подобные ориентиры они находили повсюду. Разбитые стекла, выбитые замки, сорванные таблички – вот лишь несколько приемов из арсенала капитана.
Самого Мочилова они обнаружили, когда ворвались наконец в актовый зал завода. Митинга не было, да и вообще, никого не было, кроме капитана и взятых в плен уборщиц. Бедные девушки не могли вымолвить ни слова, однако с появлением симпатичных молодых курсантов несколько приободрились.
– Где носовец? – грозно спросил Мочилов.
– Да что вы пристали? – возмутилась одна из девиц. – Не было его.
– Что значит «не было»?
– То и значит. Не приехал он. Без указания причин, – объяснила вторая.
– Понятненько. Смылся, значит, – понял капитан.
– Далеко уйти не мог, Глеб Ефимович, – высказался Дирол. – Догоним?
Вернувшись в машину, Мочилов первым делом настроил рацию и вызвал подкрепление. Вскоре сравнительно небольшой городок наполнился звуками сирен и лаем собак. Если бы была возможность, вызвали бы и вертолеты, но, к сожалению, милиция пока еще не могла позволить себе таких расходов. Приходилось обходиться тем, что имелось в наличии. И тем не менее преступников все же удалось
