стол чистую пепельницу и традиционно пожелав посетительницам приятного вечера.
Пока Кэт от души наворачивала курицу-гриль, не забывая отдавать должное соусу и пиву, Элен спокойно продумывала, как начать интересующий ее разговор.
Наконец подружка Прохоровой положила последнюю косточку в тарелку и потянулась к сигарете.
– Ну, про что болтать будем?
– Ты в каких отношениях с маман? – осторожно спросила ее Елена.
– Люблю, как собака палку, – Кэт криво усмехнулась, прикуривая сигарету. – Не волнуйся, отбивать у тебя не стану.
– Да я не об этом, – Лена, решившись, рассказала подруге про то, как Жанна ее фактически под тех подонков кинула.
– Ха! Я еще у вокзала поняла, что она на тебя глаз положила. Жанне мужики не нужны уже давно. Она с тех пор, как сама работать перестала, насколько я слышала, только с бабами спит. И подставила тебя она – можешь не сомневаться! А потом, как ты ей надоела, она тебя на нее работать уговорила! Эта курва жадная до бабок, и, пока на тебе можно хоть грош заработать, она хрен тебя от себя отпустит.
Помолчав, Кэтти грустно улыбнулась.
– Представляешь, у меня в свое время почти такая же история была.
– Расскажи! – попросила ее Лена.
– Да чего тут рассказывать... Жанна ко мне клинья начала подбивать. Только, в отличие от тебя, я ее бортанула. С тех пор она мне прохода не дает. Вот и приходится на перекрестке торчать.
– А тех подонков не знаешь?
– Ну-ка, опиши мне их.
Лена, стараясь ничего не пропустить, как можно подробнее описала тех двоих, что вломились к ней в начале осени в комнату.
– Не знаю... – неуверенно протянула собеседница Прохоровой. – Один вроде похож на Зубка. Пановские шестерки.
– А что это за Пан такой?
– О-о-о, подруга! Лучше тебе вообще не знать, что такой человек на свете есть! Жанна под ним работает. А чем он сам крутит – бог его знает. Я так точно не знаю! И если бы даже знала – никогда никому ни слова! Чего не так – моментально замочат!
– Очень серьезный человек? – осторожно спросила Елена.
– Я тебе говорю, что лучше это имя даже ночью во сне не вспоминай! И вообще, если это все – порыла я домой. Пока, подруга!
Когда Кэтти упорхнула, Прохорова задумалась. По всей видимости, загадочный Пан и был тот седовласый мужчина, в особняк к которому возили ее недавно ночью. С ним же встречалась на следующий день Жанна вместе с тем подонком, что насиловал ее.
– Эй, дэвушка, тэбэ нэ скучно одна сидэть?
«Черт бы тебя побрал! Ну никакого покоя!» – с тоской подумала Елена, скосив глаза на неожиданного ухажера. Тот, по неписаным правилам посчитав молчание знаком согласия, плюхнулся на недавно покинутый Катериной стул.
– Как тэбэ зовут? – Мужчине явно перевалило за сорок. На вид – типичный кавказец. Он подмигнул товарищам, весело галдевшим за соседним столиком, и опять пристал к Прохоровой: – Дэвушка, ти что – нэмой? Я же тэбэ по-русски спрашиваю: как тэбэ зовут?
Прохорова, глядя на него, сразу поняла, что «кавалер» попался из породы настырных. Общаться с жителем солнечного юга не было никакого настроения, поэтому она молча потянула сумку, решив, что лучше просто уйти. Но мужик оказался на редкость проворный. Его волосатая лапища тут же ухватилась за ее руку.
– Отстань. Я не работаю. На больничном, – односложно, без всякого выражения в голосе процедила Елена, пытаясь освободить руку. – От трепака лечусь.
Обычно такое заявление отбивало охоту у мужского пола к дальнейшему общению. Но то ли гражданин с Кавказа не поверил ей, то ли плохо понимал русский язык, то ли еще по какой причине, но руку Прохоровой он и не подумал отпустить.
– Слюшай! Кто тэбэ гаварит работать? Отдыхать будэм! Сейчас вино пить будэм!
Он силой усадил Лену обратно на стул и сам передвинулся поближе, заключив девушку в объятия. Лена попыталась освободиться, но справиться со здоровым мужиком было не так-то просто.
– Эй, красавица! Зачем вырываешься? Нэ волнуйся, нэ обидим – дэнэг дадим сколько скажешь!
Это уже второй джигит отделился от компании и с другой стороны притиснулся к Прохоровой. Помощи ждать было неоткуда – остальные посетители лишь равнодушно смотрели на не в меру разрезвившихся джигитов.
«Ну все, девочка! Попала ты на „хоровод“!» – с тоской подумала Елена. Зажатая с двух сторон здоровыми мужиками, шансов вырваться она не видела никаких. Грубая ручища уже нырнула ей под подол юбки. Второй безжалостно тискал грудь. От обоих разило спиртным на километр.
– Ладно, мужики! Погодите меня тискать! Давайте договоримся! – делая вид, что согласилась на их притязания, Прохорова перестала сопротивляться. Все равно дергаться было бесполезно – зажали ее крепко. Она понимала, что своим упорством она только еще хуже раззадорит пьяных и тогда уже точно влипнет окончательно.
Можно было, конечно, заорать что есть мочи. Но еще неизвестно, к каким последствиям это привело бы. Мужики сказали бы, что она накурилась какой-то дряни и не хочет отрабатывать заплаченные ей деньги. Конечно, она бы вышла на улицу, но уж если там ее скрутят, то точно обработают по полной программе. «Русалочка» видела за свою недолгую историю и не такое.
– Мужики, я поеду с вами, дайте только позвонить!
– Слюшай! Зачем званить? – Это тот, что подсел к ней первым. Тискать он ее перестал, но за талию держал крепко. Второй так и не вытащил своей руки и теперь старался вовсю запустить ее за резинку Лениных трусиков. Наконец это ему удалось, и, по-видимому удовлетворенный результатом, он неожиданно предложил:
– Резо, давай нашу красавицу выслушаем! Пусть скажет, что она хочет!
– Давай! – подумав, согласился второй.
Прохорова принялась лихорадочно думать, что же ей такого им соврать, чтобы они ее отпустили.
– Понимаете, я сегодня должна ехать к очень серьезному человеку, он меня к... – Лена быстренько прикинула, сколько сейчас времени, – половине одиннадцатого ждет! Надо ему позвонить и отменить встречу.
– Э-э, зачем нам по уши ездишь! – тот, кого звали Резо, рассмеялся. – Не надо никому звонить! Мы тоже серьезный!
– Правда! Его Паном зовут! – неожиданно для себя выпалила Прохорова.
– Зачем надо Пан – я сэгодня сам как падишах целий! – второй тут же отозвался гоготом на эту шутку.
Неожиданно прозвучала тирада на незнакомом Прохоровой языке. Смех резко оборвался. Оба сразу сделались серьезными.
Мужчина, сидевший в компании земляков за столиком, откуда отделились те двое, что терзали сейчас беззащитную девушку, опять сказал что-то. Судя по тому, что оба убрали сразу же руки, он пользовался у них авторитетом.
Правда, тот, что начал первым приставать к Прохоровой, тут же начал возражать что-то на своем языке.
– Скажи, ти точно нэ врешь? Тэбэ правда к этому чэловэку надо?
– Я недавно у него была. К нему еще друг приезжал – он его Гизо называл... – Лена старалась побыстрей сообразить, что же ей еще сказать, но говорить ничего не потребовалось.
Видимо, заступившийся за нее был старшим и его слово не оспаривалось. Он бросил короткую фразу, и девушку тотчас отпустили, бормоча что-то себе под нос.
Старший кавказец сказал им еще что-то, и Резо полез в кошелек и вытащил оттуда двадцать долларов.
