Олег решил сделать все сам, потому что уже не доверял своим людям. Слишком много промахов они уже допустили.
– Простите, вы к кому? – спросила дежурный врач, не менее рослая и габаритная, чем панфиловский телохранитель. Ну конечно, в частных клиниках с доступом к пациентам все очень строго.
Олег Борисович открыл было рот, чтобы ответить, но в этот момент раздалось стрекотание телефона, и он, махнув рукой врачу, что, дескать, простите, вас не затруднит немного обождать, проговорил в трубку:
– Да, я слушаю.
– Олег Борисович, он вошел! – заорали в трубку так, что Панфилов поморщился.
– А это кто говорит? – спросил он.
– Ну вы же сами поставили нас торчать у квартиры вашего ублюдка, – обиделись в трубке.
– Которой квартиры, спрашиваю? – рявкнул Панфилов так, что врачиха подскочила на стуле.
Наконец удалось разобраться, что в квартиру, где жил Илья, вошли. Панфилов категорически запретил своим людям соваться туда, мотивируя это тем, «что он вас опять, как щенков, обует». Но при необходимости – если он захочет выйти – проследить за ним и только в крайнем случае внедрять силовые методы.
Дав инструкции не блещущим особой смекалкой подчиненным, он снова посмотрел на врача:
– Я к Илье Свиридову.
– Простите, но к нему нельзя, – после некоторой паузы произнесла та. – Категорически запрещено.
– Кем?
– Главврачом больницы. Вы же понимаете, у нас не государственное предприятие, и потому возможны вещи, не практикуемые обычно в обычных больницах.
– То есть совсем нельзя? – потемнев лицом, переспросил Панфилов.
– Нет.
Олег решительно шагнул вперед, кивнув телохранителю: придержи ее. Но врач оказалась неожиданно прыткой, она оттолкнула незадачливого бодигарда и потянулась к кнопке вызова охраны.
– Правда? – бледно процедил Олег сквозь сжатые зубы и вскинул зажатый в руке пистолет.
Глухо щелкнул выстрел, и по белому халату женщины расплылось кровавое пятно. Словно не веря тому, что это действительно произошло, она опустила глаза и увидела, как оно, это страшное пятно, ширится и набухает на глазах.
Только после этого она глухо вскрикнула и осела на пол.
– Перетащи ее в кресло! – коротко приказал Панфилов остолбеневшему охраннику. – Так не сразу заметят, что ее того...
Видавший виды невозмутимый верзила что-то сдавленно пробормотал: даже на него произвело впечатление, как на его глазах убили ни в чем не повинную женщину, к тому же врача.
Панфилов зашагал по коридору и остановился перед палатой номер семь. Именно здесь, по полученным с таким трудом сведениям, находился Илья Свиридов. Он бесшумно открыл дверь.
Палата была одноместная. Кровать единственного пациента стояла в углу у окна, а над ней склонился человек в белом халате – очевидно, врач, пришедший с утренним обходом.
В другом углу, у холодильника, за белым столиком сидела женщина и что-то писала. Медсестра.
Панфилов жестом приказал охраннику оставаться за дверью, а сам беззвучно приблизился к погрузившемуся в работу врачу – хорошо, что пол был бетонный, застеленный к тому же новым линолеумом. Он уже собирался было окликнуть доктора, сказав что-нибудь любезное и язвительное. Но доктор обернулся сам:
– Я ждал вас, Олег Борисович.
Панфилов издал нечленораздельный звук и уставился на врача, узнав в нем человека, за которым он так долго и безуспешно охотился.
– Не хватайтесь за пистолет, – посоветовал ему Свиридов, – у вас уже не та форма, что была когда-то в «Капелле».
– Но ты же сейчас должен быть в своей квартире, – недюжинным усилием воли возвращая себе спокойствие, выдавил бывший «Гайдн».
– Очевидно, твои люди спутали со мной Афоню Фокина. Был такой человек у нас в отряде. Ты знал его под именем «Вагнера».
– «Вагнер»? – Панфилов посмотрел на суровое лицо стоящего перед ним человека и вдруг резко выхватил пистолет. Воспользоваться им он не успел, потому что последовавшие один за другим, с интервалом в сотые доли секунды, два удара Влада обезоружили его и бросили на землю.
Сидящая за столом женщина поднялась, и Панфилов уже без изумления узнал в ней Аню. Женщину, которая когда-то так любила его.
– Ты должен был убить меня тогда, в девяносто втором, – прохрипел Панфилов, свирепо глядя снизу вверх на Свиридова и утирая краем ладони сочащуюся из угла рта кровь. – «Стрелец», мать твою...
– А ты должен был убить меня тогда ночью, у дома Страдзе. Помнишь... когда ты застрелил Свету?
Неуловимым движением ноги Панфилов ударил в живот не успевшего-таки уклониться Свиридова и вскочил на ноги.
– Я слишком долго искал тебя, чтобы вот так отпустить... – произнес он, тяжело переводя дыхание.
– Почему же ты не застрелил меня в ту ночь?
– Слишком просто... Это должна была видеть вот эта сучка, которая, кажется, променяла меня на тебя!
– Ага... кто-то из «музыкантов» должен сыграть со смертью дубль два, – ответил Свиридов, медленно становясь в боевую стойку. В этот момент дверь распахнулась, и ворвался телохранитель, до которого запоздало дошло, что в палате происходит нечто, выходящее за границы медицинского лечения.
– Вот оно что, – сказал Свиридов. – Ну, тогда будем закругляться.
В руках телохранителя блеснул пистолет, но Свиридов даже не посмотрел в его сторону, потому что прозвучал негромкий выстрел, и детина выронил «пушку», схватившись за простреленное плечо.
Панфилов перевел взгляд с корчащегося от боли парня на Аню, которая и произвела этот выстрел, бросился под ноги Свиридову с расчетом, что тот закроет его своим телом от пистолета девушки. Но ошибся, потому что резким рывком обеих рук Влад сломал ему шейные позвонки.
– И все-таки он не попал бы в меня тогда ночью, у дома Страдзе, – устало произнес Влад, освобождаясь от обмякшего тела Олега.
– Когда? – совершенно без выражения спросила Аня, садясь на пол рядом с ним.
Он посмотрел на нее и, как-то беспомощно и горько улыбнувшись, пробормотал:
– В ту ночь, когда Света сказала мне, как ты: «беги от меня».
– Эй... а что тут за дела? – раздался из угла чей-то недовольный голос.
Они обернулись: Илюха тер руками заспанные глаза и изумленно таращился на живую картину «Утренний пейзаж после битвы»...
ЭПИЛОГ
Дежурный врач не умерла, к ликованию Свиридова, который посчитал себя всецело виновным в том, что подверг ее такой опасности. Ее прооперировали прямо на месте, и через два дня не было уже никаких сомнений в том, что она будет жить и что рана не скажется на ее здоровье.
Будет несправедливым не сказать несколько слов об отце Велимире. Так вот, Свиридов позвонил ему прямо из больницы и сказал, что все закончилось, но чтобы он не вздумал выходить из квартиры до прихода Влада. Тот все принял к сведению и потому сразу же после окончания разговора побежал в магазин за водкой, чтобы, как говорится, немедленно спрыснуть такое дело.
Братки Панфилова не преминули помешать ему дойти до магазина, и оскорбленный в лучших чувствах Афанасий при помощи своего пастырского кулака вынужден был наставить дуэт бандитов на путь истинный. Удалось ли это, судить не ему, а врачам больницы, в которую они вскоре поступили после этого отеческого наставления.
После выписки Ильи из больницы Влад и Аня отправились в турне. Нет, не свадебное путешествие. Ни у кого из них не было и мысли о каком-либо узаконивании своих отношений. Перед отъездом Влад, не изменив своим принципам, поменял-таки свою квартиру и номер телефона. При этом он воспользовался услугами
