– Право руля, – приказал он внезапно, не отрывая глаз от увиденного им судна, возникшего на расстоянии 5000 метров от лодки. – Полный вперед!
Как только лодка легла на указанный Мором курс на северо-восток, чтобы провести перехват судна, Мор успел заметить, что это был танкер, шедший на большой скорости.
Это было американское судно «Эссо Нэшвилл», шедшее в Нью-Хейвен, штат Коннектикут, с грузом нефти 78 000 баррелей из Порт-Артура, штат Техас.
Потребовалось не меньше часа полного хода, чтобы занять нужное для нанесения торпедного удара положение. Первая торпеда вообще не взорвалась, попав в носовую часть танкера, в полутора метрах от его форштевня со стороны правого борта.
Вторая торпеда угодила в район миделя и взорвалась с оглушительным грохотом, разворотив киль судна.
Стремительно отреагировав на ситуацию, вахтенный офицер торпедированного танкера дал полный ход. Радист попытался подать сигнал бедствия, но радиорубку заполнили клубы удушающего дыма, и он был вынужден покинуть ее.
Все попытки команды спасти танкер оказались тщетными, и он развалился на две части, причем его носовая часть тут же затонула. Через пятнадцать минут после атаки команда покинула судно, и атакующие также оставили сцену очередной трагедии, видя, что корабль практически затонул. На самом деле это было не совсем так. Носовая часть танкера действительно затонула, но вся кормовая часть оставалась на плаву, и уже на следующий день ее отбуксировали к берегу, чтобы впоследствии состыковать со вновь отстроенной носовой частью.
Вскоре после того как «U-124» оставила поврежденный танкер, она установила контакт еще с одним, следующим курсом на север. Это был танкер «Атлантик сан» водоизмещением 11 355 брутто-регистровых тонн, шедший из Бьюмонта, штат Техас, в Маркус-Хук, штат Пенсильвания, с грузом сырой нефти.
Мор начал его преследование, безуспешно пытаясь подойти к нему на расстояние торпедной атаки. Однако огромный танкер шел со скоростью 16 узлов, и Мор не смог зайти ему с носовых углов.
– Стармех! – крикнул он в открытый люк.
– Я здесь, – ответил Субклев.
– Самый полный ход, Субклев, увеличьте обороты дизелей! Мне нужен этот танкер!
– Будет сделано, господин каплей! – выкрикнул в ответ Субклев.
Корпус лодки задрожал от напряженной работы дизелей, помогающих лодке перегнать танкер и зайти ему с носа. Однако после часа такой гонки лодка все еще не могла совершить этот маневр, и Мор понял, что скоро вообще может потерять эту цель.
– Приготовить аппараты три и четыре, – наконец приказал он. – Скоро уже рассветет, а мы так и не смогли подойти к нему ближе.
Он сообщил торпедистам данные для регулировки торпед:
– Скорость 16 узлов, позиция 116 градусов, дистанция 3500 метров.
– Командир, а как же… – раздался неуверенный голос в переговорной трубе.
– Вы все слышали, – оборвал он говорящего. – Дистанция 3500 метров.
Торпеды вышли из труб и устремились к цели, и весь экипаж лодки начал отсчет секунд, а затем и минут движения торпед к цели.
Через 3 минуты и 21 секунду одна торпеда попала в судно в районе миделя. Попадание сопровождалось яркой вспышкой. Судно сразу же свернуло с курса.
«Атлантик сан» также послал в эфир сигнал бедствия, который был зафиксирован береговой радиостанцией Чарлстона. Сигналы бедствия с обоих этих танкеров были перехвачены также и находящимися вблизи германскими подлодками, которые также начали поиски целей в этом районе моря. Видимость сократилась до 1000 метров, и следами гибели обоих танкеров стали лишь отдельные их обломки.
Примерно через два с половиной часа радист «U-124» услышал, как радиостанция Чарлстона безуспешно пыталась связаться с этим танкером. Принимая это за доказательство того факта, что оба торпедированные лодкой судна затонули, Мор приказал лечь на курс, ведущий к 60-метровой изобате. Уже наступил день, а следовательно, и время для того, чтобы залечь на грунт.
Однако в действительности «Атлантик сан» и не думал тонуть, несмотря на тщетные попытки радиостанции Чарлстона и самой лодки услышать его сигналы.
Капитан танкера Р. Л. Монтегью сразу же после того, как сообщил о торпедировании своего судна, преспокойно отвел его на мелководье и поставил на якорь вблизи буя Бьюпорт. Позднее от отвел его в бухту у мыса Лукаут и смог даже провести временный ремонт, прежде чем двигаться дальше в Маркус-Хук, куда и прибыл спустя несколько дней совершенно самостоятельно и с вполне работоспособной командой.
Ведя охоту на морских путях, проходящих в зоне мелководья у мыса Гаттерас, лодка Мора обнаружила здесь для себя настоящий «Золотой запад» – рай для подлодок, – который вполне отвечал их охотничьим вожделениям. Здесь грузовые суда и, что самое заманчивое, танкеры регулярно следовали привычными морскими путями, причем в таких количествах, что было не только возможно, но просто необходимо осуществлять выборочный отстрел этих судов. «Вот если бы только на лодке был двойной комплект торпед», – мечтал Мор.
Временами здесь появлялись многочисленные противолодочные средства противника, но Мор и его команда проявляли вызывающее пренебрежение ими, пользуясь преимуществом своего опыта и мастерства.
Все эти эсминцы не представляли для его лодки серьезной опасности, и она всегда успешно ускользала от их преследования. Да и сами эсминцы, как правило, никогда их не преследовали. Однако Мор всегда держал в уме мысль о том, что в начале всякой игры бывают искушающие удачи и следует быть осторожным и не зарываться.
Конечно, спасаться погружением на этом мелководье было бессмысленно и просто невозможно, поэтому следовало прежде всего избегать тактических ловушек.
Патрульная авиация вела себя в этом районе очень активно, поэтому лодке необходимо было постоянно иметь запас глубины, позволяющей ей своевременно уходить туда от бомбовых ударов, однако пока это бомбометание, слава богу, было достаточно неаккуратным. Мор возлагал надежды на помощь Всевышнего, который оставит такое положение вещей без изменения.
В ночь на 23 марта лодка патрулировала между мысом Лукаут и мысом Страха. Небо было без облачка, и яркая луна освещала окрестности. Но вскоре она зашла, что, однако, существенно не повлияло на видимость.
– Тень по курсу 10 градусов! – сообщил вахтенный.
Мор повернулся в указанном направлении, чтобы рассмотреть корабль, находящийся примерно в двух морских милях от них. Он тут же приказал изменить курс, чтобы занять удобную для атаки позицию, и уже вскоре обнаружил, что это было грузовое судно водоизмещением от четырех до пяти тысяч тонн, в балласте. Оно шло держа курс на юго-запад и, по его оценке, имело скорость 12 узлов.
Примерно через час с четвертью непрерывного преследования лодка значительно сократила дистанцию между ними.
– Тень по курсу ноль градусов! – выкрикнул впередсмотрящий.
Еще одно судно находилось прямо по курсу лодки, и расстояние до него быстро сокращалось. Мор совершил отворот в сторону и внимательно присмотрелся к приближающемуся судну. Это был танкер, шедший в балласте, и Мор прекратил погоню за пустым сухогрузом ради этого более ценного трофея.
– Полный вперед обеими машинами. Лево руля! – резко выкрикнул Мор.
Лодка накренилась, занимая позицию для торпедной атаки из носовых аппаратов. Кёстер четко называл данные для стрельбы:
– Дистанция 400 метров, угол 80 градусов, скорость 11,5 узла.
Он переждал некоторое время, а затем скомандовал:
– Торпеда, пуск!
Лодка выпустила торпеду ровно через пятнадцать минут после обнаружения танкера, но та прошла мимо цели.
