попросила проследовать. Ли осмотрелся и уныло кивнул. Проследовали они в большой замкнутый двор, где и увидели своих конкурентов. У Марта засосало под ложечкой. Заранее.
Целый день их продержали на улице, хорошо, день выдался славный, умеренно солнечный и умеренно теплый. Март поговорил с несколькими знакомыми, но те знали ровно столько же. А Ли почти все время просидел у стены, грызя травинки. Все вокруг себя выщипал, словно голодная овца.
Очень хотелось есть, пить и отлить, но никто не предлагал. Никто, собственно, даже на крики и стук не отзывался, словно переловили наемников – и забыли о них. Солнце только начало опускаться к горизонту, как Ли решительно поднялся, отошел в дальний от себя угол двора… и отлил. Остальные, поразмыслив, сделали то же самое. Не в штаны же, на самом деле.
Март прислонился к стене, нагревшейся за день, и даже вздремнул. Спрашивать Ли? Смысл? Захочет – сам скажет. А Ли только поинтересовался, ничего, мол, это Марту не напоминает. Ох как напоминало…
Перед закатом наконец появился человек. Важный такой, в мундире и с глазами бывалого вояки. Март совсем погрустнел. Он, понятно, не заподозрил, что боги снова решили поиграть, люди и без них вполне с войнами справляются.
Он почти угадал. Обозрев разномастную толпу, объединяемую только настороженным вниманием бывалых телохранителей, вояка досадливо крякнул и сообщил, что собравшемуся сброду предлагается настоящее дело. Сброд промолчал. Обидчивых здесь не имелось. И тогда начальник объяснил, в чем дело. Слава богам, речь шла не о войне… но о чем-то вроде. В окрестностях славного города давно орудовала шайка разбойников, и вот чаша терпения переполнилась, шайку решили выловить, а оставить город без присмотра стражи тоже никак невозможно, вот и собирали людей, умеющих держать оружие.
Если в прошлый раз выбор был невелик – армия или головорубная машина, то сейчас возможностей предоставлялось больше. Серебряные рудники, угольные шахты… что-то еще. На каторге они уже были, возвращаться не хотелось. И вот ведь несправедливость: они не в тюрьме сидели, а честно работу искали.
Народ погудел немного и задумался. Понятно, что и грехи за каждым водились, и повода, чтоб отправить на рудники, здесь искать никто не собирался. Кто ж вступаться станет… ну пусть не бродяги, но ведь и не почтенные граждане. Март вообще на здешнем языке говорил с таким произношением, что Ли страдальчески морщился и даже шуточек не отпускал.
– Давно не воевали, – вздохнул Март.
– Идиот, – заявил Ли. Март не понял, почему это он идиот, но Ли тут же продолжил: – Чтоб сброд вроде нас удержать вместе, надо за каждым по стрелку поставить. Разбежимся ведь, как только случай представится.
– Наверное, что-то на этот случай у них есть.
Ли перекосился и не ответил. Март начал усердно думать. Что может не дать сброду разбежаться? Стрелка за каждым действительно не поставишь.
– Магия, – еле слышно произнес Ли, уныло глядя в ощипанную землю.
Март просто боялся себе в том признаться. Они и правда вернули магию в мир, хотя и запечатывали запретные земли. Увы. После Игры появились колдуны да ведьмы. Наверное, магия просто в воздухе растворилась и плавала в нем, пока кто-то, и так имеющий предрасположенность, ее не вдохнул. Конечно, большая часть величавших себя магами занималась чистым шарлатанством, но попадались и настоящие.
Так оно и оказалось, когда истекло данное на раздумья время, то есть на рассвете. Начальник довольно долго распинался, какой они сброд и как им следует проявить себя, чтобы обозначить свое присутствие благими деяниями. То есть построиться в шеренгу и отправляться на облаву. А потом на примере одного ретивого наемника, который все огрызался, им продемонстрировали, что случится с ослушавшимся. В общем, ничего страшного не случилось, просто у него враз высвободилось все, что внутри было. Через все отверстия. Ли криво усмехнулся и пробормотал, что лучше быть живым, но обделавшимся. А Март посмотрел на здорово ослабевшего и растерянного парня и подумал, что такого не то что разбойник на лапшу порежет, но и маленький ребенок. А вплоть до разбойничьего логова их, наверное, под охраной поведут. Да и ладно бы, разбойники, понятно, везде есть, на то охранников и нанимают, чтоб с ними драться, не армия ж против них будет. Не слышно тут о разбойничьих армиях. Наверное, просто удачливая и большая шайка совсем обнаглела и не того ограбила. Типа губернатора. Или, может, какого заезжего гостя особо знатного. «Или богатого, – покачал головой Ли, – вот он награду и пообещал, а тут такая возможность – получить много денег и самим не рисковать».
В общем, волей-неволей пришлось им действительно строиться в неровные шеренги и топать. Их и накормили хорошо перед отправкой, стрелы лучникам, в том числе Ли, выдали. Они ж почти все во всеоружии по городу таскались: во-первых, остерегались, что сопрут, а во-вторых, перед нанимателями покрасоваться стоило. Март погладил рукоятку рунного кинжала. Авось пронесет, первый раз с разбойниками драться, что ли…
Кое-кто в кривом строю ворчал, что, мол, этого так не оставит, нипочем не спустит насилие над свободным человеком, а физиономия Ли приняла мечтательное выражение. А кому ты тут докажешь, что ты принц, подумал Март грустно, и никакой юный эльфийский историк тебе не поможет. И уж тем более ты не докажешь, что ты тот самый легендарный принц… а если и докажешь, так и тем более: должен подтвердить и вообще одной левой всех разбойников разметать. Но помечтать можно.
Оказалось, что разбойников уже загнали в ловушку, а лезть в нее не хотелось, вот и решили поручить это наемникам. Мудро. И бесплатно, и эффективно, и никто не заступится. Да и не хотелось Марту, чтобы за него заступались, чай, не мальчик. Даже когда их убедительно вербовали в армию короля Бертина, он о заступничестве не мечтал.
Драка получилась жаркая. Понятно, не жарче битвы при Сторше, да и вряд ли все же выживших тут же и перевешают, просто прогонят пинками подальше от города, а ежели потом слухи какие пойдут – так и пусть себе идут, кому есть дело до полусотни мужчин, у которых все имущество в заплечном мешке помещается.
Они выжили. Ли умудрился обойтись без царапинки, а Марту меньше повезло, зацепил-таки один отчаянный парень, умелый, да где ему против спутника Игрока… оружия и доспехов от Игры не осталось, но умения-то никуда не делись, а за те два года Март научился большему, чем за всю жизнь.
Лекарь, правда, был. Сначала тяжелых осмотрел, потом и до таких, как Март, добрался. Кровь у него к тому времени уже не шла, потому что Ли сразу его обмотал своей рубашкой, да так, что дышалось трудно. Рана была не то что не страшная, наверное, вовсе пустяк – мясо на боку рассечено, однако неприятная, болезненная, и никаких тебе красных Лумисовых скляночек. Лекарь сноровисто зашил рану, потом потрогал шрам посреди груди и уважительно качнул головой. Март вспомнил, как некрасиво выглядел торчащий из его груди кончик меча, и поежился.
А дальше было, как и думал Март. Им не велели возвращаться в город. Даже раненым. Даже тяжелым. Ощетинились мечами да стрелами, не поспоришь.
Поругались да разошлись. Совестно было оставлять тяжелых, а что делать – на себе в никуда тащить? Добивать? Нет уж, пусть эти добивают. Давно Март не видел Ли в такой ярости. Он сжимал и разжимал кулаки, и пепельные глаза сверкали так, что того и гляди, молнии полетят. Март успел схватить его за руку и взмолиться: «Не надо!» Ли не остыл, однако глаза опустил, задавливая в себе проклятую силу Дарси.
Дорогу им указали. Пальцем. Налево – то, направо – это, а на два пальца левее – Найкон. Вот в Найкон они и побрели. Ни еды, ни огнива, ни одеял, а ночи уже холодные были. Март печально подозревал, что рану застудит и станет перекошенный ходить. Ли, правда, костер каким-то образом на ночь соорудил, лапника наломал, веток натаскал и все бурчал, проклиная и красивый город, и себя, дурака, все получше работу искавшего, и Марта, бок подставившего, и Создателя своего, и всех прочих богов, включая, кажется, и Лумиса. Март не прислушивался, ослабел малость, да крови потерять успел немало. В сон клонило неудержимо. Он за всю ночь только раз и проснулся, так и не понял почему, решил, что сон недобрый увидел, и снова уснул. Даже не замерз, потому что спереди костер грел, а сзади Ли обнимал. А к полудню невезуха сменилась везением: их догнала группа всадников, среди которых был юный историк, знающий имя Марта Гаера. Ли сначала показал ему кулак, а потом махнул рукой, потому что кто-то его все же узнал,
