Журнал фантастики ЕСЛИ / Проза / Г.Л. ОЛДИ 'СЕМЬ СМЕРТНЫХ' (№8 -- 2009г.)
Г.Л. ОЛДИ 'СЕМЬ СМЕРТНЫХ' (№8 -- 2009г.)
Люська опять ела арахис.
Какое там ела - жрала, давилась, чавкала. Ухватит пальчиками и давай жмакать, шелуху лущить. И в рот, в рот! - один желтоватый катышек за другим... Запах - от стены до стены. Ошметки шелухи - где ни попадя. На клавиатуре, на полу, у нее на коленках, туго обтянутых колготочным ажуром; у меня, блин, в печенках!
- Корова! - не выдержал я. - Жвачное, растудыть!
Люська не откликнулась.
- Я тебе сколько раз? Сколько, я спрашиваю!
Молчит. Жует.
- Щас по морде размажу! Жрешь, как не в себя...
Хлопнув ресницами - точно, коровьими!.. угадал... - Люська ткнула остреньким маникюром в эмокарту, висевшую у нее над столом, между видом на гребаный Колизей и конопатой мордой Сеньки, ее дебила-сына, заключенной в рамку, как в тюрьму.
Я пригляделся.
Делать мне нечего, как ее карту помнить. Ну да, точно. Людмила Марковна Нечувалова. Вторник: Ч- 62%. Подпись доктора, закорючка астролога-аналитика, печать клиники. Дата последнего освидетельствования. 'График недельных колебаний без существенных отклонений...' У этой буренки по вторникам чревоугодие, да еще и выше среднего. Сегодня разве вторник? Вечно забываю, чтоб ее, дуру... Потому как у меня по вторникам Г-71%. Гнев, значит. И процент выше Люськиного. Натянуло бы до восьмидесяти пяти, подал бы заявление. На отгулы. Отгулов, ясен пень, не дали бы, пожлобились, зато позволили бы работать на дому.
Гнев от 85% социально опасен.
- Убью, - буркнул я, душевным усилием гася ярость до приемлемой.
- Я в столовую, - доложила Люська. - Тебе принести бутерок?
- А пошла ты...
- Иду, уже иду...
Цок-цок, каблучки. Задом виляет, торопится. Шалава.
- Виктор Павлович, вас шеф зовет.
- Какого черта?!
- Придете - узнаете...
У секретарши Валечки по вторникам Л-47%. Она от лени на ходу засыпает. Ко мне еле дотащилась. Зевает во всю пасть. Хоть бы рукой прикрылась, лимита деревенская. Когда на работу брали, вторничная лень у Валечки фиксировалась не выше тридцатки. Еще год-два, и с такими темпами роста...
Ничего, шеф ей напарницу подыщет. Это у него, козла, быстро.
Когда я вошел, шеф быстро шаркнул мышкой.
Это он зря. А то я не в курсе, какое окошечко он сейчас свернул. Sexopilochka, новые видеоролики. Черненькие, беленькие, желтенькие. Деточки, развратницы, толстухи. Горы совокупляющегося мяса.
- Репортажец, - буркнул шеф.
Он сопел и пыхтел, с трудом восстанавливая дыхание. Узкий лоб взмок, покрылся блестящими каплями пота. Бисер, значит. Сам перед собой мечет.
- 'Княжий двор', новый ресторан в парке. Оператором возьми Генчика, он в курсе.
- Генчик? - Я сжал кулаки. - Генчик идет лесом. Он у меня полтинник занял.
- И что?
- Ничего. Не отдает. На фиг Генчика.
- Не морочь мне голову.
- Я ему морду разобью. И объектив.
Шеф сощурился, вглядываясь в меня.
- А-а... Забыл. Ты ж сегодня полное Г. В четверг сходи. У тебя что в четверг? Чревоугодие? - Он вывел на дисплей эмокарты сотрудников, нашел мою. - Ага, хорошо. Вот и поешь от пуза. Княжата обещали, от щедрот.
Он все глядел и глядел на меня, словно впервые видел.
- Слушай, как тебе Валька? - вдруг спросил он. - Ну, с утра?
- Дырка с ручкой, - честно ответил я. - Гнать поганой метлой.
- Вот и я так думаю. Томная, теплая. Драть метлой. Скажи ей, пусть зайдет. Я ей кое-что продиктую.
- Глубже диктуй. С подтекстом.
- А ты не хами, не хами. Забуду, что друг детства, вставлю по самое... - Взгляд шефа лип к телу, как мокрое белье. - Короче, возьми Генчика. Возьми его за это... за самое...
Еще минута, и я дал бы ему в дыню.
- Я пошел?
- Что? Да, иди. - Туманный глаз моргнул. - Вальку позови.
По вторникам у шефа похоть. П-47%+. Плюс означал непредвиденные колебания в сторону роста.
- Толик?
- Нет, уголовка!
Тупость жены доводила до бешенства. Человек открыл дверь своим ключом, разувается в прихожей, а эта дура из комнаты интересуется: муж или нет? Ясное дело, это Чероки, наш мопс. Сам выгулялся, сам вернулся. Тапочки берет - жевать.
Идиотка!
Чероки прятался на балконе. Он, гад, хуже барометра. Чует, когда у меня гнев или алчность. Его тогда ничем не приманишь. Однажды руку прокусил, до кости. Я хотел его, падлюку, за шкирку. Он мою барсетку сгрыз.
Зато по четвергам ходит за мной хвостом. А за женой - по воскресеньям.
- Ужин есть?
- Макароны...
- Опять макароны?!
- В шкафчике. Ты свари их, Толик...
Лежит на диване, сволочь. На лбу - мокрое полотенце. Мигрень, депрессия, мировая скорбь. Л/У- 54%. Если у Вальки сегодня чистая лень, то у моей - с вариациями. Лень/уныние. На днях была передача, какой-то профессор разъяснял, почему эти грехи - двойняшки. Источники цитировал, на авторитеты ссылался.
Пустозвон.
С трудом удержавшись, чтобы не рассказать жене все, что я думаю про ее невареные макароны, я пошел на кухню. Лучше так. В мае не сдержался, врезал. Назавтра стыдно было - хоть вешайся. Она на шее виснет, целует, в постель тащит. 'Бьешь, значит, любишь!' Ну конечно, у нее в среду - похоть. А у меня-то - зависть. Отцеловываюсь, лишь бы отстала, а сердце колотится. Хорошо, мол, тебе, родная. Фингал под глазом - и тот в радость.
