сильное, что прицельный огонь не достигал цели. Несколько снарядов даже задели торпеду, отрикошетив от ее округлого тела, не причинив ей никакого вреда.
– Есть, – прошептал Рок еще до того, как торпеда врезалась в корму «Гремучего». – Дудка молодец.
– Умно, капитан, – боцман кивнул, нарисовав концом сигары, торчавшей изо рта, замысловатую кривую.
Двигатели торпеды сделали последний рывок, и громадная сигара со злобой впилась в борт торпедного катера Михея. Проломив бронированный корпус, заряд торпеды вспенил воду рядом с бортом «Гремучего» и разворотил ему обшивку.
В воздух рядом с кораблем поднялись клубы пара, огня и соленых брызг, заслонив часть судна от наблюдателей с «Вэндженса». Двигатели катера в то же мгновение замолкли, так как заклинило вал винта, и корабль начал быстро оседать на корму и на левый борт. Только благодаря водонепроницаемым переборкам он остался на плаву, но утратил способность двигаться. Пройдя по инерции еще один кабельтов, он закачался на волнах, беспомощно, словно пробка, выстрелившая из бутылки шампанского. С борта «Гремучего» в туже секунду застрочили пулеметы, но на «Вэндженсе» никого не задело, только повредило несколько иллюминаторов в ходовой рубке и рубке радиста, которая находилась сразу за ходовой. В ответ им заговорил пулемет, на гашетку которого надавил Алексей, заменивший на турели Дудника. Огонь тоже был не слишком прицельный, но на «Гремучем» срезало мачту вместе с ходовыми огнями.
– Лево на борт, полный вперед, – Рок плотно сжал зубы, – хватит с них.
Пройдя в нескольких десятках метров от носа «Гремучего», «Вэндженс» развернулся и взял курс на Таруту.
С борта торпедного катера было видно, что на «Кальмаре» запустили двигатели и начали приближаться к «Гремучему», чтобы оказать помощь его команде. При такой волне было очень трудно пришвартоваться, а тем более снять экипаж с борта, но на тральщике, видимо, решили, что нельзя бросать товарищей на произвол судьбы.
Мины, переставленные и перезаряженные Мумбой, сработали как раз в то мгновение, когда оба корабля стояли бортами друг к другу. Один за другим три взрыва прогремели среди завывания ветра и шуршания волн, а следом начали рваться баки с горючим, находящиеся на борту тральщика. Пламя сначала окутало весь тральщик, а потом перекинулось на «Гремучий». Двигатели на «Кальмаре» заглохли во время взрыва, а на «Гремучем» после попадания торпеды, поэтому возможность маневра была исключена. Танки с соляркой рвались один за другим, огонь вырывался наружу и охватывал палубу торпедного катера. Люди метались на обоих кораблях, не зная, что и предпринять. Оба судна были лишены возможности двигаться, и на обоих полыхало пламя. Наконец с помощью брандспойтов огонь на «Гремучем» удалось загасить. Тральщик же продолжал полыхать, освещая ярким светом ночную поверхность моря.
– Не пора ли заняться сейфом? – Череватенко, сидя, как обычно, в кают-компании за длинным столом напротив капитана, вынул изо рта сигару и помотал ею в воздухе.
– Как ты думешь им заниматься? – Дудник склонил голову, заглядывая боцману в глаза.
– Не знаю как, – прохрипел Череватенко, – но сам видел, сколько там «зелени». Если мы его не вскроем, будем последними идиотами.
– Будем пилить, – предложил Сашка, – как Шура Балаганов.
– Скажи лучше, как Паниковский, – усмехнулся Немец, – Балаганов свою гирю до конца не допилил.
– Неужели мы не сможем взять деньги, которые практически уже у нас? – пожал плечами Сашка.
– Можно будет погулять как следует, – облизнул сухие губы Дудник.
Циклон, видимо, прошел стороной, и шторм начал затихать, поэтому Рок принял решение дожидаться утра в нейтральных водах, дрейфуя и экономя горючее. По завершении операции всем разрешалось принять на грудь, и перед каждым членом команды стояла початая бутылка злосчастного рома, который никак не удавалось сбыть, и алюминиевая кружка. Меньше всего рома оставалось в бутылке боцмана, но он, как ни странно, выглядел и самым трезвым из всей команды.
– Отдайте сейф мне, – предложил Мумба, скаля зубы в белоснежной улыбке, – я его раскурочу.
– Какие он знает слова, – пожал плечами боцман, – может, тебе еще ключ от квартиры, где деньги лежат?
– Где деньги? – непонимающе улыбнулся Мумба, глядя на стол, на котором громоздился сейф.
– Морган со своей сучкой нас подставил, – неожиданно перевел разговор в другое русло Рок, – меня подставил. Я ему этого не прощу.
– Спокойно, Рок, – поднял голову Череватенко, – не гони волну. Нас всех подставили, все и будем разбираться.
Он посмотрел на Деда и на Немца, которые кивнули головами в знак поддержки.
– Значит, решено, завтра отправляемся к Моргану, так, кэп?
– Отправляемся, – кивнул захмелевший Рокотов, – устроим ему разгон.
– Однако, – боцману не хотелось продолжать этот разговор, – нужно сперва разобраться с сейфом. Я видел, там как минимум двадцать тысяч баксов. Этот идиот, прежде чем оглоушить меня, вывалил на стол почти все деньги.
– Зачем ему это было нужно? – непонимающе проговорил Шурик.
– Господи, Гарс, – поморщился Лешка, – Чеботарь же собирался пустить нас на дно за свой ром.
– Ну и что?
– Погоди, – боцман остановил Лешку, собиравшегося пуститься в объяснения, – я сам. Чеботарь, когда мы взяли его ром, естественно, затаил на нас обиду. Он каким-то образом узнал, что ром мы пытаемся сбыть, и через подставных лиц вышел на Моргана.
– Чего там, вышел, – саркастически вставил Рок, – Морган с Кристи ему сами все выложили, коты помойные.
– Ладно, Рок, – боцман поднял вверх свою лапищу, – я излагаю свою точку зрения.
В глубине души он был согласен с капитаном, что его подставили, но не слишком хотел акцентировать на этом внимание. Видя, что капитан замолчал, он продолжил:
– Так вот, у Чеботаря возникла идея пустить нас на дно, но для этого ему понадобилось определенное время. Чтобы установить мины. Если бы мы заупрямились и потребовали сперва предъявить деньги, а у него бы их не оказалось, он бы отчалил ни с чем. Понятно?
– Вроде, – пожал плечами Шурик.
– На всякий случай, для прикрытия, он зафрахтовал михеевский торпедник «Гремучий», или же Михей сам согласился ему помочь, так как тоже имеет на нас зуб.
– Скоро пол-острова будет иметь на нас зуб, – усмехнулся Лешка.
– Не мешай, – осадил его боцман.
Он вынул сигару изо рта и выдохнул ароматный дым. После этого обмакнул кончик сигары, который держал во рту, в кружку с ромом и принялся его смаковать, перемешивая с дымом.
– Дальше можешь не рассказывать, – пожал плечами Дед, нарушая возникшую паузу, – и так все ясно. Чеботарь просчитался, и теперь нам нужно растребушить этот стальной ящик. Кто будет пилить?
– Зачем пилить? – пожал плечами Дудник. – Рвануть его к чертовой матери – так быстрее и надежнее.
– Где же ты собираешься его рвануть? – сощурился боцман. – Не на корабле же. К тому же от взрывчатки может пострадать содержимое. Я не для этого свою башку подставлял, чтобы посмотреть на обгорелые бумажки...
– Можно попробовать по-другому, – вставил Палермо, глядя на боцмана, – если у тебя в кандейке найдется стетоскоп.
– Стетоскоп? – все удивленно посмотрели на радиста.
– Нуда, стетоскоп, – лукаво сверкнули глаза Палермо, – такой приборчик, который врачи обычно таскают на шее и вставляют в уши, чтобы слушать больного.
– У нас, кажется, никто не болен? – заметил Ким. – Или я ошибаюсь? – Он с притворным беспокойством посмотрел на Палермо.
